Мальчик ответил не сразу, а когда заговорил, Аля уловила фальшивые нотки веселья.

– Ты конечно же видела меня. Я в приюте с самых пеленок.

Аля, как ни напрягала глаза, не смогла разглядеть его, только смутные очертания.

– Ладно, – она встала, – мне пора, еще раз спасибо, что спас.

Ночью она никак не могла уснуть: думала о сне в подвале. Все казалось таким реалистичным… Дом напоминал ее родной ― тот, где она жила с родителями. Проснулось болезненное воспоминание: вспышки света, снопы искр. Страшный грохот – это обвалился второй этаж. Але четыре годика. Она стоит босиком на остывшем асфальте, замотанная в плед. Клетчатый. Даже такую мелочь она помнила. Крики пожарных. Охи толпы. Кто-то успокаивает ее, гладя по голове. Тела родителей завалило, их так и не нашли под обломками. От них осталась только горстка пепла, как и от дома. Так Аля себя сейчас и чувствовала – никому не нужной горсткой пепла.

Она не раз пыталась вспомнить родителей, но могла поймать только смутные образы. Как мама расчесывала ей волосы ― аккуратно и нежно. Как с отцом они ходили к озеру и он рассказывал про подводных жителей, ловил рыбу и тут же отпускал. Много всяких мелочей ― и все же так мало.

Во сне дом тоже выглядел сгоревшим. Может это из-за вспыхнувшего наяву рукава? Алю к дому вела Ила. При чем тут она? Наверное, Аля просто много думала о ней в последнее время. Что же она сказала? Аля не помнила.

Она закрыла глаза. Ей нужно еще раз увидеть этот сон, но желание не сбылось.

Глава 2. Дом, милый дом

Первая неделя после новогодних каникул началась без происшествий. Наступило второе полугодие восьмого класса. Аля встала раньше всех ― она так и не уснула этой ночью ― и без очереди приняла душ. Одежду и полотенце взяла с собой в кабинку, там же переоделась.

Погода лучше не стала, поэтому в школу Аля шла быстро. Она продрогла: тонюсенькая курточка была ей велика и ни капли не спасала от ледяного ветра, да и кроссовки промокли. Радовало одно – школа находилась в десяти минутах ходьбы. Обычное трехэтажное здание из красного кирпича, такое же скучное, как и множество других. Иле оно никогда не нравилось. Аля не понимала, а каким оно еще должно быть? Подруга считала, что ярким, разноцветным, чтобы сюда хотелось приходить. И что на переменах в коридорах и во дворе должна играть музыка. Ведь все дети любят музыку. И бегать. Веселиться, в конце концов, а их запирают на одиннадцать лет в этом ужасном здании и заставляют смирно сидеть все уроки. Аля никогда об этом не задумывалась, но все же считала школу намного более приятным местом, чем приют.

Ила училась в седьмом классе. Сразу после первого урока Аля посмотрела в общем расписании, где у подруги занятия.

– Нет, Илы сегодня не было, – сказала ее одноклассница.

То же сказала классная руководительница. Как ни странно, Аля этого и ожидала. Она бы даже удивилась, если бы пропавшая столь надолго подруга вдруг объявилась в школе.

После уроков Аля как обычно раздавала листовки. На улице чуть потеплело; все таяло, а значит, было выше нуля. Ветер и снег утихли. Несмотря на это, Аля чувствовала, что заболевает. Сопли текли ручьем, мучил кашель. На хорошие лекарства денег не было, а в поликлинику идти не хотелось: опять назначат бесполезное прогревание. Значит, сама рано или поздно выздоровеет, всегда же выздоравливала.

После подработки Аля отправилась на остановку. Она только примерно представляла, куда ехать, поэтому вышла в начале улицы. Аля больше ориентировалась на сон, чем на память. Но район был ей знаком, городок ― совсем небольшой. Вскоре Аля уже шла вдоль дороги ― к своему дому, вернее, к руинам, на месте которых так и не построили ничего нового. Дом был почерневший, с обвалившейся крышей, сплошная груда бетона и стекла. Даже запах гари, казалось, за десять лет так и не выветрился. С тяжелым сердцем Аля ступила на каменистую дорожку, ведущую к крыльцу.

Так странно вернуться туда, где ты росла в любви и счастье. Именно поэтому она и не приходила сюда раньше, ей попросту не хватало мужества увидеть то, во что превратилось ее счастливое детство. Аля совсем не помнила обстановку. Где была ее комната, а где спальня родителей? Вокруг витал только промозглый ветер.

