Колодки… Колодки – это сущий кошмар! Чертовы деревяхи не только удерживают пленника, хотя это их основная задача. Но в них просто невозможно лежать! Тот, кто их придумал был гением садизма. Браво! Маэстро, музыку! Зачем палач, когда узник сам себя запытает до смерти, таская на себе эти проклятущие деревяшки.

Размышления песца прервали тяжелые шаги за дверью и скрип засова. Он сам, и трое его сокамерников, жавшиеся по стенам, даже дышать перестали. Все знали, для чего сюда приходят стражники; сейчас схватят одного из них и вытащат наружу. Узники уже знали, что пыточное отделение тут прямо по соседству. Прошлый раз выволокли мужика в высоких кожаных сапогах, который сидел тут еще до них. Что с ним делали они могли только гадать, но по тому, как он долго и пронзительно орал, всем было понятно, что его там явно не плюшками баловали.

В этот раз сложившийся тюремный ритуал был нарушен – в темницу вбежало не меньше десятка солдат. Похватав пленников и под их скулеж уложив их на брюхо, солдаты быстро снимали колодки и вязали ослабевшие руки узников за спинами. Связанных узников хватали под руки и вытаскивали за дверь. Дошла очередь и до Корсу. Подошедший к нему воин с размаху влепил ботинком в живот, от чего у оборотня глаза вылезли на лоб, а второй тюремщик резко потянул за колодку вниз, укладывая оборотня на пол. Пара секунд и колодка снята, но затекшим до задубевшего состояния рукам, не дали отойти. Заломив их за спину, до хруста в суставах, солдаты спешно перетянули кисти веревкой. Корсу завопил от дичайшей боли, а его глаза мгновенно заполнились слезами. В ответ на его крик, один из пришедших наотмашь засадил по голове оборотня только что снятой с него половинкой колодки, от чего в голове Корсу тут же все поплыло.

Показавшийся ярким, после сумрака каземата, дневной свет опалил его глаза, заставляя зажмуриться, хотя на улице было пасмурно, а с неба накрапывала мелкая морось.

Вопреки ожиданиям пленников, их не потащили на главную площадь крепости, чтобы казнить под крики беснующейся толпы. Подхватив под руки, их проволокли какими-то задворками к длинному бараку, находящемуся у самой крепостной стены. От входа в него умопомрачительно пахнуло едой. Запах вареного мяса вперемешку с ароматом овощей мгновенно заставили пустой желудок оборотня скрутиться в тугой узел.

Посреди небольшого, огороженного со всех сторон, дворика перед бараком стояло длинное, выдолбленное из дерева корыто, в которое обычно фермеры льют воду для скотины. Когда Корсу усадили перед ним на колени, там уже сидели все трое его соседей по камере. Скосив глаза, песец увидел, как из барака показался здоровенный черный детина в перепачканном пятнами, кожаном фартуке. В одной руке он держал здоровенный блестящий нож. Сердце Корсу пропустило несколько ударов, а в его голове моментально закрутились нехорошие мысли. Нет, он прекрасно понимал, что его притащили сюда не для вручения цветов; но от осознания дальнейшего развития событий, его охватил такой ужас, что он едва не потерял сознание.

Между тем, пришедший мужик, подошел к двум стоящим около пленников солдатам и стал негромко о чем-то с ними спорить. Спустя пару минут, один из воинов, недовольно шипя навалился коленом на спину крайнего узника, вжав того грудью в край корыта. Мужик в фартуке не спеша подошел сзади, схватил одной рукой невольника за волосы, сильно запрокинул его голову назад, и быстрыми движениями принялся ее отрезать. Пленник глухо вскрикнул, но его крик быстро превратился в булькающий хрип. Тело несчастного отчаянно забилось, но солдат держал его крепко. Кровь густым ручьем брызнула на дно корыта. Дождавшись, пока пленный перестанет хрипеть и дергаться, его бросили и схватили второго. Этот даже не пытался дергаться; еще в подвале он еле дышал от загноившейся раны на груди. Когда затих и он, настал черед третьего. Тот забился в путах, когда стражник навалился на него всем весом, наклоняя над корытом и яростно зашипел сквозь стиснутые зубы. Застыв в ступоре от ужаса происходящего, Корсу не моргая, смотрел, как методично, размеренными неторопливыми движениями режут горло человеку, сидящему в метре от него; как фонтанчиками бьет из раны кровь, а хрипы умирающего вибрируют в такт движениям ножа. Медленно переведя взгляд за спину палачей, Корсу увидел, что тело первой жертвы уже разделали и его части уносят в сторону барака, откуда и доносился запах готовящейся еды.

