– Привилегированная особа из тебя так себе.
– Что там просили Фло и Шарлотта? – поинтересовалась Роза, небрежно поправив рукой свои светлые волосы, которые все время бестактно лезли ей в глаза.
Агата достала из сумки список, бегло пробежалась по нему глазами и вытащила свой набор медицинских инструментов, который для нее сделала сестра много лет назад. Она ловко спустилась вниз, изящно засучила рукава своего бордового платья и приступила к любимой работе.
Девушка всегда удивлялась, как можно было надевать платье, когда идешь на кладбище откапывать могилу. Это ведь жутко неудобно и непрактично. Да и потом, мертвые ее красоту не оценят.
Агата была довольно эксцентричной особой. Она сочетала в себе дьявольскую красоту и манеры самой утонченной аристократки. Ее длинные волосы цвета пшеницы с проблесками корицы доходили ей до самой поясницы и при быстрой ходьбе тянулись за ней шлейфом. Ее большие глаза часто выглядели по-разному. Иногда они были зелеными, словно луговая трава в сентябре, то напоминали цвет быстротечной реки, были такими же голубыми и прозрачными. Она была такого же роста и телосложения, что и Розалинд, но более пышногрудой, что делало ее еще более привлекательной. Мужчины в Грейвтауне таскались за ней полчищами, почти не давая прохода. Она же снисходительно принимала все, что они ей предлагали.
Роза вылезла из могилы, поправила свой серый строгий кафтан с бронзовыми пуговицами и закурила, облокотившись на холодный каменный крест. Наблюдать мертвых Розалинд привыкла. Не сразу, но ее перестало накрывать чувство тошноты и отвращения.
В отличии от сестры, она была более «обычной». Поклонники никогда не толпились перед ее окном. В зеркало она смотреться не любила, потому что отражение ее особо не радовало. На ее щеках никогда не сиял румянец, а под глазами часто были темные пятна от недостатка сна и измождения. Тело ведьмы покрывали шрамы разной давности и формы. Раны, полученные от темной магии, заживали весьма плохо. Она приносила подобные трофеи почти каждый раз после схваток с нечистью. Какие-то были незначительными и блеклыми и постепенно исчезали, а остальные же, более глубокие и большие, оставались с девушкой навсегда, уродуя ее вечно бледную кожу. Девушку много лет раздражали ее длинные по пояс тяжелые волосы, которые по цвету напоминали нежный оттенок лепестков белой розы, и она обрезала их чуть нижу плеч. Теперь по утрам ее прическа больше походила на львиную лохматую гриву.
– Итак, нам нужно три пальца левой руки: большой, указательный и мизинец, – девушка ловко переломала хрящи пальцев и быстро отрезала их. – Далее у нас по списку: сердце, правая почка, язык и левый глаз.
Она не церемонилась. Колдунья все делала быстро. Одним длинным разрезом она вскрыла живот и грудину умершей и стала перебирать ее внутренности так, словно искала что-то в стоге сена. Все ненужное девушка отбрасывала в сторону. Агата всецело наслаждалась процессом, хруст ломающихся костей был для нее мелодичной песней. Было в этом что-то мерзкое, бесчеловечное и очаровательное. Приятно наблюдать человека за любимой работой.
– Зачем им столько? – вымученно простонала ведьма, потирая переносицу. – Такое ощущение, что они решили собрать человека по частям у нас дома, а теперь добирают материал.
– Шарлотта должна выполнить два заказа на любовное и молодильное зелья, а Флоренс вроде бы говорила, что хочет поэкспериментировать с чем-то. Снова, – Агата говорила отстраненно, потому что процесс вскрытия завлек ее с головой.
Ведьма устало выдохнула и посмотрела на небо. Луна царственно осматривала свое земное королевство, а все живое поклонялось своей королеве. Она немного приспустила свои темные очки. Ее притягивало манящее мерцание звезд в кромешной темноте. Это было нерукотворной магией, которую почти никто не замечал.