Задняя стена наполовину обвалилась, и через нее Аля разглядела дорожку, по которой они с Илой бежали во сне. И фонтан, тот самый фонтан, пусть без русалок. Аля поспешила к нему. Что она хотела найти? Очередное письмо? Аля и сама не знала, но, подойдя, обнаружила лишь грязную воду, в которой плавали засохшие листья и прутики. Стало совсем тоскливо, одиноко. Когда-то у нее был дом, семья, и Аля уже жалела, что приехала сюда тревожить старые раны. А Ила? Откуда подруге вообще могло быть известно об этом доме? Как связано их с Алей прошлое? Ответ казался простым. Никак. Просто приснилась глупость, а Аля надумала себе невесть что.

Чтобы поднять настроение, на обратном пути она зашла в парикмахерскую. Аля копила деньги на хорошие сапоги, но сегодня решила потрать часть из них на стрижку.

– Ох, какой кошмар! – воскликнула хорошенькая парикмахерша, увидев, что творится у клиентки на голове. – Кто это с тобой сделал? Руки поотрывать надо!

Аля не стала отвечать на вопрос, просто попросила сделать «чтобы люди не шарахались». Она сидела в кресле и смотрела на себя в зеркало ― впервые за долгое время. Под глазами темнели круги, потухший затравленный взгляд, впалые щеки, волосы, ее гордость, превратились в клочья. Она даже перестала их расчесывать. А тут еще и девушка-парикмахер добавляла масла в огонь своей яркой внешностью, вся такая хорошенькая и ухоженная… Она долго ходила вокруг Али и возмущенно цыкала. Но жаловаться ей не хотелось.

Все эти гадости творила Лида, а остальные ее просто слушались. Попробуй пойти наперекор этой девчонке: коротко стриженная голова на бычьей шее, широкие покатые плечи, коренастая фигура. Всем видом она показывала ― ты мне не нравишься. А главной ее подпевалой была Кира ― маленькая, но хитрая и наглая. Обе ― из неблагополучных семей с пьющими родителями. Поговаривали даже, что они больше чем просто подруги.

Аля прекрасно понимала, почему стала крайней. Они с Илой всегда держались только вдвоем, больше почти ни с кем не дружили. Ила была младше на год, но иногда казалась старшей, а еще ее почему-то побаивались. Девочек обходили стороной. В школе у Али друзья, конечно, были, но приют ― другой мир, со своими правилами. Каждый сам за себя и все против тебя, если дашь слабину. Заклюют. Оставшись одна, Аля и стала тем самым червячком в курятнике.

Наконец, парикмахерша закончила. Она полностью выбрила Але виски, но на макушке оставила волосы, сантиметров десять.

– Прости, милая, это все, что я могла сделать. Но тебе идет!

Але и правда шла эта дерзкая стрижка, хорошо дополняла образ. Она любила темные цвета в одежде и черные тени для век. Аля даже улыбнулась, когда стоя на остановке, поймала взгляд какого-то парня. Он тоже был в черном. Но пришел автобус, и Аля так с ним и не познакомились.

В приют она вернулась ни с чем и опять задумалась. Почему подруга оставила только непонятное письмо? Может, снова спуститься в подвал? Или поискать новые подсказки в библиотечных книгах? Но что если результата это не даст? Аля очень боялась, что это все. Где искать Илу?

***

Аля никогда не чувствовала себя настолько одиноко. Иногда она даже поглядывала на приютских парней и вслушивалась в их голоса: надеялась найти загадочного незнакомца из подвала. Но либо он ее избегал, либо она плохо искала. Со здоровьем тоже не все было хорошо: с каждым днем сильнее одолевал кашель, было трудно дышать. Но она продолжала ходить на подработку, и в школу. Аля была одной из лучших в классе и искренне недоумевала, почему многие ребята так жаловались на учебу ― даром, что могли в любой момент найти нужную информацию в интернете. Сама Аля внимательно слушала учителей, ее конспекты были полными и развернутыми. За усердие ее любили преподаватели, а одноклассники всегда обращались к ней с вопросами или просили списать. При этом учеба давалась ей отнюдь не легко ― особенно предметы вроде алгебры и физики. Спасало только искреннее желание получить знания. Положиться Але было не на кого, и она это прекрасно понимала, поэтому старалась как могла.