Пока в сознании зрел план, Макс краем глаза заметил, что на них смотрит медсестра на посту. Через стекло она, разумеется, не слышала разговора, но её могла привлечь его излишняя эмоциональность. Поэтому парень поспешил сесть обратно, и сказал как можно непринуждённее:

– Вернись на кровать, а то на нас медсестра смотрит.

Девушка, ошарашенная, в первую секунду хотела повернуться в сторону поста, но удержалась. Все её мышцы резко напряглись, и она на каменных ногах вернулась к постели. Должно быть, у неё даже руки не гнулись от напряжения.

Макс снова посмотрел на неё снизу вверх. Она ждала от него ответа.

Он подумал, что для правдоподобия должен был бы поспорить с ней – напомнить, что её, скорее всего, будут искать как нарушителя и как разносчика заразы. Уверить её, что всё это вообще какое-то безумие, и что сбежать из стерильного бокса не так просто. Он должен был всё это сказать… Если бы действительно хотел помочь ей. На деле же он совершал самый подлый и мерзкий поступок в своей жизни. За который, он был уверен, совесть будет грызть его до конца дней. Но так будет лучше… Для неё лучше.

– Ладно, – он вздохнул и тихо начал, – Слушай меня очень внимательно. Я сейчас встану, и ты аккуратно залезешь рукой в карман моего халата. Там лежит пульт. Возьми его, но только так, чтобы медсестра не увидела, хорошо?

Она нервно, напряжённо кивнула:

– Угу.

Макс улыбнулся ей приободряющее, и только спустя секунду понял, что Лия не увидит этого за маской. Однако, заглянув ему в глаза, девушка тоже постаралась улыбнуться… Неужели заметила?

Парень встал и аккуратно подошел к пациентке. Запрокинул её голову, словно хотел посмотреть реакцию зрачка на свет. И изображал старание так долго, сколько понадобилось Лие, чтобы залезть в его карман. Надо сказать, у неё быстро получилось, он даже ничего не почувствовал.

– Отлично, – Макс отпустил голову девушки и вернулся обратно на стул, – А теперь запоминай.

Боковым зрением парень заметил, как Лия спрятала пульт в карман больничной пижамы.

– На пульте, помимо прочего, три кнопки, которые открывают двери. Я сейчас уйду, а ты откроешь мне все три замка поочерёдно, и потом закроешь. Медсестра на посту так устала, что почти спит. Я думаю… Если я не верну ей пульт, она даже не заметит. Так вот, ты должна дождаться, когда она уснёт окончательно, и потом бежать. Только старайся не привлекать её внимание, а то у тебя ничего не получится.

Макс говорил, и сам удивлялся тому, как складно у него получалось. Да, план побега хорош. И мог бы сработать, если б… Кому-то вообще суждено было его осуществить.

– Когда она уснёт, ты тихо выйдешь. Возьми защитный костюм из первого шлюза – там в шкафу должны висеть. Одевайся, маску не забудь, и спокойно иди по всей красной зоне. Выйдешь за пределы карантина, иди по коридору прямо, до палаты 202. Там лежит коматозник, так что можешь не переживать. И там же я оставлю открытое окно для тебя. Если не попадёшься, пройдёшь без особых проблем.

Разумеется, никакое окно открытым Макс оставлять не собирался. И никакого коматозника в палате 202 не лежало – все палаты с номерами от двухсот вообще находились на четыре этажа ниже. Но как же чертовски легко было врать… Легко, потому что с каждой частичкой лжи в глазах девушки всё больше и больше расцветала надежда. Она сияла…

«Ложь во спасение, значит? – ехидно спросил он сам у себя, – Ты же знаешь, что это добром не кончится». И, помедлив ещё немного, он меланхолично констатировал: «Это никак не кончится». Ну что ж, вот и ещё один поступок в коллекцию тех, о которых можно жалеть до скончания жизни. С одной только разницей… Этот гнуснее всех предыдущих.

– Ясно, – кивнула Лия коротко, – Я всё сделаю.

– Тогда договорились.

Он встал, и уже собирался уходить, как девушка жестом остановила его:

– Это… Если что, я сама украла пульт. И окно было просто открыто – забыл, наверное, кто-то закрыть, когда проветривал.

