– Дай угадаю. – внезапно на меня снизошло озарение. – Это был очередной протез, или мёртвый зуб?

– Зуб был леченый-перелеченный… Одна большая пломба, так-то. Нерв там точно удалили давным-давно. А у тебя есть какие-то мысли на этот счёт?

– Я решил повторить твой эксперимент с вчерашним пряником. Пряник победил. – Я продемонстрировал отсутствие зуба. – И тоже с минимальными спецэффектами. Такое ощущение, что организм избавляется от «мертвяка» во рту. У тебя вчерашняя рана не болит?

– Нет. Я про неё вообще почти сразу забыла. А сейчас немного зудит… чешется.

– Дай-ка я посмотрю. – я осмотрел вчерашнюю рану во рту Даши. Задумался.

– Ну? – девушка безуспешно пыталась что-нибудь нащупать во рту рукой. – Увидел чего?

– Ты знаешь. – рассеянно проговорил я. – Я, конечно, не стоматолог ни разу… Но кажется, что у тебя там растёт зуб. Новый.

– Ну нифига себе ириска! – потрясённо покачала головой Дарья. – Это что же, у нас теперь новые, здоровые зубы вырастут? Охренеть!

– Похоже – я посмотрел на свою руку – на этом острове есть что-то, что даёт нам бешенную регенерацию, которая в обычных условиях человеку не свойственна. – я продемонстрировал подруге кисть руки. – Помнишь, я шесть лет назад руку сильно порезал? Ты меня ещё в туалете перебинтовывала? Тогда остался глубокий шрам. А сейчас… Его больше нет. И ещё у меня полностью восстановилось зрение.

– Блин! А я всё утро пытаюсь понять, что в твоём облике мне кажется странным! Ты же без очков!

– Вот именно. Я сам охренел…

…

В таком, приподнято-ошалелом настроении мы приступили к завтраку. Шпик оказался прескверный, пересолёный и безвкусный, но сало як сало, в нашем положении сгодится. Зато порадовал растворимый кофе – крепкий, в меру сладкий, и без привкуса жжёных колготок, что было совсем уж удивительно. Бегемот, в дополнение к щучьей голове, сожрал ещё пару жирных окуней, и теперь энергично расхаживал вокруг, всем своим видом показывая, что он готов к новым свершениям. К которым, собственно, и решено было немедленно приступить.

– Бегемот, покажешь, куда вчера Зелёный Луч семафорил? – поинтересовался я у кота.

Хвостатый, казалось, задумался. С сомнением оглядел нас, неопределённо мяукнул, потом махнул лапой в сторону Минеральной Скалы – мол, нам туда. Я с сомнением покачал головой, так как вчера Луч указывал явно куда-то ЗА скалу, да и сам Бегемот был, казалось, не уверен. Ну да ладно, попробуем довериться нашему мохнатому другу – ранее он нас не подводил. Оперативно собравшись, мы двинули за хвостатым проводником.

Проводник же привел нас прямиком к Монолиту. Обшарив взглядом площадку и, нечего не обнаружив, мы вопросительно воззрились на Бегемота. Он же подошёл к краю скалы, посмотрел вниз и призывно мяукнул. Мы подошли поближе и проследили за его взглядом.

Как я уже говорил, внизу, под скалой, лежали три крохотных островка. Метров на пять-семь в поперечнике, голый камень, весь изрытый трещинами и рытвинами, как будто их долго бомбили – реально можно ноги переломать. Островки уходили в озеро цепочкой, дистанция между ними была небольшая, в пределах десяти метров, но из-за сильного волнения добраться до них было сложновато. Впрочем, между вторым и третьих клочками суши лежала цепочка камней, едва выступающих из воды, и при определённом везении по ним можно было перебежать, не замочив ног. Но для этого нужно было бы попасть на второй островок, а вот с этим-то и была проблема. Если между первым и вторым островом была дистанция не больше трёх метров, то между первым и берегом – не менее пяти. Да и до берега нужно было ещё добраться – напомню, неправильный треугольник, образованный откосами Минеральной Скалы, Минеральным же Ручьём и берегом представлял из себя труднопроходимую местность, где каменистые россыпи перемежались зарослями каких-то кустарников, корявых деревьев и бурелома.