"Они жрут пленников! Меня, сука, сожрут!!!" – в голове оборотня заметались мысли о бесславном конце.

Когда третий узник затих и за спиной послышались шаги, оцепенение у оборотня моментально прошло. Корсу заорал, громко и пронзительно. Ужас, сковавший разум, никак не хотел дарить желанное забвение. Он почувствовал, как чужое колено вжимает его грудь в край грязного, пахнущего свежей кровью, корыта; как кто-то хватает его за волосы и с силой, до хруста в шее, загибает голову назад. Он истошно завыл, когда почувствовал обжигающее касание металла к коже на горле, и жуткую боль, которая последовала незамедлительно. Оборотень орал пока не закончился воздух. При попытке сделать новый вдох, внутрь вместо воздуха полилось что-то жидкое, наполняя легкие порцией обжигающего пламени и заставляя тело конвульсивно дергаться снова и снова. А потом в глазах начало темнеть.

***

Очнулся Корсу от звуков детского плача. Некоторое время он ничего не мог понять, тупо щурясь в потолок какой-то комнаты. Но когда над ним склонилось озабоченное женское лицо, то понял, что этот плач издает именно он. Человеческий младенец.

Через месяц, проведенный в новом мире, Корсу понял в какой заднице он оказался. Задница называлась Дивэйн, и была закрытым миром. А это означало, что он тут заперт навечно; в таких мирах не работали пути Древа, умершие и погибшие перерождались в этом мире заново, с нуля. Поначалу, даже ежедневное десятиразовое лицезрение женских сисек не могло помочь его глубокой хандре.

Но Корсу был пришлым оборотнем и Древо дало ему великий подарок – он сохранил предыдущую память и опыт.

И вот его будущее заиграло новыми красками. Пока только в голове.

"Интересно, а магия тут работает?"

Мир Фелис. База группы Чумы

На полянке перед домом-базой Червовых Тузов в один миг стало оживленно.

– А-а-а, Чумка! – Кима повисла на шее у Чумы, – Приве-е-ет!!!

– Привет, Рыжая, – рассмеялась девушка, – Что-то вы подзадержались, должны были на прошлой неделе прибыть.

Кима, еще сильнее вцепившись в Чуму, что-то зашептала той на ухо.

– Заморочки с Траумом, – ответил артефактор, – Собери всех своих гопников, надо бы обсудить кое-что.

– Фрик, – позвала Чума своего бойца, разговаривающего с Никитой, – Сбор через…

Девушка вопросительно взглянула на Спиркса.

– Полчаса думаю нам хватит, – ответил артефактор и с удивлением посмотрел на девушку.

– Через полчаса, – закончила Чума, повернув голову к Фрикадельке.

Тот в прыжке перекинулся в ягуара и помчался в сторону полигона.

– И давно это ты Фрикадельку начала Фриком называть? – поинтересовался Спиркс, – Магистр про это в курсе?

– Магистр мне лично сказал, что он полностью уверен в своем сыне, и тот не запятнает их имя недостойными поступками.

– Ого. Ну если сам Фрик… старший так сказал, – проговорил немного ошарашенный Спиркс, и тут же, как бы невзначай спросил, – Макжи сейчас у магистра или у вас?

– Здесь дедуля, куда же он от нас денется, – усмехнулась Чума и начала отдирать от себя Киму, которая и не думала выпускать из своих лап командира Тузов, – Прописался тут на ПМЖ, говорит, что ему совсем кисло у Фрика. Тот вообще со всеми пересрался, только постоянно блажит и бухает в одно горло по-черному.

Спиркс помолчал, глядя прямо в глаза девушке.

– А теперь, будь добра – переведи, а? Я и половины не понял.

– Переехал к нам на постоянное место жительства, говорит, что ему тоскливо у магистра, который стал капризничать и…