– Хорошо звучит. – я взял несколько аккордов, чуть подправил строй.

– Это хорошо, что хорошо звучит. Только зачем? Пустить на растопку для костра?

– Подруга, какая растопка? Тут один кофр стоит баксов двести, а стоимость инструмента я даже примерно не предположу – я в акустических гитарах плохо разбираюсь.

– Ха, а в каких разбираешься? Ты же где-то играл вроде?

– Играл. На барабанах. Но здесь ими разве что рыбу пугать. А у тебя, если мне маразм не изменяет, музыкалка за плечами?

– Ага. – Даша поморщилась. – По классу баяна. Как вспомню, до сих пор глаз дёргается… Мама вечно, как выпьет, заставляла меня играть «На сопках Манчжурии».

– Кошмар. – посочувствовал я подруге. – Ладно, будем считать, что теперь есть чем скрасить досуг долгими зимними, тьфу, осенними вечерами. Так, а что тут у нас ещё есть?

Гитарный кофр был, как я говорил, не из дешёвых. Металлический каркас, обшитый прочным пластиком, вставки из натуральной кожи, отличная фурнитура и замки. Инструмент занимал не весь объём, а лежал в своём отделении, кроме которого было ещё несколько ниш и отсеков. Я принялся последовательно доставать то, что там находилось. На свет появились: коробочка с медиаторами, два комплекта запасных струн, бутылка какого-то французского, судя по этикетке, коньяку – я в них не разбираюсь, две зубные щётки в футлярах, тюбик зубной пасты (один). Последним нам предстал здоровенный подарочный тульский пряник, твёрдости которого могла позавидовать тульская оружейная сталь.

– Похоже, придётся в коньяке размачивать. – сострил я, безуспешно пытаясь разломить пряник пополам. – Как раз к вечеру можно будет есть. Наверно.

Даша отобрала у меня пряник, попыталась откусить кусочек, но только ойкнула и выплюнула что-то в ладонь. Всмотрелась и заорала благим матом.

– Больше штуки евро! Я отдала за этот зуб больше штуки евро!!! Он и месяца не простоял!!

Злосчастный пряник полетел в кусты. За ним чёрной молнией метнулся кот, моментально притащив незадачливое кондитерское изделие обратно, причём тащил он его, ухватив зубами за не снятую до конца упаковку. Положил его мне под ноги, подошёл ко всё ещё всхлипывающей Даше, ткнулся лбом в колени, потом положил на плечо лапу, словно утешая.

– Спасибо, котик. – девушка поцеловала кота в лоб. – Ты всё отлично понимаешь. Но я теперь без зуба!

Кот сел, поднял переднюю лапу вверх, насколько ему позволяла физиология, и резко опустил её вниз, иллюстрируя известный метод решения житейских проблем.

– Братан, ты этим жестом хочешь сказать, мол, «Да и хрен с ним?» Серьёзно?

– Мяяяу! – громогласно заявил кот, всем своим видом показывая, что да, именно так.

– Братан, я не знаю, как у котов, но у человеков зубы растут два раза в жизни, дальше – только за деньги. И немалые, замечу, деньги. Сумма, которую Даша отдала за этот зуб, очень заметно превышает месячный доход среднестатистического россиянина.

Котяра, в ответ на мою тираду, всё равно снова легкомысленно махнул лапой.

– Даша, кажется, он что-то знает, чего мы не знаем. Пока что. – я подсел к девушке. – Покажи хоть, что там. Сколола?

– Если бы. – Даша протянула ко мне ладонь.

– Имплант вылетел? Целиком? – на ладони лежала здоровенная хрень, больше сантиметра длиной, и прикрученной новёхонькой коронкой. – Как это вообще возможно? Там должно разворотить половину челюсти! Ты рта не должна была бы открыть! А ты орёшь матом на весь остров и прилегающую акваторию! Кота вон испугала, он аж уши прижал. Открой рот, посмотрю, насколько плохо…

При осмотре же выяснилось, что не так всё и плохо: в нижней десне, на месте злополучного импланта, вместо ожидаемой кровавой раны, имелось аккуратное отверстие, почти не кровящее, да и боли девушка, по её заверениям, почти не чувствовала. Тем не менее, я настоял на полоскании рта свежедобытым коньяком, правда, вскрывал бутылку уже я. На всякий пожарный случай.

