— Вроде того, — говорит Сальваторе рядом со мной. — У ее брата проблемы с азартными играми. Он потратил все, что у них было, а потом занял денег у Рокко. И их он тоже потратил.

Я шумно вдыхаю.

— Рокко взял ее в счет погашения долга?

Сальваторе кивает.

— Да.

Жених сидит рядом с невестой, разговаривает с мужчиной на другом конце стола и смеется, как будто свадьба является лучшим событием в их жизни. Он опирается рукой на спинку стула своей жены. Невозможно не заметить, как она наклоняется вперед, словно стараясь как можно дальше от него отодвинуться.

— Да уж, ничего хорошего, — отзываюсь я.

Рокко красив, так зачем же принуждать к браку женщину, которая явно не хочет находиться с ним рядом? Должна быть причина, почему она выглядит такой... испуганной.

Я отвожу взгляд от молодоженов и осматриваю комнату. Ух ты, люди все еще глазеют на меня. С момента нашего приезда я чувствовала себя как экзотическое животное в зоопарке — люди все время смотрели на нас. Я ожидала пристальных взглядов, поскольку впервые встречалась с членами нью-йоркской семьи, но не ожидала увидеть страх в их глазах. Большинство из них держались на расстоянии от нас с Сальваторе, но не переставали таращиться на нас. Точнее, на руку Сальваторе, которую он держал на моей талии все это время. Никто не подошел к нам, кроме Артуро. Да и то только для того, чтобы поделиться с Сальваторе какой-то конфиденциальной информацией.

— Мне нравится платье, — говорит Сальваторе и целует мое обнаженное плечо. — Хорошо сочетается с браслетом.

— Мне не хотелось, чтобы он пылился без дела в коробке из-под обуви под кроватью.

— Ты хранишь браслет в коробке из-под обуви? Под нашей кроватью?

— А где, черт возьми, по-твоему я должна хранить вещицу за миллион долларов? — шепчу я. — Ты не разрешаешь мне пользоваться сейфом.

— Есть только одно место, где он заслуживает быть, Милена. — Он проводит кончиком пальца по моей шее и по руке до запястья.

Сальваторе пристально смотрит мне в глаза, и меня пробирает легкая дрожь.

Я наблюдала за тем, как Сальваторе общается со своими людьми. Он не очень много говорит. И хотя при разговоре он внимательно их слушает, но, похоже, не сводит глаз с остальной части комнаты. А вот то, как он смотрит на меня сейчас, — совсем другое дело. Быть в центре внимания такого человека как Сальваторе Аджелло одновременно маняще и пугающе.

— Пора запускать фейерверк! — кричит кто-то из другой части зала.

По залу прокатывается коллективное одобрение, и краем глаза я вижу, как гости направляются к выходу. Сальваторе не двигается с места, а продолжает проводить кончиком пальца по моему предплечью. Он легонько касается моей щеки, большим пальцем поглаживая кожу.

— Ты забыл надеть перчатку, — замечаю я, не отрывая взгляда от его глаз, и поднимаю руку, чтобы накрыть его. Сначала Сальваторе снимал ее только после того, как приходил домой по вечерам, но теперь не могу вспомнить, когда в последний раз видела, чтобы он ее надевал.

— Я ничего не забываю, Милена.

На улице раздается первый взрыв, и на стенах вспыхивают разноцветные огни, самые яркие из которых освещают жесткие черты лица Сальваторе.

Я склоняю голову набок, сильнее прижимаясь к его прикосновению.

— Я думала, что вид твоей руки тебя беспокоит.

— Да. — Он целует меня в шею, под ухом.

Фейерверки продолжаются, но мое сердце бьется еще громче. Зарывшись руками в волосы Сальваторе, я прижимаюсь губами к его губам. Он делает шаг вперед, затем еще один, заставляя меня отступить назад, пока я не оказываюсь прижатой к холодному стеклу окна от пола до потолка, выходящего в сад.

— Почему за весь вечер к нам никто не подошел? — спрашиваю я и вздрагиваю, почувствовав его руку на внутренней стороне моего бедра, движущуюся вверх.

— Потому что я позаботился о том, чтобы они все знали, что я не хочу, чтобы кто-то приближался к тебе.

Он добирается до моих трусиков и ловкими пальцами оттягивает их в сторону, обнажая меня.

— Почему?

— Я был не в настроении, — он дразнит пальцем клитор, затем скользит им к моему входу и смотрит на меня янтарными глазами с интенсивностью хищной птицы, выслеживающей свою следующую жертву, — чтобы делиться с кем-то своим вниманием.

