Когда узнал о том, что мальчик и есть сбежавшая Роза на некоторое время мне показалось, что он был заинтригован рабыней, посмевшей обмануть, начал присматриваться к ней. Вероятно, в тот момент на некоторое время я была переведена из статуса «зверька» до статуса «девушки». Но и в этом положении он относился ко мне, как глупой неодушевленной вещи, у которой мозга быть не должно. Только желание услужить, выполнить. А в случае непослушания он применял наказания, изгнание, причисление к статусу падших.

Для Бонифация не было равных, но, надеюсь, он понял, что хоть немного просчитался.

Оглядываясь назад, я до сих пор не смогла бы в точности определить свои чувства к нему. Мне некогда было думать о девичьих чувствах, поскольку единственной целью являлось выживание.

Хорошо было на крыше в одиночестве, я заметила, как стало смеркаться, после этого солнце прекратило припекать, но зной продолжал морить. Поставив локти на бордюр, я посмотрела вдаль, но видела, как и всегда темноту. Тогда-то я услышала тихий голос.

— Нет, что вы…я не из…этих… я благородных кровей! Мой папенька вас…вас…наругает! — весьма жалко прозвучал девичий испуганный лепет. Я с долей скепсиса приподняла бровь. Она-то сама верила в свою благородную кровь?

— Неужели!? — с долей наигранно преувеличенного удивления переспросил мужчина. На смешное замечание раздался дружественный уродливый смех. — А я-то не знал, что каждая оборванка в шароварах и потной одежде — это непременно представительница благородных кровей.

Судя по количеству голосов, да и дальнейшему диалогу к девушке приставали несколько слишком настойчивых подвыпивших поклонников. В замок прибыло уже достаточно гостей из других земель, и я искренне раздосадована, что кто-то из них нарушил мое уединение!

— Не трогайте меня! — взвизгнула незнакомка, на что послышался шум крыльев птиц. Словно стая птиц, прежде сидевшая на крыше дворца, услышала испуганный визг, а после этого резко вспорхнула в небо. — Не трогайте! Пожалуйста!

Ее голос становился все более жалким и никчемным. Я скучающе подперла кулаком щеку, чувствуя порывы ветра на лице, уверенная, что мне нет дела до девчонки. У меня своих проблем достаточно. Мне все равно. Вот вообще все равно. Надо головой думать и не уединяться. А молодой девушке благородных кровей, чтобы сохранить честь и достоинство и вовсе следовало ходить на пару со служанкой.

— Не пугайтесь, милая девушка, будьте милостивы и скрасьте наш досуг.

О! Да. Скрасить досуг им только и требуется. В скором времени раздался пьяный хохот, который уверил в нетрезвости мужчин. Крик девицы. Плач. Скулеж. Ох, как меня все это раздражало! Соберись, глупышка, дай им по одному месту и беги. Но девушка не слышала моего мысленного приказа, а предпочла надсадно закричать, после чего, избегая разоблачения, мужчины поспешили закрыть ей рот. На миг стало тихо, а потом прозвучао особенно жалкий девичий плач, полный животного первобытного страха. Вывернувший меня наизнанку. Если поначалу я могла претворяться глухой, закрывать ладонями уши и делать вид, что не слышала паники, то после этого звука я больше не могла физически оставаться спокойной. После этого утробного воя постепенно к горлу поднялась горечь, а ладони сильно вспотели. Их даже пришлось вытереть о платье. Мне становилось всё дурнее. Будто это меня терзали живьем. Но, даже ощущая некую связь с девушкой, я продолжала сидеть на лавочке и покорно слушать ее мольбу. Не двигалась, прекрасно понимая, что слепая девушка мало чем поможет. Да я и не обязана была помогать. По какой причине?

Может меня что-то зацепило в ней? К примеру жизнелюбие, ведь именно это качество говорило в ней, когда одинокая девушка решила поздним вечером полюбоваться на мир с крыши дворца? Или я вспомнила себя — такую же любопытную несколько лет назад. Возможно, если ей кто-то поможет, а не оставит на произвол судьбы, то она станет достойной женщиной. Не такой, как я. Холодной, грешной, аморальной.

