Уверенный тон жены на меня подействовал, но на всякий случай я спросил:

— А может, все-таки сообщить куда следует?.. В ГРЭП, в ДЭЗ там какой-нибудь… или в ФСБ, на худой конец.

— Ты сошел с ума. Они же все у нас украдут. Отведут трубу к соседям — и привет!.. Останемся на воде всю жизнь — ты этого хочешь?

Я этого не хотел, а потому спросил:

— И что теперь?

— Откроем фирму «Рашн скважина Интернешнл» и начнем качать! — Глаза жены засветились бесовским блеском. — Для начала я сделаю здесь евроремонт и поставлю в туалете караоке…

— Зачем?

— Я люблю петь, а другого места у меня на это не будет! — сказала жена и сменила чайник на пустое ведро. Оно зазвенело так, как будто в него потекли золотые капли. — Ты будешь тоже работать сутками.

— Что я должен буду делать?

— Переливать. Наливать. И снова переливать.

— Куда?

— В баррели. В одном барреле, я где-то читала, примерно тридцать ведер валюты. Или пятьсот сорок чайников наших рублей. Через месяц упорного накопления ты станешь нефтяным королем, а я твоей половиной акций.

— Дальше?

— Поедем в Таиланд, купим там остров с видом на море и виллу с шестью бассейнами. Искупаемся хоть по-человечески под Новый год!

— Я хочу джип, — вяло поведал я о своей детской мечте…

— А два не хочешь?

— Хочу. Но зачем нам два джипа?

— Стреляют всегда по первому. А мы с тобой будем всегда во втором.

— Как хорошо чувствовать себя в безопасности! — признался я. — А что потом?

— А потом тебя все-таки убьют. Киллер в подъезде. Тут уж ничего не поделаешь! — В этом месте жена коротко всхлипнула.

— А охрана?.. Я возьму хорошую охрану из «Альфы»!..

— Не поможет, — твердо сказала жена. — Нефть — это такой бизнес, в котором смерть является твоим самым надежным партнером. Правда, теневым.

— Ладно. Если уж мне не избежать того, о чем ты мне говоришь…

— Не избежать, не избежать. Хочешь заниматься нефтью — люби и трупиком лежать! — Жена хохотнула и тотчас опять заплакала.

— …тогда скажи правду: долго ли ты собираешься оставаться вдовой?

— Прости, но я не могу сидеть дома одна, да еще с такими деньгами. — Она смахнула слезы и вновь обрела свою красоту. — У меня будет молодой муж. Красавец. Я сделаю его олигархом.

— Это очень опасный путь, — попытался образумить я свою будущую вдову.

— Чепуха… Надо только следить за мировыми ценами на нефть. Чуть что — и Украина без нашего бензина!

— Жаль, — сказал я.

— Кого?

— Украину. Там у меня много друзей. И все на машинах.

— Обойдутся. Гораздо серьезнее возникнут проблемы с Австралией.

— А что там?

— Если наш кран будет давать сбои, там начнется топливный кризис и все их кенгуру замерзнут. Это приведет мир к глобальной катастрофе.

— Неужели твой муж в этой обстановке не придумает, как спасти человечество? — съехидничал я.

— Честно говоря, у меня нет на него надежд. Он купит мне конюшню в Калифорнии, а сам будет безвылазно сидеть пьяный в своем казино на Алтуфьевском шоссе и керосинить.

— Не смей этому молокососу доверять мои лицензии! — потребовал я.

— Что значит «мои»?.. Тебя давно нет в живых. Кто ты такой, чтобы что-то требовать?! Мы все тебя уже забыли!

— Но ведь его тоже могут убить! — воскликнул я, убрал ведро и подставил на его место старое корыто. «Черное золото» продолжало течь из крана, как из рога изобилия.

— Могут. Но к этому времени все наши деньги будут уже в Швейцарии, так что нам ничего не грозит.