— Ты так невероятно эгоцентричен. — Я улыбаюсь, затем вдыхаю, когда его палец входит в меня.

— Да, я такой. — Еще один палец проникает внутрь.

Я быстро бросаю взгляд за плечо Сальваторе и вижу Альдо и Стефано, стоящих в противоположном углу пустой комнаты. Они оба изучают потолок, предоставляя нам свободу действий.

Фейерверк все еще освещает небо, и все находятся во дворе, на некотором расстоянии за окном. На улице темно, а при ярком свете в комнате любой, кто посмотрит в нашу сторону, будет иметь отличную видимость.

— Люди нас увидят, — шепчу я, а затем издаю слабый стон, когда Сальваторе нажимает большим пальцем на клитор.

— Мне плевать на людей. — Он прикусывает мою нижнюю губу и переходит к подбородку. Пальцы внутри меня продолжают двигаться, растягивая мои внутренние стенки.

— Я тоже отношусь к людям, Торе. — Я вздыхаю, затем стону, когда он снова прикусывает мою губу.

— Ты — не люди.

— Ох, да? — Дрожь сотрясает мое тело с такой силой, что я едва могу произнести слова. — И кто же я?

Он замирает. Медленно поднимает голову и смотрит мне в глаза.

— Моя, — отвечает Сальваторе и вводит пальцы до упора, попадая в то место, которое нашел только он. — Ты моя, Милена.

Я вздрагиваю, когда кончаю, и прижимаюсь к его груди, чтобы удержаться на ногах.

Сальваторе убирает руку, затем подхватывает меня под бедра и приподнимает. Я обнимаю его ногами за талию и впиваюсь в его грешные губы, чувствуя его твердый член, скрытый за тканью брюк.

До нас доносится звук визжащих шин. Сальваторе вскидывает голову и глядит через мое плечо на двор за окном.

— Стефано! Альдо! — кричит он, резко разворачивается и идет через комнату, по-прежнему крепко обнимая меня. — Идите через кухню. Альдо, ты впереди.

Пока Сальваторе отдает приказы, я через его плечо смотрю в окно на двор. У края лужайки остановились две черные машины, из которых выходят люди с оружием. Спустя секунду раздаются выстрелы.

Сальваторе опускает меня на землю и берет мой подбородок между пальцами.

— Ты пойдешь со Стефано.

Я взираю на него, испуганная и растерянная. В следующее мгновение Стефано хватает меня за руку и оттаскивает.

— Что... Торе! — Я дергаю рукой, пытаясь освободиться от захвата Стефано. Я никуда не пойду без своего мужа.

Сальваторе смотрит на меня, затем переводит взгляд на Стефано и кивает ему.

— Ценой своей жизни, Стефано.

— Ценой жизни, босс, — отвечает Стефано рядом со мной, обхватывает меня за талию и убегает.

Сальваторе остается стоять на том же месте, несколько секунд следит за нами взглядом, а затем лезет в пиджак. Я в ужасе вижу, как он достает пистолет и направляется в сторону двойных стеклянных дверей на противоположной стороне комнаты. Дверей, ведущих во двор, где, судя по крикам и звукам выстрелов, только что разверзся ад.

Вокруг царит хаос.

Некоторые гости бегут, пытаясь найти укрытие в доме. Более десятка тел разбросаны по лужайке. Я заметил не менее одиннадцати стрелков. Двое лежат на траве, вероятно, уже мертвы. Шестеро используют машины в качестве прикрытия, стреляя по охране Рокко. Остальные рассредоточены и ведут беспорядочную стрельбу.

Артуро стоит на краю лужайки и отстреливается от стрелков из своих пистолетов. Он единственный из моих знакомых, кто одинаково хорошо стреляет и левой, и правой рукой. Чтобы научиться целиться и стрелять не доминирующей рукой, нужна огромная решимость и практика, в чем я убедился на собственном опыте.

Один из боевиков отделяется от группы, стоящей за машинами, и направляется к дому, по пути метко подстрелив человека Рокко. Я поднимаю пистолет и делаю два выстрела в его сторону. Первая пуля проходит мимо, но вторая попадает ему в грудь. Он спотыкается. Я стреляю еще раз, на этот раз в живот, и он падает на траву лицом вниз. Пуля просвистела у меня над головой, и я быстро отступаю назад, укрывшись за толстой каменной колонной справа. Из дома выбегают еще пятеро людей Рокко и бросаются к атакующим на лужайке, сначала отстреливая их, а затем сосредотачиваясь на группе, стоящей за машинами.