Я не успела встать с пола, сжечь застиранное, старое покрывало на кровати, лишь успела пальцами прочесать бетон, когда с перекошенным от гнева лицом Игорь рванул вперед. Сделал выпад, наваливаясь сверху. А я вцепилась короткими, но прочными ногтями ему в щеку, в лоб. Постаралась дотянуться до его кофты, а он одним движением схватил мои две руки за запястья и скрепил их ремнем. Взял за кончик ремня и дернул мое тело по полу поближе к стальной ножке кровати, куда прочно привязал, чтобы не могла пошевелиться.

Я пиналась…

Отворачивала лицо…

Я кричала о помощи…но мои просьбы разбивались о стены изолятора. А Каратель был глух…разъярен и возбужден дракой и азартом сильного самца.

Я взвыла раненым зверем… но Игорь заткнул ладонью рот. Не давая моим мольбам протиснуться сквозь грубые пальцы. И все что оставалось -- беззвучно выть в ладонь.

Я заплакала и мысленно молилась о спасении.

Мерзкие губы грязно целовали мою кожу. От них хотелось умыться, побыстрее стереть влажные засосы. Я выгибалась, отбиваясь от похотливых рук, рвущих футболку на груди.

А Игорь смотрел на мои слезы и улыбался, свободной рукой расстегивал мои джинсы, медленно вел молнию, наслаждаясь страхом. Стянул штаны вместе с кроссовками, а белье просто отогнул в сторону. Треснула кружевная ткань между ног и полоснула по коже между бедер. Я смотрела на Игоря, начавшего расстегивать собственные джинсы, и молила глазами и кричала глухо в его ладонь о пощаде.

Позвала Илью в ладонь. Когда мне становилось совсем страшно, как например в нижних палатах темного Дома, я вспоминала Илью. И сейчас кричала «Илья».

Второй раз в жизни кого-то просила спасти меня.

А когда увидела член, который прикоснулся к ляжкам, в ужасе начала биться затылком о бетонные полы камеры. Лишь бы отключить сознание. Лишь бы раскроить череп и не видеть насилия над собой. А лучше умереть от потери крови.

Била черепом вновь и вновь. Кожу на затылке рассекло, защипала порванная рана. Всё закружилось, в комнате стало еще темнее. Я устала метаться и обессилела. А перед глазами черное пятно из разных цветов: черной футболки с нарисованным черепом и костями; белыми волосами и колючей бородой, которая царапала кожу на груди и шеи, его тело, прижатое ко мне… член.

Я хочу умереть. Хочу умереть.

До последнего вздоха в мыслях звала Илью, но он не пришел. Не спас. Не успел.

***

Меня трясли за плечи, трясли и трясли. Безвольную тряпку, мешок с костями и кровью, отныне без души.

- Очнись! Очнись! – кто-то опять лапал, трогал за плечи. Прикасался мерзкими руками. Через густую дымку перед глазами различила тени. Живые две тени существ, и они прикасались ко мне. Опять прикасались руками. Грязными! Отвратительными! И я теперь грязная. Я скупо попыталась вырваться, но откуда взять силы? Хватило только выгнуть спину и грудь и в беспамятстве вновь рухнуть в прежнее положение- полулежа у кого-то на руках.

- Очнись! – повторил голос. Огненная оплеуха привела в сознание, заставила открыть глаза, но лучше бы они не видели. Гектора на одном колене рядом, державшего за плечи.

– Диана! – как маньяк повторял мое имя, гладил лицо, пальцем отводил прядь волос за ухо и разглядывал. Лучше бы не смотрел на меня грязную, в одном белье и разорванной футболке на груди.

Прижал мое голое тело, прикрыл курткой от всех, но уже поздно.

- Убери! Убери! – закричала, ногтями царапая руки, лицо и шею. Оставляя кровавые полосы на теле. Гектор пытался задержать мои руки, чтобы не причиняла себе боль.

- Успокойся. Тихо-тихо! Это я.

- Убери! Мое тело! Убери его. Оно мне больше не нужно! - царапала ногтями, поломанными после борьбы с Игорем, себя и Гектора. Наши лица, руки, свою кожу. Извивалась, дергалась конвульсивно. – Я больше не хочу его. Не хочу это тело. Убери его!

Задыхалась, заговаривалась от слез, дрожала. Андрей схватил за колени, Гектор -- мои руки и туловище, чтобы не билась в истерике. А я не могла остановиться, до последнего сопротивлялась и тогда, и сейчас.