Вы спросите, зачем я всё это так подробно описываю? Да потому, что очередной ЧОрный Мешок лежал аккурат на первом островке. Причём, он был загнан в глубокую щель, идущую параллельно берегу, что полностью пресекало все возможности как-то зацепить его дистанционно – он с берега, наверное, вообще не виден, только сверху. Теперь стали ясны сомнения Бегемота, когда его просили показать дорогу.

– Видит око, да зуб неймёт, часть вторая. – сообщил я и оглядел команду. – Есть предложения, как нам добыть сей предмет?

Предложений от команды не последовало. Бегемот вовсе удалился из беседы, ушёл к Монолиту и принялся его обнюхивать, всем видом своим показывая – сами разбирайтесь..

– Лимит на водные процедуры у меня на сегодня исчерпан. – заявила Даша. – Кроме того, там сильные волны, фиг выплывешь. Унесёт, или о скалы шмякнет так, что костей не соберёшь.

– Нет, такой вариант даже не рассматривается, там сильное течение, судя по всему. Я бы туда не сунулся и в гидрокостюме, с соответствующим снаряжением. Единственный вариант, который я вижу – смастерить небольшой мостик из длинных жердей и пробросить с берега.

– И как ты предлагаешь этот мостик тащить до берега? – с сомнением посмотрела на меня девушка. – Нам бы самим по этим джунглям пройти, ничего себе не сломав.

– А мы и не будем его тащить через заросли. Его отлично можно спустить отсюда, вон там кусок скалы почти отвесный, аккурат на берег ляжет. А до сюда его тащить немногим сложнее, чем по асфальтированной дороге.

– В принципе, реализуемо. Надеюсь, там есть что-то ценное настолько, чтобы так заморочиться.

Сказано – сделано. Вернувшись в лагерь, мы оперативно сколотили из трёх длинных жердей, мелких досочек и палок что-то среднее между мостиком и частой лестницей, длиной метров в шесть. Конструкция получилась не особо лёгкая, зато прочная. Я пристроил её между двух камней, моделируя проброс с берега на островок, пробежался туда – сюда. Мостик гнулся, ощутимо пружинил, но мой вес держал вполне надёжно.

Впрочем, мы основательно упарились, затаскивая эту конструкцию на вершину. Как известно, вниз предметы перемещаются гораздо охотнее, чем вверх, поэтому процесс медленного спуска мостика со скалы на двух верёвках тоже оказался не особо прост. Дважды мы его чуть не уронили, один раз он зацепился за камень, но в итоге, конструкция оказалась на берегу, даже ни разу не поломавшись. Решив, что это – однозначный успех, мы привязали концы верёвок, на которых спускали мостик, к ближайшей сосенке. Мы же планируем его потом вытащить обратно?

Вернувшись в лагерь и малость передохнув, мы выдвинулись к предполагаемому месту переправы. Кроме обычного нашего снаряжения, я вырезал два ухватистых посоха – третья точка опоры в этих дебрях явно не помешает. Ещё на вершине скалы, откуда Дикий Берег, как я назвал эту труднопроходимую область, был виден как на ладони, было принято решение двигаться вплотную к скале. Там было больше всего камней, зато минимум растительности. Правда, там же явно просматривались крайне подозрительные каменистые осыпи, поэтому, перейдя ручей, мы с Дашей дополнительно обвязались верёвкой, образовав минимально возможную – из двух звеньев – цепь. Бегемот же, уже традиционно, проводил разведку с фронта и флангов.

Несмотря на то, что идти нам было от силы метров триста, с учётом всех изгибов скалы, лёгким этот путь нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Хотя растительность, действительно, почти нигде не подступала к скале вплотную, каменистые осыпи оказались очень коварны – нога то норовила в них увязнуть по щиколотку, то скользила на ровном месте. Один раз Даша оступилась и чуть не улетела с довольно крутого склона – спасла связывающая нас верёвка.

А потом, уже пройдя метров сто, мы наткнулись на пещеру. Круглый вход, шириной почти в пару метров, прятался в глубокой расселине, со внешней стороны заросшей пышными зарослями боярышника, а сверху прикрытым широким каменным козырьком. В итоге, вход не просматривался ни сверху, ни со стороны берега. Увидеть его можно было, только подойдя вплотную. Естественно, мимо такого арт-объекта мы пройти никак не могли.