— Михаил, я заказал Вам билет на лайнер. Свободной каюты рядом с Дитрих не оказалось, но одноместная каюта по этому борту всё-таки нашлась. Правда она без рояля, но Вам же не сочинять музыку? — успокаиваю Шуберта, что согласился бы и на чулан. Мы умиротворённо выдыхаем. Всё, подготовка к путешествию закончена!

Чем-то она напомнила мне далёкие студенческие годы. Когда мы вот также «всем миром» собирали своих друзей на свиданья с девушками. Кто-то давал «напрокат» джинсы, кто-то свои туфли, кто-то делился модной водолазкой или футболкой. Хорошее было время. Эх! Куда ж оно сгинуло? Даю последние наставления:

— Джейкоб, через пару недель начинайте репетиции. Я Вам полностью доверяю в подборе артистов. Вы не меньше меня заинтересованы в успехе. Рекомендую на первом этапе в качестве консультанта привлечь к репетициям французского актёра Жана Саблона. Он здесь, в Нью-Йорке, узнайте адрес на радиостанции. Если верить парижским газетам, он часто выступает у них со своими песнями. Господин Майер хорошо с ним знаком ещё по Парижу.

— Это опытный актёр и на первых порах именно он помогал мне с мюзиклом. Жаль, что его английский недостаточно хорош, нам бы не пришлось искать актёра на роль Гренгуара. Сошлитесь на меня, мы с ним друзья и вряд ли он Вам откажет. Деньги никогда лишними не бывают, особенно для артиста. Постараюсь вернуться как можно раньше. В любом случае к премьере рассчитываю быть в Нью-Йорке. У нас впереди ещё полтора месяца, так что надеюсь Вас не подвести, это не в моих интересах.

С досадой понимаю, что в отведённый мне до первой репетиции срок в четыре недели могу не уложиться. Это «туда» я отправляюсь на быстроходном лайнере, а вот на чём буду возвращаться, это ещё большой вопрос. Чёртовы «дипломаты»! Ясно же, что используют меня, как первого попавшегося под руку «мальчика на побегушках». Нее-е! Надо срочно зарабатывать авторитет и повышать статус. А то так и буду всё время «бегать на посылках», оно мне надо?

Из «Плазы» заезжаю обратно в посольство и забираю подготовленные «документы». Фигня какая-то. Два не слишком «пухлых» заклеенных пакета в упаковочной бумаге размерами с обычный почтовый конверт. В уголке от руки карандашом надписаны цифры «один» и «два». Не спутаешь. Больше никаких надписей нет. И это вся «секретная информация» из-за которой мои гастроли поставлены под угрозу срыва? Их что, обычной почтой нельзя было отправить? Перестраховщики! Оба конверта легко помещаются во внутреннем кармане пиджака. Ну что? Поехали!

* * *

Первым делом захожу в кассы, выкупаю заказанный билет и выхожу на причал. А тут довольно оживлённо. Дождь временно сдал свои позиции и на пирсе много праздно шатающейся публики, глазеющей на подъезжающие автомобили. А тут есть на что посмотреть! Отъезжающие в круиз пассажиры не скупятся на то, чтоб пустить «пыль в глаза» своими «парадными выездами». Чего тут только нет, настоящая «ярмарка тщеславия».

В основном последние модели, «Кадиллаки» и «Паккарды», но замечаю даже супердорогую «Серебряную стрелу» с фигуркой серебряного лучника на капоте. Горделиво про себя усмехаюсь. Ну, мой-то «Бентли» подороже стоил! Но и десять тысяч долларов за такую машину, это фантастическая цена для сегодняшних США. Немного не доходя до трапа останавливаюсь и с интересом смотрю на суету вокруг лайнера.

Толпа репортёров носится по пирсу за каждой подъезжающей машиной, как стадо быков-бизонов за самками во время гона, того и гляди затопчут. Я им не интересен. Одет как преуспевающий гангстер или отпрыск богатого семейства, но в лицо меня никто не знает, потому и не подходят. На всякий случай пара репортёров делает несколько снимков моей довольно импозантной фигуры на фоне лайнера и уносятся к очередной подъехавшей машине. Ничего, скоро и за мной бегать начнёте! Я вам это гарантирую.