Макс улыбнулся, теперь уже тепло… Жаль, что она не могла этого видеть:

– Очень мило с твоей стороны.

– Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Обо мне не заботься, – парень отмахнулся, и снова пошел к двери.

Но не успел сделать и пары шагов, как она снова его окликнула:

– Макс…

Он обернулся через плечо. Лия всё ещё сидела на кровати, лишь чуть-чуть подавшись вперёд.

– Спасибо… Я… Даже не думала, что…

– Не надо, – он резко оборвал её.

Слов благодарности выдержать он был не в силах.

Ноги одеревенели, на плечи резко навалилась усталость. Ему хотелось только одного – уйти. Уйти поскорее, иначе можно застрять здесь окончательно. Ему казалось, если он хоть на мгновение сбавит шаг, советь, что крадётся за ним, проглотит его целиком, тщательно прожевав перед этим.

– Макс.

И вдруг… Он не успел даже обернуться, как его настигли объятья. Тёплые, нежные. Лия врезалась в его спину, и даже сквозь защитный костюм парень чувствовал, как она уткнулась носом в ткань между его крыльями.

– Спасибо, – прошептала она на выдохе, – Ты спас меня.

– Не… – он дрогнул всем телом, мягко уходя из плена её рук, – Не за что.

«Действительно не за что, – угрюмо думал он, покидая бокс, – Ведь до времени своего побега ты всё равно уже не доживёшь».

Дверь Хранилища была открыта. Эта самая первая мысль, что донеслась до сознания, расположилась в нём, и ещё несколько секунд занимала его всецело и полностью.

Дверь… Открыта.

Наконец, немного совладав с ногами, Мейд Йович бросился внутрь, но, не сделав и пары шагов, остановился вновь.

За стальными створками первой двери, была вторая – менее претенциозная, и открывающаяся при помощи часов и личных кодов министров. Панель для ввода пароля была яростно разбита, дыра в клавиатуре обнажала уязвлённые микросхемы. А прямо за дверью, в небольшой комнатке, где не стояло ничего кроме большого сейфа и стола, Мейда поджидал самый большой сюрприз.

Больше торопиться было некуда. Министр осторожно, чтобы не затоптать возможные следы, прошел к сейфу, и, вытащив из кармана платок, отодвинул в сторону и без того открытую дверцу.

Печати… Не было. Что ж, вот и ответ на вопрос – откуда взялся новый приказ. Беда в том – и это Мейд Йович понял сразу, как только увидел пустые полки – что Совет не сможет отменить это варварство. Теперь него просто нет на это власти. Кто бы ни был этот безумец, решивший обокрасть Правительство, он позаботился о том, чтобы лишить Совет любой законодательной инициативы.

Мейд Йович ещё раз оглядел Хранилище. Потом осторожно вышел и встал у самых дверей. Быстро позвонил генералу Ёрну, начальнику следственной группы при службе безопасности Правительства. Это была формальность… На самом деле министру и без того всё ясно, но положение просто не позволяло ему вести расследование самостоятельно.

Итак… Вор шел именно за печатью. Это было понятно. В здание Правительства он попал по вентиляционной шахте. Это тоже было ясно по с корнем выломанной вентиляционной решетке, валявшейся в коридоре, и по вентилятору, аккуратно лежавшему рядом с ней. Но если учесть, что каждая шахта заканчивается вентилятором, который просто невозможно снять в работающем состоянии, кто-то должен был отключить систему. Да, значит преступников как минимум двое. И второй имеет доступ в здание… Правда, в это число входят не только министры обоих Советов, но ещё и охрана, обслуживающий персонал, иногда экскурсии… В общем тьма народу.

Но одно ясно точно. Один сообщник уже был в здании, и он отключил систему. Вор дождался, когда все министры закончат с документальным оформлением апокалипсиса, и разлетятся, а у него будет примерно шесть часов до выхода утренних новостей, чтобы поставить печать и обнародовать приказ.

Тут министр задумался… Даже официальные приказы Совета Двенадцати крыльев публикуются в СМИ в течение суток. А тут вдруг ночью вышел приказ, и уже этим утром о нём трубили во всех новостях. Кто-то точно постарался, чтобы информация распространилась как можно быстрее.