Но и на рыбалке этому охраняемому лицу не повезло уже фатально.

А невольно участвовавший в этом Олег сделал тогда новый философский вывод: Уж если человеку не везёт, то не везёт до конца, буквально до конца!

А произошло следующее. Еще до рокового события это охраняемое лицо неоднократно получало знаки свыше о своей недееспособности и как рыбака.

Однако сие не было услышано. У того на рыбалках многократно происходили различные недоразумения. Но их причинам не была дана своевременная, должная, принципиальная, партийная оценка.

В один из очередных рыбацких дней это лицо, стоя на мокрой поверхности лодки, неудачно вытащило из воды свою удочку. Из-за резкого движения, лицо поскользнулось, придав удочке дополнительное ускорение, рыба сорвалась с крючка, а тот, описав дугу, угодил лицу прямо в левую щёку, надёжно закрепившись там.

Невольно взвизгнув от боли, лицо приказало поскорее отвезти его в ближайшую больницу. Быстро собрались, покидав всё без разбора в уазик, и резко сорвались с места. По дороге лицо ныло от боли и всё время подгоняло водителя, которым в тот злополучный день был Олег.

После одного из крутых левых поворотов за загородившими дорогу деревьями, УАЗ-469 выскочил на мост, по которому во встречном направлении, сильно пыля, нёсся самосвал с местным деревенским лихачом.

Как водитель-охранник, Олег инстинктивно вывернул руль вправо и уазик, легко пробив парапет моста, рухнул на правый борт в неглубокую реку. В процессе падения тело второго охранника, сидевшего сзади Олега, невольно прижало охраняемое тело к правой задней двери, уже заблокированной речным дном.

Через открытые окна вода быстро заполнила салон, оставив над водой лишь весь левый борт вездехода.

Пытаясь выбраться из машины, охранник совершенно случайно наступил охраняемому лицу на его левую сторону, ещё глубже вдавив в щёку злополучный рыболовный крючок.

От боли и крика, охраняемое лицо, до этого с закрытым ртом и зажатым носом самостоятельно пытавшееся выбраться наверх, открыло рот, невольно впуская в него мутную, со взвесями песка, речную воду.

Захлёбываясь, оно напоследок увидело перед собой, словно с издёвкой, будто бы подмигивающего ему чёрным, как икринка осетра, глазом огольца, сигнализирующего тому о закате его эры.

За это нелепое, трагическое происшествие Олег поплатился.

После долгого служебного расследования он получил взыскание, понижение в звании и должности, а также язву желудка, а его напарник разжалован и посажен.

После этого в КГБ Олег Львович Грендаль прослужил недолго. По роду службы ему часто приходилось бывать за рулём служебной «Волги», намотав на спидометр не одну тысячу километров Подмосковных, и не только, дорог.

Именно эти бесчисленные дороги, вернее российское бездорожье, и русское разгильдяйство, в том числе в элитной офицерской среде, в итоге и привели Олега Грендаля к гибели почти в автокатастрофе.

А сигнал свыше поступал к нему и ранее, но Олег тоже не понял его, или не прислушался. Как-то раз, в летнюю жару, выброшенный им на дорогу непогашенный окурок, встречным потоком воздуха был заброшен обратно, через открытое левое заднее окно, на заднее сиденье за его спиной.

Возникший из-за этого пожар ему в тот раз всё-таки удалось потушить, благо в багажнике оказался и огнетушитель, и кожаные накидки на сиденья.

Другой раз Олег попал в перестрелку с бандитами, невольно оказывая помощь загородной милиции. Один из убегающих развернулся, и выстрелил в Олега в упор, но от страха промахнулся.

Тогда уже Олег сделал сначала предупредительный выстрел в голову бандита, а затем контрольный в воздух.

Вот тогда-то он и понял, что если человек слышит направленный в него выстрел, то это значит, что он ещё жив! Ибо убитые, как правило, не слышат звука, убивающего их выстрела.

За время службы Олег получал и ранения. По этому поводу, завидовавший его храбрости младший брат даже шутил:

– «У него аж три пулевых ранения! И оба… в зад!».

Но в другой раз открытое водительское окно как раз и стало одной из причин нелепой гибели Олега.