Довольно ухмыляясь направляюсь к корабельному трапу и едва успеваю отскочить от бампера очередного «кадиллака». Твою ж мать! Глаза-то разуй, раззява! Куда ж ты прёшься прямо на трап? Чуть меня не сбил! Собираюсь высказать водителю этого авто, а заодно и его хозяину «пару ласковых слов» и даже делаю пару шагов в направлении машины, но тут открывается задняя дверь салона и на гранитное покрытие причала царственно опускается женская ножка в изящной туфельке. Все мои слова куда-то улетучиваются, а слюнные железы переходят в авральный режим слюноотделения. О-о-о! Это не просто ножка, это ножка Богини!

Бежевая зауженная юбка явно короче неписанного «пуританского стандарта» в одну ладонь над коленом. Или ниже колена? Что-то мысли у меня как-то путаются от открывающихся видов. Смелый и шокирующий боковой разрез юбки разве что лишь чуть-чуть прикрывающей подвязку чулка, заставляет сердце пропустить один удар и замереть. — Марлен! — дикий вопль разносится над причалом и в нашу сторону уже несётся стадо репортёров, хищно раздувая ноздри и взрывая гранит причала своими копытами.

Матерь Божья! Да они же сейчас снесут меня, разнесут машину и затопчут саму Богиню! На автомате делаю два быстрых прыжка к «кадиллаку», бросаю саквояж себе под ноги и упираюсь правой рукой в стойку автомобиля, а левой крепко вцепляюсь в открытую настежь дверь, подставляя толпе свою спину. Главное выдержать первый напор толпы… Но проходит какое-то время и ничего не происходит. Смотрю в смеющиеся глаза Марлен и осознаю, как глупо выгляжу в этой позе. Смущённо бормочу:

— Извините, мне показалось, что нас сейчас затопчут!

— Я тоже испугалась, когда увидела эту неуправляемую орду варваров! Но раз уж опасность миновала, может Вы позволите мне выйти?

— Да-да. Конечно! Протягиваю девушке руку и помогаю покинуть салон машины. — тут открывается передняя дверь и слышу раздражённый, чуть картавящий и слегка грассирующий голос:

— Дарлинг! Мы же договаривались что я буду выходить первым, открывать тебе дверь авто и оберегать от толпы! Твоя беспечность когда-нибудь окончится больничной койкой и костылями!

— Алекс, милый! Обещаю тебе, что больше так поступать не стану. Меня действительно чуть не затоптали, но этот славный молодой человек меня спас!

Из машины выбирается подтянутый моложавый мужчина в возрасте «слегка за сорок» и мы замираем, уставившись друг на друга. Чёрт… Я же совсем забыл о нём!

— Мишель? — в голосе Вертинского слышится неподдельное удивление. — Вот так встреча! Ты как тут оказался?

Прислушиваюсь к своему внутреннему «Я» и ничего не ощущаю. Никакой злобы или неприятия во мне нет. Наоборот, какая-то непонятная мне радость от встречи с земляком. А ведь чуть менее года назад, был готов его растерзать. Неужто ревность прошла? Да и ревновал ли? Возможно просто разозлился, что выбрали не меня? Так мы и не соперничали. Да ну их нафиг, эти самокопания, как-то не моё это всё. В прошлой жизни не страдал этим и в этой не собираюсь!

— Мишель! Ты что, не узнаёшь меня? — в голосе Вертинского слышатся капризные нотки обиды и возмущения. И я «оттаиваю».

— Александр Николаевич? Боже правый, вот это встреча! А мне говорили, что Вы в Берлин на гастроли уехали? Вы-то какими судьбами здесь? — но Вертинский ответить не успевает.

— Алекс! Вы знакомы? Представь мне этого юношу! — ха! А девушка никак включила «снежную королеву»? Ещё бы, вокруг толпа репортёров и журналистов, а мы такие невоспитанные и толстокожие чурбаны стоим и болтаем о чём-то своём несущественном, когда рядом находится сама Богиня и Королева! Мы оба одновременно виновато опускаем головы.

— О, Марлен, прошу простить мою невоспитанность, я немного растерялся от этой неожиданной встречи. Мы не виделись больше года! Позволь представить тебе моего друга, Михаила Лапина. Правда, когда мы виделись в последний раз в Париже, он был более известен как Мишель Лапин. В то время он учился в Парижской консерватории и подрабатывал в кабаре в качестве конферансье.

— Помнишь ту нашумевшую полемику в газетах о Вагнеровском наследнике? Это писали о Михаиле! — вот гад! Ни слова не соврал и вроде бы даже похвалил, но о мюзикле ни слова не сказал. Так… всего лишь конферансье в каком-то кабаре. А вокруг репортёры и только тихое сопение, и шелест страниц блокнотов выдаёт их присутствие. Ну, спасибо… «друг»!