Отсутствующий зуб, впрочем, не помешал Дарье плотно позавтракать. Хотя повышенному аппетиту она вполне могла быть обязана доброму глотку коньяка – он действительно оказался французским и очень приличным, хотя марка была незнакома нам обоим. Под него отлично зашли и жареная рыба, и моллюски, и корни рогоза. Обычно я с утра не пью, но Даша наотрез отказалась проводить «дезинфекцию» в одиночестве. Как говорится, не пьянства окаянного ради, а здоровья для. Наш новый же приятель от сырых мидий отказался категорически, однако вполне с аппетитом съел несколько запечённых. А после завтрака встал важнейший вопрос…

– Многоуважаемый кот. – начала Дарья, раздобревшая после завтрака. – Если ты планируешь тусоваться здесь с нами, нам непременно нужно как-то к тебе обращаться. «Кот», «братан» и «эй, ты» как-то звучат не очень. Своё имя, если оно есть, ты нам донести не можешь…

– Мрряяу… – грустно подтвердило животное.

– Тогда давай поступим так: мы будем предлагать различные варианты, а ты – соглашаться или нет.

– Мяууумя! – сообщил кот, прекратил умываться и начал расхаживать вокруг нас.

– Ну, всякие тупые варианты вроде «Мурзика» и «Барсика» я не предлагаю. – обратился я к коту. – Ты явно не домашний кот, нужно что-то поинтереснее.

– Ты большущий и чёрный, почти как настоящая пантера. Кто у нас там из пантер есть? Багира?

В ответ на эту фразу котяра возмущённо заголосил, подскочил к ближайшему камню и демонстративно его пометил. Даша засмеялась.

– Раз уж ты разбираешься в классической литературе, мой возмущённый друг, то Киплинга нужно читать в оригинале. А у него эта пантера – самый что ни на есть самЭц, то есть, Багир. Но наши надмозги при переводе решили, что пантера – это «она», и сделали Багиру операцию по перемене пола.

Потенциальный Багир прекратил голосить и метаться по местности, как чёрная молния. Сел, превратившись секунд на десять в чёрную статую, потом отрицательно замотал головой.

– Не нравится? Давай возьмём другого героя из классики. «Мастера и Маргариту» читал?

Кот посмотрел на меня, как на идиота, потом демонстративно потряс передо мной лапой.

– Вась, ты дурачок? – Даша откровенно потешалась. – Котик не может читать книжки, у него лапки. Да и публичной библиотеки я тут пока не видела.

– И тем не менее, кто такая Багира, он прекрасно осведомлён. Страницы книги можно перелистывать и подушечками лап… Ну, теоретически. – поправился я, поймав гневный взгляд кота. – С сенсорными экранами можно вполне обращаться и когтями, при некоторой сноровке. А с координацией движений у нашего друга всё отлично. Вдруг где-то на острове завалялся КПК от наших предшественников? В библиотеке «Маугли» там точно был.

– Ага, и этот КПК провалялся год под снегом и дождями, и ни разу не разрядился даже…

– Даша, здесь мы встаём на зыбкую почву предположений и откровенных фантазий. Сдаётся мне, – здесь я обратился уже к коту – если ты захочешь, то найдёшь способ объяснить нам, кто ты, откуда у тебя вполне развитое абстрактное мышление, и владение столь разносторонними знаниями. Так вот, к чему я: ты знаешь героев этой книги?

Кот посмотрел на меня долгим, очень долгим взглядом, в котором, на этот раз, ничего нельзя было прочесть. В какое-то мгновение мне показалось, что он развернётся и уйдёт. Мол, ну нафиг этих кожаных мешков, что-то больно умные. Но, в итоге, он просто зафыркал-закашлял-засмеялся, сделал вокруг меня ещё круг, сел и кивнул головой.

– Тогда ты в курсе про кота Бегемота? Он здоровый, чёрный, умный и со специфическим чувством юмора. И не простой, как и ты.

– А «Бегемот» – это да, очень достойное «погоняло» – согласилась Даша. – Серьёзное.

Кот опять «перетёк» из сидячего положения в стоячее, сделал пару кругов по лагерю, явно обдумывая предложение, потом одним прыжком запрыгнул на навес над костром. Я сначала даже испугался, что под его весом кровля провалится, но нет – я делал на совесть, конструкция выдержала, хотя в свеженаречённом Бегемоте было никак не менее двадцати кило. Оттуда, с верхотуры, он огласил окрестности чудовищным набором звуков, которые вполне могли сойти как за боевую песнь, так и за страшные проклятия. Тон, правда, был скорее весёлым.