Прекрасно осознавая бессмысленность действий, я оттолкнулась от стены. Трогая высокие бордюры с цветами, направилась к голосам. Завернув за купол, я оказалась, видимо, в эпицентре событий, поскольку голоса послушно стихли. Я понятия не имела, каковы будут последствия. Поздним вечером и в столь интимной обстановке мужчины могли надругаться надо мной и над этой глупой девчонкой.

— Вы только поглядите, красные пески сегодня к нам милостивы? — локтя коснулась чья-то рука, на что я поежилась и инстинктивно отпрянула в сторону. Вследствие резкого прыжка ударилась бедром о высокий бордюр и попала в ловушку нескольких тел и каменного ограждения. Меня тут же попытались коснуться, на что я гневно вспылила:

— Не трогайте меня и девочку оставьте в покое! Иначе я пожалуюсь жениху и вас завтра же по одному повесят на главной площади, но вероятнее всего предварительно вам отрежут кое-что очень важное!

Страшные угрозы повисли в воздухе, но мужчины от количества выпитого алкоголя, которым за версту воняло, явно расхрабрились.

Вместо того чтобы затрястись от угрозы, они заржали, точно стадо лошадей.

— Нам сегодня везет на благородных дев? Парни, вы верите? Я — нет. Благородные девы не должны поздно гулять без сопровождения. Что же ваш жених не охраняет свое сокровище?

«Мерзкий земляной червяк» со смешком вновь грязно коснулся моего запястья, но я вырвалась, машинально оттирая руку о подол. После этого меня еще несколько раз пытались схватить, то за талию, то за руку. А я как кукла вертелась вокруг собственной оси до тех пор, избегая прикосновений пока не вытащила нож из-за ремня юбки и остервенело не выставила его перед собой. Конечно, я не могла никого ранить, поскольку плохо представляла местонахождение соперников, но этого достаточно, чтобы согнать с мужчин кровавую похоть и заставить испуганно отринуть.

— Эй, тихо-тихо, веснушка! Мы друзья.

— В «земле» я видала таких друзей, выродок! — для наглядной демонстрации полоснула ножом в воздухе, но при желании даже ребенок мог бы выдернуть холодное оружие из моих рук.

— Да вы поглядите, как поёт наглая пташка! — потные руки схватили меня в насильственное объятие, сжали мое тело крепко до хруста в костях. Я закричала во всю мощь легких, чтобы весь дворец услышал мой голос и хоть кто-то пришел на помощь. Начала вырываться, даже кусаться, но в тот же момент голос одного из них остудил мой норов.

— Стойте! Рыжая… с веснушками. Она ведь слепая? Смотрите! — возле лица я почувствовала ветерок, словно передо мной помахали рукой, тем самым показав окружающим, что я не вижу движений. — Она нас не видит. Говорят, она ослепла после НЕГО. Не выдержала его силы. Это…это…ж… — мужчина в животном страхе запаниковал. Голос трусливо надломился.

Наглые руки после этих слов затряслись на моей талии и отпустили, позволяя вырваться.

— Шлюха Зверя! — синхронно произнесли несколько голосов. Такие напуганные, тихие, уже не те самоуверенные, полные пренебрежения, какие были минуту назад. В след послышалось сплевывание. Незнакомцы, особо верующие в святость тела и духа, поплевали трижды через плечо в мою сторону, стараясь сберечь свою душу от меня и колдовства.

Восстановив ровное сердцебиение, я грозно и четко начала поправила:

— Для начала я — невеста одного из Вацлавов, в чьем доме вы вкушаете изысканную еду и дорогие напитки. Но вы оказались столь отвратительны, что посмели оскорбить хозяина дома мерзкими приставаниями к его невесте…

Мужчины не стали выслушивать мою гневную речь о Вацлавах, им хватило одной клички «Зверя» для того, чтобы прийти в ужас и наперебой затараторить:

— Простите…простите…мы не хотели! — их голоса соединились в один, который насквозь пропитался вонью страха. Трусливые твари. Они продолжали объясняться, и я уверенна, хоть и не видела этого, почтенно кланялись мне. Вскоре в заключительный раз извинившись, они исчезли с крыши, оставив нас с девушкой вдвоем.

Я наощупь направилась обратно к лавочке, игнорируя незнакомку, но та подхватила меня под локоть и помогла добраться до моего уютного гнездышка, откуда открывался вид на главную дорогу перед дворцом.