Бродяжка попыталась вклиниться в толпу. Девушке очень хотелось, чтобы жонглёр ее обязательно увидел. Всё это было очень странно, ведь она совсем его не знала. Подумаешь, хлебом поделился, с ней и раньше делились. Но она что-то чувствовала.

Что, если он последний добрый человек в этом городе.

И жонглёр увидел Вику. Улыбнулся уголками губ и подмигнул. Люди хлопали в ладоши, кричали, и кидали монеты на кусок вязаной ткани. Было очень весело. Девушка тоже принялась хлопать, и хотела даже бросить монетку… но монетки у нее не было. Наваждение какое-то. В этом наваждении прошло около часа. Жонглёр сделал последний финт, резко поймал шарики, кинул их в мешок, поклонился публике и собрал деньги с ткани. Вика хотела подойти к нему, но боялась. Они ведь почти не знакомы. Может, он приходил к ней из необходимости укрыться от дождя, и уже пожалел, что отдал ей половину вкусной булки. А она невежливая, даже имя не спросила.

С такой дружить разве кто захочет.

Жонглёр напоминал гренадера. Высокий, широкоплечий, сильный, но шрамы, потрепанность и отсутствие всякого эпатажа говорили, что никакой он не гренадер. Он был немного страшным, но и по-мужски притягательным.

Пока Вика маялась в нерешительности, жонглёр закинул за спину походную сумку и… медленно зашагал к ней, еле заметно улыбаясь. Странно, но теперь он прихрамывал на левую ногу, хотя вчера вечером она хромоты не заметила, когда наблюдала из-под козырька за его приближением. И как же он тогда танцевал?

Размышления перебил толчок за плечо. Вика обернулась. Там стоял Ширка – местный бродяга, хулиган и отморозок, повсюду шастающий с бандой бездомных. Ширка схватил ее за руку перед тем, как начать говорить.

– Замухрышка, вот ты где. Пошли. Хватит неприкаянной ходить. Я тебе дело нашел.

– Отпусти. Какое дело?

– Какое, ахаха. Женское! Договорился с борделем, тебя возьмут на испытательный срок. А мы с ребятами будем, как бы, твоей защитой, если что. Поэтому половина наша. Всегда зато будет, что пожрать. И отнимать деньги у тебя перестанем, и другим не дадим. Будем сотрудничать.

– С ума сошел? Отдай руку! – Вика дернулась, но Ширка только сильнее стиснул хватку.

– Ты не поняла, замухрышка. Это я тебе не предлагаю, а ставлю перед фактом. У нас тут без дела никто не шляется, я тебе уже говорил. Ты и так почти год маячишь сама по себе, время блужданий закончилось.

Тем временем, неспешной походкой к паре подошёл жонглёр.

– Тебе чего надо, дядя? Иди по своим делам. – Бросил Ширка подошедшему, продолжая сжимать руку девушки.

– Ты какой-то злой, мальчик. – Негромко пробаритонил жонглёр, возвысившись над хулиганом. – Я тебя сейчас отволоку за угол и заставлю стать добрым. Хочешь стать добрым?

– Э, чего? Ты кто такой вообще?

– Я тот, кто считает до пяти, а потом обращает злых в добрых. Ррраз…

– Ты не понял, что ли. Мы тебя с бродягами на нож подвесим.

– Два…

– Будешь кровью харкать и просить пощады.

– Три…

– Нас все боятся!

– Четыре…

– Пока, ребята, ещё увидимся. – Ширка резко отпустил руку бродяжки и поспешно удалился, смешавшись с толпой.

Вике стало очень неловко за эту сцену. Ей казалось, что произошедшее очерняет её в глазах того, кого она так хотела увидеть. О ком думала весь день.

– Здравствуй, королева Виктория. – Улыбнулся девушке гренадер, который не гренадер, а жонглёр, да к тому же в шрамах и бородатый, какой же он гренадер.

– Привет… Я не знаю, чего это он… Я просто стояла и смотрела представление…

– Тебе понравилось?

– Да, очень.

– Смотри, сколько я сегодня насобирал денег. – Жонглёр достал из кармана пузатый мешочек. – Не иначе, как сам Бог благоволит мне нынче. А это значит, что мы с тобой идём перекусить. Кстати, ты голодна?

– Ну… Так… Средне… – Сглотнула слюну девушка.

– Здесь хватит денег несколько дней пожить в гостинице. Ты со мной? Все равно тебе назад нельзя.