Розалинд любила ночь. Может быть ее притягивала магия и таинство ночи, а может быть, потому что ее убили ночью перед ликом луны в 1713 году. Ей было всего двадцать лет. Родители нашли для нее хорошего состоятельного жениха и скоро должна была быть пышная свадьба. Но какой-то черт дернул ее прогуляться ночью. Четверо наемных пьяниц подкараулили ее на одной из городских улиц. Один из них быстро и безжалостно свернул ей шею, чтобы та не кричала и не сопротивлялась. Роза даже опомниться не успела, как умерла. А остальные намеревались совершить непростительное с ее еще теплым телом. Ведьмы чудом успели спасти ее и перенести в дом номер тринадцать на Бонс Стрит.
Как потом выяснилось, нападение на девушку подстроил ее будущий муж, который не захотел на ней женится. Ему по душе больше пришлась старшая сестра Розы Марианна, которая в свою очередь тоже желала девушке смерти.
Дар выбрал ее, как и остальных. Удивительно несчастное совпадение. Роза стала некромантом. В доме на Бонс Стрит она занималась спиритическими сеансами. Люди, приходившие сюда, просили связаться с их умершими близкими или провести обряд экзорцизма, если происходило вселение. За свои услуги Роза всегда брала очень высокую плату. Она могла попросить что угодно, начиная от денег, и заканчивая душой. Мертвых нежелательно было беспокоить после смерти, потому что чаще всего души начинали злится и пытаться вернуться домой, попутно пугая или убивая людей.
Помимо этих обязанностей, она была охотницей за нечистью. Девушка отлавливала тех, кто пробирался на их территорию. Это же занятие доставляло ей огромное удовольствие. Охота была азартной игрой без правил, в которой девушке не было равных. Ей двигали инстинкты убийцы и хищника. Когда она преследовала своих жертв, ее темная сущность ликовала и требовала безжалостного кровопролития.
– Долго еще? – поинтересовалась ведьма, выпуская табачный дым изо рта.
– Я уже закончила. Можешь закапывать, – устало сказала Агата, вытирая платком испачканные по локоть в крови руки.
Ведьма неторопливо стала закапывать гроб обратно. В отличии от Агаты, настроение у колдуньи было скверное. Было уже за полночь, луна тускло освещала тихое кладбище, а вороны, как всегда, переговаривались между собой неприятными голосами. Обычно Роза в такой обстановке чувствовала себя прекрасно и легко, но сейчас нескончаемый поток бесполезных сплетен от сестры приводил ее желваки в движение. Она была бы прекрасна в роли оратора, но она ведьма-телекинез.
– Эй, чумная, ты меня слушаешь? – гневно зарычала собеседница.
– Да, – серьезно протянула Роза, пытаясь сделать вдумчивое выражение лица, будто Агата рассказала ей что-то настолько важное, что над этим стоит задуматься.
– Врешь, проклятая! Что последнее я сказала? – ведьма уперла руки в бока, и сдвинув брови к переносице, пыталась придать своей физиономии оттенок негодования.
– Ты спросила, слушаю ли я тебя, – ехидно ухмыльнулась девушка и продолжила засыпать могилу.
– Я тут распинаюсь перед ней, рассказываю ей самые свежие новости, а она нос воротит! Вы посмотрите на нее! – Агата развела руки в стороны и обратилась к молчаливому кладбищу в поисках поддержки.
– Я, в отличии от тебя, делом занята, а не сотрясаю воздух.
Наконец-то, она победно прихлопнула сырую землю лопатой и отряхнула руки.
Ведьмы встали лицами к каменному надгробию, и Роза стала читать заклинание для упокоения души, чтобы она не ходила по земле, не озлобилась на них и нашла покой в ином мире. Да, они были аморальными женщинами, да, они заимствовали некоторые органы и части тела у мертвых, но все же, «спасибо» они говорили. Им казалось, что этого было вполне достаточно, ведь они им все равно уже не нужны, так зачем добру пропадать. Верно?
Собрав все вещи, девушки направились обратно домой. Идти нужно было не долго, всего около получаса. Их дом находился на юге в окрестностях города Грейвтаун. Но кладбище располагалось за городом на севере. Эта местность была очень плодородной, начиная от растений, минералов, и животных, заканчивая богатыми клиентами со своими причудами. Погода здесь практически всегда была одинаковой, достаточно туманной и сырой, в меру дождливой и редко солнечной. Розалинд иногда казалось, что осень никогда отсюда не уходит. Это ее несказанно радовало, потому что остальные времена года она не любила, за исключением, может быть, весны, когда снег уже растаял и деревья медленно начинают просыпаться ото сна.