На большой скорости проезжая по загаженному щебнем и разлитым кое-где цементом загородному шоссе, «Волга» Олега невольно попала под обстрел щебёнкой, пулями летевшей ей навстречу из-под колёс, мчавшейся встречным курсом по соседней полосе, грузовой машины. Один из камней угодил Олегу прямо в висок. Он сначала почувствовал, прежде чем успел заметить попавший в него камень. И это было последнее его ощущение. Смерть была почти мгновенной. Потерявшая управление машина съехала на обочину и была остановлена лишь ближайшим к ней деревом.

Родные тяжело переживали неожиданное горе. Мать надолго слегла. Алексей весь осунулся, похудел, ходил сам не свой. А отец вообще получил инфаркт, его сердце не выдержало, и он вскоре умер.

Так и оказались урны с прахами отца и старшего сына в одной могиле на Николо-Архангельском кладбище.

Но лишь время лечит.

Прошли годы, эмоции утихли, переживания улеглись. Вдова Олега, забрав детей, уехала к своим родителям в дальнее Подмосковье.

А Алексею досталось утешать мать и заботиться о ней, и вместе периодически навещать могилу своих любимых Грендалей, а также, вблизи Главного входа, возлагать цветы к памятнику сотрудникам органов государственной безопасности, погибшим при исполнении своих служебных обязанностей.

Но у Алексея появилась и проблема с повторной женитьбой.

В силу своей чрезвычайной занятости – работа в трёх местах, и вечерней игры в футбол, который он не мог променять ни на что другое, у него совершенно не было времени на общение с женским полом.

Но уж очень хотелось. Природа пыталась взять своё! И Алексей отдавал. Но пока он был вынужден заниматься лишь самоудовлетворением.

А на хрена мне это нужно?! – думал он, каждый раз опустошая свои семенники, дабы избежать застойных явлений.

Конечно, для знакомств у него было обширное поле деятельности среди студенток. Но, с другой стороны, флирт с ними не поощрялся руководством института. Однако сердцу не прикажешь. И Алексей, наконец, влюбился в одну из своих подопечных.

Её звали Лена. Она была не только красивой блондинкой, но и умницей, отличницей, к тому же и из приличной семьи, ещё и богатой.

В институт она приезжала на собственной иномарке, одевалась модно, красиво и со вкусом, подкупив Алексея ещё и своею изысканностью. Но она ещё была и неприступной для своих сокурсников, парней держала на дистанции, позволяя ухаживать за собой лишь в стенах института. Она словно ждала заморского принца. Однако для Алексея Львовича Грендаля Лена сделала исключение. И у него появился шанс.

Но шанс всегда бывает лишь какое-то время. Порой даже длительное. А потом вдруг, раз! И его нет! Так случилось и с Алексеем Грендалем.

Лена встречалась с ним вечерами. Но их встречи носили сугубо культурно-познавательный характер, лишь изредка принимая вид развлечений. Они посещали музеи, выставки, литературные тусовки, реже ходили в театр, совсем не ходили в кино. К счастью Алексея лишь один раз они оказались в разорительном для него ресторане. Лена словно изучала своего кавалера, или использовала запавшего на неё мужчину в корыстных целях. И, как только она сдала ему последний экзамен, бросила его, хотя сама сдавала все предметы на отлично и без посторонней помощи.

– «Алексей Львович! Вы опять со своей назойливой фауной домогаетесь моей девственной флоры?! Вы пристаёте ко мне, как фигурист к партнёрше! Как этот…ну, как его? Ловелас Влагалас!» – завуалировано оскорбила она своего учителя при их последней встрече, ставя на место, и демонстрируя ему приобретённые ею лингвистические навыки.

Алексей, конечно, сильно переживал, долго не смотрел на женщин, но время лечит, вселяя новую надежду. Ведь несмотря, ни на что, в том числе прозвище, Алексей Львович Грендаль все же имел вполне солидный габитус и, безусловно, некоторую приличную харизму.

Чего нельзя было сказать о некоторых других, окружавших Платона людях. Их внешний облик (Habitus) был естественно различен. У кого-то он был гармоничным продолжением содержания. А у кого-то наоборот, входил в некоторое противоречие с его внутренним миром.