— А вдруг эти счета обнаружат?.. Получится мировой скандал…

— Ну и что?.. Я позвоню Черномырдину — он все уладит.

— С кем?

— С Клинтоном, с кем же еще?!

— А если Клинтон не согласится?

— Тогда я сама договорюсь обо всем с Саддамом Хусейном!

— А вот этого не надо! — завопил я. — Этого я не допущу!

— Каким образом? — насмешливо спросила жена. И я впервые увидел ее очаровательное лицо злым.

— А вот каким! — Я решительно закрутил кран.

— Открой сейчас же, дурак. Или… я уйду от тебя… Немедленно! Навсегда!

— Дура, — сказал я весело. — Это была не нефть… Просто какая-то грязь полилась. Водопроводчик где-то чинит ржавые трубы, слышишь?

Мы прислушались к железному стуку, доносившемуся откуда-то сверху, и тотчас помирились, чтобы прожить оставшуюся жизнь в любви и счастье на одной воде.

1999

Диалог на кухне

Муж и жена беседуют сидя за столом.

ОНА. Надо бы его сменить.

ОН. Я тоже так считаю.

ОНА. Вчера он так затарахтел, я в ужас пришла.

ОН. Да не слушай ты его. Пора уж привыкнуть.

ОНА. Сколько он у нас?

ОН. Четыре года.

ОНА. Пусть поработает еще четыре, тогда его можно и выбросить.

ОН. Четыре года — это новый срок. Нужны новые гарантии.

ОНА. Какие еще гарантии тебе нужны?

ОН. Ну… по крайней мере, что он не будет пуст, будет так же полезен, как и раньше.

ОНА. Я в него не верю.

ОН. А я еще надеюсь. Он нам еще хорошо послужит.

ОНА. Его так хвалили, когда он появился в нашем доме…

ОН. Без недостатков. Чистый. Светлый. Легкий на подъем. Просто излучает энергию. Сразу показалось — в воде не утонет, в космосе не сгорит.

ОНА. Мне нравилось, что он «отечественный».

ОН. В смысле?

ОНА. Ну, свой. Родной. На вид — совсем не стареет. И все же… Я хочу, чтобы он был другим.

ОН. Каким?

ОНА. Ну, не таким маленьким.

ОН. А будет большой — будет хуже. Еще больше будет шуметь. «Многоуважаемый шкаф» — это мы проходили. Хватит с нас недвижимости.

ОНА. Я так скажу: лишь бы нас при нем не трясло.

ОН. Надо терпеть. Трясти будет обязательно.

ОНА. Я этого не выношу.

ОН. Чепуха. Потрясет-потрясет — и перестанет.

ОНА. Я заметила: по утрам он холодный, а к вечеру — такое впечатление, будто потеплел.

ОН. Но горячим я его никогда не видел.

ОНА. И хорошо. Зачем ему быть горячим? У него предназначение другое.

ОН. И все-таки… хотелось бы… поменьше этого льда. Нельзя все время быть таким закрытым.

ОНА. Но и открытым нельзя. У него работа такая. Иначе — потечет.

ОН. Это верно.

ОНА. Но вообще-то… если честно… Хоть и надоел он мне, а пусть остается.

ОН. Придется потерпеть еще четыре года. Нового еще надо найти. Нового выбрать не так просто.

ОНА. Главное, чтоб он не сломался. Или чтоб мы его не сломали. Тогда чинить придется. Катастрофа.

ОН. Как этого избежать? Необходимо срочно принять поправки к Конституции.

ОНА. К какой Конституции?.. Как в углу стоял, гак и будет стоять. Свято место пусто не бывает. Что ты на меня уставился? Если мы решим его сменить, этого вполне достаточно. И не надо никакой Конституции.

ОН. Надо. Смена должна произойти законным путем. Вот только денег много понадобится.

ОНА. Ты о ком?

ОН. Я о нашем президенте.

ОНА. Да?! А я о нашем холодильнике.

2000