– А почему вас это удивляет? – ответил Тео вопросом на вопрос.

– Извините, просто я подумала, что у подростка могли быть более интересные дела, чем приготовление песочного печенья.

Тео ухмыльнулся:

– С этим предположением можно поспорить.

– Да неужели? Хотите сказать, что тинейджер Тео Дюбуа испытывал удовольствие от работы у плиты на кухне Энни?

– Я тогда был Феррингтон…

Конечно, так оно и было, существовала целая история об этом. Но Бри не любила совать нос в чужое прошлое. И тем не менее…

Она закусила губу.

– И мне правда очень нравилось помогать Энни, тем более что и плата была достойная.

Бри одарила его мимолетной улыбкой:

– Вы потом угощались печеньем.

– Ага.

Теперь уже Бри рассмеялась.

– А вы полны сюрпризов.

– Объясните, что вы имеете в виду. – Он облокотился о стойку и сложил на груди руки. На голубой футболке виднелись следы муки. Это ему идет, хотя на самом деле Бри глаз оторвать не могла от его бицепсов на сильных руках.

«Кончай пялиться, Бри»! – приказал внутренний голос.

– И вы еще спрашиваете? Вы, Тео Дюбуа!

– Виновен по всем статьям, – улыбнулся он. – Был Феррингтон, стал Дюбуа. Это я. Но все равно не понимаю.

– Ну как же, вы сейчас в нашей крошечной деревушке в Йоркшире и печете печенье на этой кухне, словно это самая что ни на есть естественная вещь в мире.

– Ну, кушать-то всем хочется.

– Но вы числитесь в десятке самых сексапильных миллиардеров, – выпалила она.

«О боже! Неужели я сказала это вслух?» – пронеслось у нее в голове, и Бри поспешила добавить, чтобы замять тему секса:

– У вас наверняка есть прислуга, которая готовит.

В глазах Тео плясали чертики, он лениво ухмыльнулся:

– Стало быть, интересовались мной?

– И вовсе нет, даже не думала.

Брови Тео поползли вверх.

– Вы не читаете такую чушь, как светские сплетни, не так ли?

– Нет, черт побери!

«Могла бы быть и поделикатнее, Бри», – укорил внутренний голос.

Она открыла было рот, чтобы извиниться, но Тео так искренне рассмеялся, что у нее загорелось лицо и ладони, хоть маффин между ними выпекай.

– Мне жаль, что вам противно читать про меня, Бри.

– Я не… Это не… – промямлила она, вытирая ладони о фартук. Он ее просто дразнит. Это видно по его лицу и глазам. Бри надула губы.

– Если хотите знать, Анжела как раз показывала мне обложку модного журнала с вашим портретом, когда вы вошли.

Бри снова принялась за тесто, стараясь скрыть смущение, и, в попытке сменить тему, спросила:

– Значит, вы занимались выпечкой вместе с Энни?

– Точно.

– И как это было?

– Здорово. Вы же сами ее знали.

– К сожалению, очень недолго. Энни не стало через год после моего приезда сюда. Но она была одной из тех, с кем я быстро подружилась.

– Да, она умела ладить с людьми, и они помогали ей и прислушивались к ее советам, и не только на кухне, – заметил Тео.

– Абсолютно с вами согласна.

– И, честно говоря, мне нужен был в молодости подобный авторитет. Энни взяла меня под свое крыло, за что я был ей чрезмерно благодарен, – признался Тео.

Бри уловила искренность в его тоне и молча продолжала месить тесто, чтобы не спугнуть его исповедь.

– К слову сказать, я в юности был большим сорванцом, и со мной мало кто мог справиться. А вот Энни разглядела мой внутренний потенциал. Она заинтересовала меня кондитерской наукой в противовес моей склонности… – Он медлил.

– К чему?

– К дракам, – закончил Тео.

– Вы что-то не похожи на драчуна, – заметила Бри.

Он усмехнулся:

– Вы бы видели меня тогда, кожа да кости.

Бри выгнула бровь:

– Да неужели?

– Совершенно неузнаваемый, детка, – подмигнул он ей, и у Бри в животе запорхали бабочки.

Его способность перескакивать от серьезного к смешному ее удивляла.

Она отвернулась и принялась выкладывать готовые к выпечке маффины на противень.

– Как скажете, – пробормотала она.

