27 апреля (10 мая по новому стилю) в Таврическом дворце, состоялось торжественное открытие Думы.

Государственная Дума была трибуной, с которой депутаты - представители всех партий и всех национальностей, населяющих Россию, могли вполне свободно говорить, обращаясь не только к самой Думе и к представителям правительства, но и ко всей стране. Речи депутатов печатались во всех больших газетах. В ответ на тронную речь царя, Дума единогласно приняла Адрес, обращенный к царю, в котором выражены были, как все главные нужды страны, так и все основные требования ее в истинно-демократическом духе. В этом Адресе было сказано: "Государственная Дума, исполняя долг, определенно возложенный на нее народом, почитает неотложно необходимым обеспечить страну точным законом о неприкосновенности личности, свободе совести, свободе слова и печати, свободе союзов, собраний и стачек, - убежденная в том, что без точного установления и строгого проведения этих начал никакая реформа общественных отношений неосуществима...".

"...Стремясь к освобождению страны от связывающих ее пут административной опеки и предоставляя право ограничения свободы единственно лишь независимой судебной власти, Государственная Дума считает однако недопустимым применение даже и по судебному приговору наказание смертью. Смертная казнь никогда и ни при каких условиях не может быть назначаема".

В своем Адресе, принятом единогласно, Дума не забыла ни общеполитических гарантий, ни свободного развития всех национальностей, ни гарантий свободы личности, ни экономических и гражданских условий улучшения быта многомиллионного крестьянства, рабочих, армии и всего остального населения.

Об этом историческом Адресе Думы венская социалистическая газета "Арбайтер Цейтунг" ("Рабочая газета") писала: "Более независимым и смелым языком, чем язык Думы в ответ на тронную речь, редко приходится говорить народным представителям... В настоящее время русский парламент - Дума - самое демократическое, наиболее преданное идеям свободы представительное учреждение".

Известный русский историк и социолог, депутат Первой Государственной Думы, Максим Ковалевский, в день открытия Думы писал в петербургской газете "Страна":

"В русской истории со времени отпущения крестьян на свободу не было большего свободного народного праздника, как открытие Государственной Думы. Да не омрачится же он тяжкой мыслью, что сотни и тысячи людей, жертвовавших собой для блага родины и объединенных с нами любовью к свободе, томятся в тюрьмах, в изгнании. Да будет же первый день русской свободы и днем амнистии для всех политических заключенных, для всех отправляемых в административную ссылку, для всех, кто словом или пером нарушил букву закона, храня в сердце желание служить правде. "Амнистия! Амнистия!".

И действительно, в первом же заседании Думы, после избрания члена партии "Народной Свободы" московского профессора Сергея Муромцева председателем Государственной Думы, - по предложению депутата Федора Родичева, члена партии "Народной Свободы", единогласно была принята резолюция о необходимости объявления амнистии по всем делам политическим, религиозным и аграрным.

***

Сразу же после выработки Адреса в ответ на речь царя, в Думу был внесен законопроект об обеспечении действительной неприкосновенности личности.

25 мая был внесен законопроект о свободе совести.

28 мая - основные законные положения о гражданском равенстве.

В следующие дни были внесены законопроекты об отмене смертной казни, о свободе стачек и собраний, о бесплатных школах и бесплатных народных библиотеках.

26 мая председатель Совета министров Горемыкин прочел в Думе ответ правительства на требования Думы. Главные требования, выставленные Думой, правительство отклонило. На эту декларацию правительства в том же заседании ответил целый ряд депутатов, представители всех партий и беспартийные. После дебатов, Дума большинством голосов - всех против одиннадцати - приняла следующее постановление, предложенное лидером "Трудовой Группы" Иваном Жилкиным:

"Усматривая в заявлении председателя Совета министров решительное указание на то, что правительство совершенно не желает удовлетворить народные требования и ожидания земли, права и свободы, изложенные в Адресе Думы, и выражая перед лицом страны полное недоверие безответственному перед народным представительством министерству и признавая необходимейшим условием умиротворения государства и плодотворной работы народного представительства немедленный выход в отставку настоящего министерства и замену его министерством, пользующимся доверием Государственной Думы, - Дума переходит к очередным делам".

Вот каким языком свободно избранные представители всего народа, депутаты Первой Государственной Думы, говорили с правительством.

19 июня 1906 года после доклада либерального депутата профессора Кузьмина-Караваева и последовавших за ним дебатов, Государственная Дума единогласно приняла законопроект, гласивший: смертная казнь отменяется. Вся Дума аплодировала докладчику Кузьмину-Караваеву. Когда же на трибуну взошел главный военный прокурор Павлов, чтобы защищать смертную казнь, со всех скамей депутатов послышались негодующие крики. Павлову не дали говорить. Председатель вынужден был прервать заседание.

21 мая в Думу был внесен земельный законопроект. Во время дебатов в Думе по земельному вопросу лидер крестьянской "Трудовой Группы", депутат Аникин, в своей речи сказал:

"Перед нами великая задача русской истории, тот решительный шаг, который неизбежно будет сделан русским народом. Я говорю о переходе всей земли в руки трудящихся... Мы, трудовой народ, говорим: как в свое время кончилась барщина, как в свое время народ порешил с крепостным правом, угрожая разрешить его снизу, так падут и цепи, сковывающие матушку кормилицу землю".

Либералы, партия "Народной Свободы" и партия Демократических реформ, которую в Первой Думе возглавлял профессор Максим Ковалевский, были за передачу малоземельным крестьянам не только всех государственных и церковных земель, но и значительной части земель, принадлежавших помещикам, - "по справедливой оценке", - но они были против идеи национализации земли. Депутат кадетской партии Николай Львов в своей речи говорил об опасности сосредоточения всей или даже части земли в руках государства. Он сказал: "Какая страшная сила будет сосредоточена в руках государства, когда все благосостояние населения, каждого арендатора казенной земли, будет зависеть от приказа центральной власти!.. Я думаю, что этим не свобода будет добыта для русского народа, а прежняя кабала, которая уравняет всех в общей нищете и приниженности. Бойтесь деспотизма, бойтесь самого худшего из них, деспотизма голых формул и отвлеченных построений!".

Народные избранники, депутаты Первой Государственной Думы хотели, чтобы переход земли к крестьянам был связан с хозяйственной и политической свободой крестьянства, как и остальных слоев населения. Тот же лидер "Трудовой Гуппы" Аникин, в своей речи говорил:

"Такое важное дело, как решение земельного вопроса в России должно быть решено всем организованным народом и только такому решению весь народ подчинится".

II

После первых заседаний Государственной Думы знаменитый французский социалист Жан Жорес писал в своей парижской газете "Юманите":

"Что поражает в Думе, это ее почти полное единодушие. Правда, в ней имеется и правая группа, но, кажется, и она увлечена общим настроением... Когда в Думу внесли предложение об амнистии, всего каких-нибудь два или три депутата продолжали хранить молчание, все остальные приветствовали предложение аплодисментами".

Венская социалистическая газета "Арбайтер Цейтунг" тогда же писала: "Парламентарии Государственной Думы, среди которых находятся и представители крупного землевладения, выставили радикальную аграрную программу и ясное требование об удовлетворении социальных нужд рабочего класса и об обеспечении за ними свободы организации. Эта Дума не будет глуха к воле народа".