- Прекрати себя мучить, пожалуйста, - тихо попросил Гектор. Оплеуха вновь по лицу и под воздействием удара я успокоилась. Голову развернуло в бок от огненной пощечины, мужские пальцы перебирали мои волосы, заляпанные кровью.

- Это ты…- от криков голос охрип. Боль хрипела в нем, когда медленно произносила слова в тишине камеры. – Он мстил тебе, Каратель. Жаль, не убил меня.

***

POV Илья

Эти слова вывернули наизнанку. Диана не озвучила мысль до конца, но я понял. Физически телом ощутил на плечах груз вины, ее неподъемную тяжесть.

Это ты…. Она замолчала не сказала, но я понял мысль. Это ты виноват. Ты виноват.

Лучше бы я лежал в крови и бился в конвульсиях, в судорогах. Заикался и глотал слезы. Не хочу видеть ее влажных ресниц, блеклых пустых глаз, смотрящих в потолок камеры, крови и красных полос-царапин на ее теле. Ее судорожного дыхания, тела, дергающегося будто в приступе эпилепсии. Я держал ее, но чувствовал, как она уходила, покидала меня. Именно сейчас этими словами отделила НАС на до и после. Я бы хотел вынуть из нее боль, забрать себе и спрятать внутри. Я вытерплю, привык к боли, но её-то зачем. За что ее?

Такая маленькая, хрупкая, тельце худенькое, косточки выпирают, хочется ее откормить, чтобы была здоровой, полной сил взрослой женщиной, а не по-девичьи худой.

Тело тряслось в моих руках, пока держал ее под спину и согревал ей голый живот. Каких-то двадцать жалких уродских минут. Всего двадцать минут, и я терял ее, она мысленно ускользала. Вот бы забрать слезы себе, избавить от кошмара и от мучений.

Мне ничего не нужно, кроме нее. Сжимал Диану в объятиях, придавая сил и спокойствия. Лишь бы не называла Карателем, лишь бы не отдалялась.

Я не хочу быть один. Сжимал ее в руках все сильнее, а она холодная, лежала на полу камеры и смотрела пустыми глазами в потолок камеры. Уже не моя. И это пугало до трясучки. Она ставила между нами вновь барьер, через который я не мог пробиться. Стучался и стучался, а Диана не слышала, будто умерла.

Я задыхаюсь от мысли потерять Диану.

POV Диана

Гектор поднял на руки и опустил на кровать, закутал в покрывало, пряча истерзанное грязное тело от себя… от меня. Чтобы оба не видели ссадин на бледной коже, синяков на теле, разорванной одежды, еле прикрывающей наготу.

Не видеть бы собственного позора.

- Диана…Диана… - позвал несколько раз, а я молчала, глядя на его руки, покрытые голубыми толстыми венами. Голос странный у Гектора тихий, почти шепот, боялся видно спугнуть неосторожным действием или жестом. Еле касаясь пальцами убирал волосы, которые закрывали лицо. Когда прикасался к коже, руки его чуть-чуть вибрировали, словно боялся разбить драгоценную диковинку.   Пытался заглянуть мне в глаза, найти ответ, а я намеренно смотрела в одну точку, сфокусировав взгляд на стене за мужчиной, и больше ни на чем.

Я поерзала, избегая его прикосновений. Слишком неприятно.

– У тебя где-нибудь болит? …черт…естественно болит, какую-то хрень спрашиваю. Кости целы, не чувствуешь? Где-нибудь "особенно" болит? – аккуратно пощупал кости на руке, направился дальше по телу. А я инстинктивно сморщилась, прячась в кокон и отодвигаясь к стене, к окну, подальше от Гектора. Лишь бы избежать ненужной заботы. В особенности от Гектора. 

Отвлеклась на шум. Рядом с кроватью на пол одним коленом присел Андрей, начал собирать на поднос разбитую тарелку с остатками еды. В процессе борьбы с Игорем свалили принесенный обед. Андрей делал вид глубокой занятости уборкой, тем самым давал время поговорить с Гектором как бы наедине. А я не хотела отныне с ним разговаривать.

Звенели разбитые осколки от чашки. Хруст. Хруст. Звук царапал нервы. Как проникновенно звенели осколки, как колокольчики тонко-тонко в мозгу. Осколки…вены…

Гектора я проигнорировала, не ответила на его вопрос, попыталась подняться на ладони, но Каратель заботливо обратно уложил. Хотел что-то сказать, но я перебила внезапно воодушевленная: