Черт. Как наш дон узнал, что я в Нью-Йорке? Я на секунду зажмуриваю глаза, а потом смотрю на Анджело.

— Я знала, что ты не позволишь мне приехать в Нью-Йорк, но больница Святой Марии — самая лучшая. Мне повезло получить шанс поработать там, и я не хотела его упускать. Мне очень жаль.

— Тебе жаль? — рычит он. — Тебе, черт побери, жаль?

— У меня осталось еще три месяца стажировки, а потом я уеду, обещаю. Дон Аджелло никогда не узнает.

Брат смотрит на меня, стиснув зубы, вены на шее быстро пульсируют, и качает головой.

— Как, по-твоему, я узнал твой адрес, Милена?

По спине пробегает ледяной холодок, и во мне нарастает ужас.

— Аджелло отправил твой адрес Росси, Милена. Вместе с копией данных о твоем местожительстве, свидетельствующих, что ты здесь живешь уже девять чертовых месяцев! — Он кричит так громко, что мой бедный кот спрыгивает с дивана и мчится в ванную.

Я лишь безмолвно гляжу на брата.

— Ты понимаешь, что едва не развязала чертову войну?

— Но... Я просто работаю в больнице. Я же не продаю наркотики на территории Аджелло. Почему это так важно?

— Он гребаный дон Нью-йоркской семьи, а ты пошла против его особого указа. Это сигнал, что ты не признаешь его как авторитетную фигуру. А значит, и Чикагская семья тоже. — Он опускает плечи и сжимает переносицу двумя пальцами. — То, что ты сестра капо, только усугубляет ситуацию в сотни раз.

— Я… я не думала об этом так, Анджело. — Я зарываю руки в волосы. — Господи.

Он вздыхает и смотрит в потолок.

— Ты помнишь Энцо, Милена?

— Кузена-идиота Каталины, который погиб в аварии в прошлом году? Какое отношение к этому имеет Энцо?

— Он не погиб в аварии. Аджелло узнал, что он приехал в Нью-Йорк на выходные «отдохнуть по-мужски»: стриптиз-клубы, выпивка, приятное времяпрепровождение. Ничего общего с семейным бизнесом. Тело Энцо было доставлено к Росси на следующий день. Его привезли в нескольких пакетах, Милена.

— В пакетах? — Я таращусь на него.

— Да. Их было три. В записке говорилось, что службе «Федекс» проще перевозить небольшие пакеты. Так дешевле.

Я обхватываю себя руками.

— Он и меня собирается убить?

— Он имеет на это полное право, и никто ничего не в силах поделать. - Брат смотрит на меня. — Но он потребовал другую компенсацию. Росси согласился.

— Какого рода компенсацию?

— Брак.

Я вскидываю голову.

— Нет, — шепчу я.

— Мне жаль. Ты сама навлекла на себя беду.

— Я не выйду замуж! — кричу я, изо всех сил стараясь сдержать слезы, но они все равно идут, затуманивая зрение.

— Я ничего не могу сделать, сестренка. — Анджело встает со стула и подходит ко мне, приседая у моих ног. — Если бы это была только ты, я мог бы договориться, чтобы тебя вывезли из страны и спрятали. Но на кону вся семья.

Брат прав, он ничего не может сделать. Отказ означал бы войну. Люди бы погибли из-за меня и моей глупости. Я знала о риске приезда на территорию Аджелло и все равно решила приехать.

— Я здорово облажалась, да? — Я шмыгаю носом.

— Да, облажалась. Мне жаль.

— Итак, за кого я должна выйти замуж?

Он хватает меня за руку и несколько секунд просто смотрит на меня, затем вздыхает.

— За дона Аджелло, Милена.

Во мне взрывается страх.

— Что? Я не выйду замуж за человека, который рубит людей на кусочки и отправляет их части по почте.

— Если ты этого не сделаешь, Аджелло может напасть. И хотя Братва, скорее всего, встанет на нашу сторону из-за Бьянки, это все равно будет чертова кровавая баня.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Муж нашей сестры — силовик Братвы. Если русские окажутся втянутыми в это дело, его отправят на передовую. Я не могу так поступить с Бьянкой.

— Когда? — прерывисто выдыхаю я.

— Он придет сюда в полдень вместе со свадебным церемониймейстером.

Слезинки одна за другой текут из моих глаз так быстро, что падают, словно дождевые капли, на деревянный пол.

* * *

Ровно в полдень раздается громкий стук в дверь, но я по-прежнему неподвижно сижу на диване, все еще в своей рабочей форме.

Брат уговаривал меня переодеться во что-то более подходящее, но я послала его куда подальше. За те три часа, что провела на диване, я прошла через потрясение и неверие, затем отрицание и жалость к себе. А сейчас? Сейчас я в ярости.

Анджело открывает дверь, и в квартиру уверенно входит здоровенный лысый мужчина лет пятидесяти. Я не могу подавить дрожь. Все могло быть хуже. Гораздо хуже. Повторяю про себя одно и тоже, когда лысый мужчина отходит в сторону, открывая другую фигуру. Я мгновенно вскакиваю на ноги. Это парень в пиджаке.

Мой загадочный незнакомец входит так, словно прожил здесь всю жизнь, а я не могу решить, смеяться мне или плакать. Сукин сын все это время знал, кто я. Возможно, это он сообщил Аджелло. Ублюдок.

— Милена, — говорит мой брат и кивает в сторону загадочного засранца. — Это дон Сальваторе Аджелло.

У меня отвисает челюсть. Какого хрена?

— Приятно, наконец-то, познакомиться с вами, мисс Скардони, — говорит он спокойным тоном.

Я ошеломленно гляжу на него. Моргаю. Затем смотрю еще, не обращая внимания на то, что происходит вокруг меня.

— Для такой маленькой женщины вы произвели настоящий фурор, — добавляет он, и его слова выводят меня из ступора.

Я поджимаю губы. Какая наглость — притворяться, что мы не знакомы, когда прекрасно знает, что всего сорок восемь часов назад он тщательно исследовал мой рот своим языком. Полагаю, он ждет моего ответа. Но он его не получит.

— Милена! — Анджело подталкивает меня локтем. — Она просто нервничает.

Я растягиваю губы в ехидной улыбке. Сальваторе Аджелло игнорирует замечание моего брата и смотрит на меня. Несмотря на то, что я продолжаю улыбаться, в моих глазах отражается вся ненависть, которую испытываю. И ее очень много.

Я сосредоточен на дороге, которая то появляется, то исчезает из виду сквозь лобовое стекло, так как дворники регулярно очищают стекло от непрекращающегося дождя.