– Святая правда, – ответил он и тоже принялся раскатывать песочное тесто, его новое задание. – То, что вы видите сейчас, – это годы тренировок.

– И множество женщин, – пробормотала Бри себе под нос в надежде, что он ее не услышал. И кто ее только за язык тянет?

Какое ей дело до этого знаменитого плейбоя? Если женщины бегают за ним толпами, это их проблема. Однако Бри почувствовала, что и сама может вскоре пополнить их ряды.

– Я очень расстроился, когда узнал о кончине Энни, – сказал Тео.

В его голосе слышалась искренняя печаль, что подкупило Бри.

– Да, вся деревня скорбела по поводу ее ухода.

– Могу себе представить. Она была такой же неотъемлемой частью этих мест, как и ее скромная гостиница. Так странно находиться здесь, когда ее уже нет на свете. – Он продолжал раскатывать тесто размеренными и точными движениями. Это успокаивало.

– Наверное, Флик непросто управляться с гостиницей в одиночку.

– Ей Анжела помогает, да и жители деревни тоже.

– Вы в том числе?

– У нас взаимовыручка, – ответила Бри и, смущенная тем, что разговор снова перешел на нее, поспешила найти более нейтральную тему для разговора.

– И каково это – вернуться?

– В Элмдейл?

Она кивнула.

– Вы ведь довольно долго отсутствовали…

Он задумчиво посмотрел на дверь и слегка нахмурился.

– Более шестнадцати лет…

Интересно, о чем это он задумался? Его что-то беспокоит?

И вдруг Бри осенило. Она прикрыла рот ладонью, подавив готовый вырваться возглас. Анжеле шестнадцать. Себастьян и Фелисити… Анжела. Сердце Бри бешено колотилось. Значит, Себастьян, может быть, и даже скорее всего…

Тео обернулся к ней, и Бри опустила глаза.

– Да, с тех пор много воды утекло, – промолвила она.

– Согласен. Хотя деревня совсем не изменилась.

– А вот люди уже другие, – сказала Бри, подумав про его секретную племянницу.

Тео испытующе на нее посмотрел:

– Действительно… – Он снова принялся за тесто, разделяя его на порции, как делала Энни. – В любом случае я бы не стал называть это возвращением, это скорее краткий визит.

– Стало быть, вы не задержитесь здесь?

– Я и сам пока не знаю.

Любопытное заявление. Казалось бы, простая фраза, но Бри хотелось копнуть поглубже. Связано ли его желание остаться в Элмдейле подольше с возможным признанием Фелисити насчет Анжелы его брату?

«Вернись на землю, – одернул ее внутренний голос. – Ты даже не знаешь наверняка, что Себастьян – отец Анжелы. Нечего подливать масла в огонь и возбуждать подозрения Тео!»

– Ну в данный момент вы в деревне и готовите песочное печенье, – улыбнулась Бри.

Он тоже улыбнулся, и напряженный взгляд смягчился.

– Это правда.

– Хотя, должно быть, это странно.

– Что именно?

– Вернуться сюда, будь то мимолетный визит или нет. Это Элмдейл.

Тихий, сонный Элмдейл.

– Вы, должно быть, привыкли совсем к другой жизни.

– На самом деле все не так однозначно.

– Хотите сказать, что пресса не всегда права?

Он коротко рассмеялся.

– Это еще мягко сказано. Жизнь под пристальным вниманием репортеров утомительна, монотонна, интенсивна, хаотична и очень, очень публична. – Он накалывал песочное печенье вилкой, подчеркивая каждый слог, и Бри нахмурилась, глядя на его напряженную спину.

– Звучит… жестко.

– Но, послушайте, когда у тебя такая куча денег, ты не имеешь права жаловаться, верно?

Она нахмурилась еще сильнее. Его фальшивая бравада вызвала сочувствие.

– Значит, вы сейчас каждый день колдуете на кухне Флик? – спросил Тео, меняя тему. Ему явно было неловко обсуждать свое возвращение, и она чувствовала, что у него что-то на уме. Беспокоился ли он о том внимании, которое привлекло их возвращение? Или его волнует, как воспримет Анжела новость о том, что Себастьян ее отец, если это окажется правдой?

Занятая этими мыслями, Бри не сразу ответила на вопрос Тео. Он повернулся, когда она ничего не сказала, и она снова отвела взгляд.