Когда же все формальности по выписке были утрясены, проблемы улажены, подарки вручены, вещи собраны и тёплое прощание состоялось, неожиданно не захотела заводиться машина. Причём на поворот ключа стартёр и тем более зажигание отвечали мёртвой тишиной.

Вот, тебе и на! Что? Придётся здесь оставлять машину, а ехать на такси?! – опасливо подумал Платон.

ЦКБ, или кто-то, явно не отпускали Данилу.

Может он не долечился? И… космос не отпускает его! – попытался было уже отступить от ранее обещанного… отец.

Перепробовали всё, что знали и умели, не помогло! Отец и сын даже захотели завести двигатель с внешней стороны рукояткой, но для этого надо было сначала снять переднюю табличку с номерным знаком.

Решили пока не трогать, так как и отцу и, тем более сыну после больницы, силовое вращение рукоятки могло выйти боком.

И тогда в процесс вмешался очень желавший поскорее уехать домой Даниил.

Он по мобильнику позвонил знакомому мастеру по «Волгам» и тот научил горемык, как обмануть непослушную технику.

Для начала постучали гаечным ключом по коробке реле, возможно, этим разлепляя слипшиеся контакты. Попробовали, заработал стартёр, но зажигание не проявлялось. Тогда опять позвонили и услышали явно противоречащий инструкциям совет бывалого мастера:

– «А теперь, после включения зажигания, топите педаль газа до упора в пол, пока не заведётся. Даже если сдохнет аккумулятор!».

Попробовали. Не сразу, но получилось. Завелись, и радостные поехали.

Платон вёз сына осторожно, как вторично полученную от бога драгоценность. Доставил в дом к невесте, передал из рук в руки.

И с чувством глубочайшего удовлетворения он отбыл к себе на дачу. Ему теперь ничего не было страшно, всё было позади. Или почти всё?!

Но, так никому и никогда не должный Платон, стал должен теперь самому господу богу! Он часто потом мысленно рассуждал о происшедшем, и каждый раз утверждался в выводе о своём неоплатном долге перед ним.

Выводы сделали и молодые. Они практически тут же, без всяких церемоний, расписались. Свадьбу отметили дома у отца в очень узком кругу. Кроме того, молодожёны устроили встречу и со своими ближайшими друзьями, а также дома, в окружении матери и двух братьев Александры.

Вскоре после этого воодушевлённый Даниил вместе с Платоном погасили все долги. «Заплатили налоги и стали спать спокойно».

Более того, продав «девятку», Данила купил чёрный BMW с сильно тонированными стёклами. За рулём «чёрного бумера» Данила вспомнил недавние годы…

Да! Моя болезнь может, была расплатой за это?! – мелькнула у него нечёткая, но возможно очень мудрая и прозорливая мысль.

Конец августа ознаменовался тревожной вестью о тяжёлой и неизлечимой болезни младшего из дядей Платона – Евгения Сергеевича Комарова. Тот уже в муках боли, а не творчества заканчивал второе издание своей книги об их древнем роде. Все близкие приветствовали такой трудоёмкий и патриотический шаг родственника. Однако у Платона к дядьке была одна, в письмах к нему высказанная, но существенная претензия.

Дядя Женя очень гордился своей фамилией. И это было похвально, заслуживало всяческой поддержки и понимания. Но он в исследовании и описании родственников своего рода пошёл по формальному пути – по фамилии. Он подробно описывал людей, носящих фамилию Комаровы, не учитывая, что по крови некоторые из них были просто чужими. В состав династии Комаровых попали не только женщины, вышедшие замуж за мужчин Комаровых, но даже и приёмные, чужие дети.

В то же время дядя обошёл почти молчанием настоящих, кровных родственников – женщин, вышедших замуж и естественно потерявших свою фамилию Комаровы, а также их детей.

В их число соответственно попали мать Платона, и он с сестрой, тем более их дети и внуки.

И это Платону было непонятно и обидно.

Опять кровная обида. На этот раз на недодумавшего вопрос недотёпу, верхогляда и ретрограда дядьку. Но, несмотря на это, Платон с пониманием очень высоко оценил просто огромный, титанический труд своего самого младшего дяди, о чём тому высказался в пространном письме.

И вот теперь, после всех этих событий, у Платона даже мелькнула шальная мысль, что бог чуть перевёл стрелку, и смертоносный состав прошёл мимо Платона, но совсем уж рядом.

В начале ноября младший брат матери Платона скончался. Племянник и племянница, позвонив во Владимир вдове Зинаиде Лаврентьевне, сразу вечером буквально рванули туда на электричке.

Платон и Анастасия впервые были в этом древнем городе. Ранее дядя Женя неоднократно приглашал их самих и их семьи к себе в гости, но времени тогда не нашлось. И вот теперь, как это часто у многих бывает, встреча состоялась, но по весьма печальному поводу. Весь поздний вечер провели в утешении тёти Зины.

Утром стали подъезжать родственники из близлежащих городов и сёл. В первой половине дня состоялись похороны. Платон увидел многих, уже сильно состарившихся родственников по материнской линии, которых не видел более двадцати лет.

После церемоний прощания с дядей на новом, лесном кладбище, в одном из арендованных кафе города состоялись поминки.

Платон с Настей сели в середине стола, напротив своего дяди Виталия из Санкт-Петербурга – среднего брата матери, и его жены Елены Андреевны.

Он, по праву родственности и старшинства, начал церемонию.

Как обычно звучали поминальные тосты, а гости делились своими тёплыми воспоминаниями о покойном.

Вечером, после отъезда близ живущих родственников, с коими удалось фактически лишь раскланяться, Платон с Анастасией расположились в осиротевшем доме наедине с вдовой.

Женщины занялись своими разговорами. В том числе о женском здоровье. Платон же принялся изучать архивные материалы. Из них он узнал много интересного для себя.

Но нашёл и ряд существенных ошибок в дядиных записях. Тактично поделился этим с тётей. Та обещала закончить труд мужа и внести в текст уточнения.

Платон уговорил её дать ему на время книгу с письмами всех родных друг другу, чтобы у себя на работе спокойно снять ксерокопии с материнских писем братьям и матери. Улеглись за полночь.

И вот Платон с Анастасией отбыли утренней электричкой из Владимира в Москву. К удобству сестры места оказались по ходу поезда и справа. Настя села у окна, Платон – рядом у прохода.

Электричка тронулась, привычно быстро набирая ход.

Брат с сестрой сразу уставились на проплывавший за окном красивый пейзаж, окрашенный розовым светом наступающего рассвета.

Вдоволь насладившись видом из окна и получив лирический заряд, очень важный именно сейчас, после похоронных волнений и переживаний, Платон занялся заинтересованным, как писатель, рассматриванием близ сидящих пассажиров.

Его внимание привлекла моложавая, симпатичная, миловидная женщина с похожей на мать дочкой-девушкой. Они сидели чуть впереди, левее, лицом к Платону.

Наговорившись с сестрой, он, было, откинулся к сиденью для дрёмы, но его сознание вскоре отвлеклось мыслями об этой женщине и её дочери.

Платон стал частенько поглядывать в их сторону, наслаждаясь красотой обеих. Почувствовав к себе внимание, женщина тоже с интересом стала рассматривать Платона и Анастасию, наверно стараясь понять, в каких они находятся отношениях.

Постепенно лирическое состояние поэта дополнилось и тёплым, любовным, вылившимся в целое стихотворение.