– Как нельзя?

– Не знаю. Там полицейские рылись сегодня. Бродяг начали ловить. Что-то у них случилось, вроде даже дворцовый переворот назревает! – Торжественно поднял палец вверх жонглёр, сделав нарочито серьезное лицо, отчего оно стало смешным.

– А я тут причем, я же просто бездомная?

– Нет, ты – королева Виктория. – Засмеялся мужчина, убрал мешочек за пазуху, и сделал шаг в направлении торговых рядов, откуда ветер доносил вкусные ароматы.

Вика полупошла полупобежала за ним. Хотелось заплакать от того, что даже ей – замухрышке – иногда светит солнце. Это были бы слезы вовсе не от тоски, как обычно. Но Вика сдержалась. Даже в её состоянии девушке хотелось выглядеть хоть сколько-нибудь солидно и гордо, как бы смешно это ни звучало.

Вика с жонглёром сидели на веранде недорогой забегаловки. На столе были хлеб, жареное мясо, овощи, а также две большие дымящиеся чашки с черным терпким напитком. Кофе. Девушка изо всех сил старалась не набрасываться на еду, чтобы не утратить изящество. Бродяжке очень хотелось думать, что она хоть немного изящна. Жонглёр же спокойно запивал мясо горячим напитком, иногда не забывая улыбаться своей новой подруге.

Ощущения от еды были волшебные. Напиток же казался просто божественным. Неужели кто-то может так есть каждый день и не быть при этом счастливым? Уму непостижимо! В процессе ужина Вика постоянно вертела в голове мысль, что нужно спросить у жонглёра, как его зовут. Но стеснялась. Считала, что должна была спросить раньше, а сейчас таким вопросом она лишь напомнит мужчине о своей бестактности. Значит нужно поговорить о чём-то другом, потому что молчать неловко, решила девушка.

– Скажи, ты жонглёр? Как ты научился так ловко вертеть шарики?

– Жонглёр? – Мужчина рассмеялся и посмотрел в глаза Вике, немного её смутив. – Это я сегодня жонглёр. Нужно же было немного заработать… и тебя развеселить. – Закончил речь её спутник и приложился к чашке с кофе.

– Но я бы могла не прийти, ведь я не знала… но если бы я знала, то пришла бы раньше, к самому началу… – Немного скомкано ответила девушка, подбирая слова, чтобы случайно не сказать какую-нибудь глупость или бестактность. Ей доводилось слишком мало общаться с людьми, чтобы обрести лёгкость и перестать волноваться.

– Ты и так подошла к самому началу. Видимо, кто-то так предначертал. Впрочем, пошли, раз уж мы закончили с ужином. – На этих словах жонглёр решительно отставил стул и поднялся. – Нам ещё нужно до закрытия зайти к портному, выбрать удобную одежду. Я же говорю – хорошо заработал.

– Ты хочешь себе новую одежду? Это так здорово… – Улыбнулась девушка, чуть ли не впервые за всё время.

– Себе? – Пожал плечами мужчина. – А мне-то зачем? Тебе. Вставай.

– Как мне? Мне не нужно. Это же ты заработал… – Попыталась возразить Вика.

– Говорю же, бездомных отлавливают, что-то там вверху назревает. Это значит, что тебе лучше не быть похожей на бездомную.

– Но… а… – Бродяжка хотела сказать что-то ещё, но жонглёр уже шёл куда-то вниз по улице. Пришлось его догонять всё так же полупешком полубегом.

Шли молча, причём жонглёр продолжал несильно припадать на одну ногу. Вика ничего не могла понять. Мужчина был очень странным. Однако, меньше всего ей хотелось вступать с ним в споры и что-то доказывать. Он вообще единственный за всю её жизнь, кто делал ей добро просто так, причём безапеляционно. Дискутировать он не собирался, а навязывать споры она стеснялась и не хотела – всё же он был намного старше и сильней. Кроме того, бродяжке очень хотелось новую одежду. Да что там, она мечтала показаться на людях в чём-то чистом и только что из-под иглы портного. Так что спорить было глупо. Она лишь надеялась, что жонглер не станет требовать взамен чего-то очень плохого. А на остальное она была заранее согласна.

Увидев девушку, портной скривился и собирался её прогнать. Впрочем, быстро выяснилось, что бродяжка пришла не одна, а с грозным мужиком мрачного вида. Работник иглы и кройки растянул фальшивую улыбку и сдержанно поздоровался.