– Ну что ты, какие деньги, – ласково улыбнувшись, бабушка погладит внучку по голове. – Порадуй себя, а то подарков от меня совсем не получаешь.
– Но, как же… а на лекарства тебе хватит? – забеспокоится Кира.
– Хватит, – бабушка кивнёт, – лучшее лекарство – это твоя радость.
Кира точно знает, что хочет купить. Об этом она думает давно. Ей давно хочется купить… альбом Джона Леннона «Imagine»?.. или «Sound Of Silence» Саймона и Гарфанкеля? Или что-то из Марвина Гэя? Может, Боб Дилан? Как раз буквально этим летом, гуляя по Арбату, она забрела в магазин виниловых пластинок, о котором никогда не слышала. Два часа Кира бродила между полками и стеллажами, жалея о невозможности купить хотя бы сингл. Теперь возможность есть. В понедельник как раз будет мало уроков и предостаточно времени для поездки в магазин.
Первый день, как оказывается, высидеть сложно, даже если по расписанию всего семь уроков. Каждую перемену Кира запускает руку в рюкзак и нащупывает заветные бумажки, которые всего через несколько часов превратятся в пластинку с глянцевой обложкой. Один раз вместо трёх купюр оказывается почему-то две, и Кира успевает не на шутку взволноваться, но потом обнаруживает третью – прилипла ко дну кармана. Звенит долгожданный заключительный звонок, и Кира, сама того не ожидавшая, вскакивает с места наравне с нетерпеливыми одноклассниками. «Никогда не думала, что когда-то будет так», – думает она, смеясь над собой. Накинув пальто, она выбегает из школы, перепрыгивает через ступеньки, на ходу обвязывая вокруг шеи шарф, застёгивая пуговицы и снимая резинку с каштановых волос. Издалека виднеется трамвай, и Кира прибавляет шаг.
Эти хмурые люди даже не подозревают, какая радость теплится в груди Киры. Она сама знает, что люди не придают значения чужой радости. А чему радуется она? Кира не может объяснить этот подъём и хорошее предчувствие. «А надо бы и подумать, какой альбом взять!» – спохватывается она.
Когда Кира входит в магазин, уже другой, но тоже на Арбате, над дверью звенит музыка ветра и как по заказу начинает играть “How Deep Is Your Love” Bee Gees, ассоциирующаяся у неё с Новым годом, вызывая улыбку. Когда-то давно Кира услышала эту песню в магазине и запомнила припев, потрясший её до глубины души. Она долго пыталась найти песню в Интернете, но ей никак это не удавалось. Кира и думать про песню забыла, пока вдруг не послушала сборник «Лучшие хиты Bee Gees» на одном из музыкальных хостингов. Мало что её радовало так же, как эта находка! Кире казалось, всё в жизни будет доставаться ей с таким же трудом, как эта песня, и только тогда, когда это, в отличие от музыки, потеряет всякий смысл.
Мягко освещенное помещение с серыми, словно покрытыми сажей, стенами, напоминает выставку пластинок: здесь даже лучше, чем Кира могла себе представить. Освоившись, Кира идёт мимо альбомов современных исполнителей, записанных на винил для коллекционеров, мимо зала с моечной машиной для пластинок, к огромному залу музыки минувшего века.
– Добрый день, вам чем-нибудь помочь? – окликает её молодой человек в чёрной футболке с логотипом магазина на груди слева.
– Нет, с-спасибо, – случайно запнувшись, отказывается Кира и подходит к полкам у стены, над которыми жёлтыми буквами значатся жанры: джаз, соул, R&B. Выйдя из-за стеллажей, она замечает знакомую фигуру с чёрным рюкзаком на правом плече. «Очень похож на Женю Алексеева, – думает она и усмехается. – Глупая! Ну откуда бы он здесь взялся, тем более, у полки с джазом? В твоей школе никто, кроме учителей, не любит музыку, которой больше двух лет. Ты обозналась».
Парень уже вертит в руках альбом Нины Симон. И Кира понимает, что слишком долго стоит на одном месте и самое время подойти ближе. В свете лампочки поблёскивает обёрнутая в гладкую плёнку пластинка с темнокожим человеком в красном берете, на которой написано “Let's Get It On”. К ней Кира и направляется.
Сравнявшись с парнем, Кира косится на него, пытаясь найти сходство с Женей Алексеевым, и слегка вздрагивает, поняв, что это он. Он сосредоточенно рассматривает выходные данные пластинки Нины, улыбнувшись уголками капризных пухлых губ. Женя поднимает глаза, оглядывая другие пластинки на полке и будто не замечает стоящую в двух шагах Киру. «Совсем увлёкся, – думает она. – Поздороваться? Или нет?»
– О, привет! Что тут делаешь? – спрашивает он, не дав Кире оклематься. Кире кажется, она подпрыгнула от неожиданности до потолка.
– Эм-м, пришла пластинку купить, – мямлит она.
– Любишь винил? – дружелюбно интересуется Женя.
– Как видишь. Хочу собрать коллекцию, но пока не очень выходит, – признаётся Кира. – Тебе тоже нравится джаз?
– Да… и не только он. Я вообще могу слушать всё: и рок, и соул, и поп. Только не Киркорова и не Стаса Михайлова, – он сам себе смеётся. Стеснение не даёт Кире рассмеяться в голос. – А ты что себе присмотрела?
Кира осторожно снимает с полки “Let's Get It On”, боясь уронить.
– «Давай начнём»? Неплохое название для первой пластинки в коллекции, – улыбается Женя. – А я никогда его не слушал!
– Марвина Гэя? – удивляется Кира. Женя подтверждает кивком. – Ты многое упустил.
– Я обязательно это исправлю! – Женя ставит пластинку на полку. – Ну как? Идёшь оплачивать?
– Пожалуй, да, – Кире кажется, что её визит в магазин как-то стремительно завершился, но сказанных слов не воротишь. Женя большими шагами направляется к кассе, а девушка плетётся за ним. Улыбчивый кассир быстро выполняет своё дело, но Кира, впервые осмелившись поднять глаза на Женю, смотрит на него. Он стоит в стороне и рассматривает побрякушки на предкассовом пространстве. «Я совсем ничего о нём не знаю, – думает Кира. – Но я бы хотела с ним пообщаться».
– Спасибо за покупку, слушайте с удовольствием, приходите к нам ещё! – руки протягивают над кассой пакет, и Кира берёт его, не замечая, что над душой стоит Женя. Кира вздрагивает.
– Ты чего? Я такой страшный что ли? – смеётся Женя.
– Ага! – восклицает Кира, двигаясь к выходу.
– Подожди меня! – слышит она крик сзади и останавливается, придерживая дверь. Женя догоняет. – Давай пройдёмся по Арбату до «Смоленской»?
Кира ненадолго задумывается, как добраться отсюда домой, и, построив в голове маршрут, отвечает:
– Давай.
Арбат даже по понедельникам далёк от звания пустой улицы, хотя концентрация уличных творцов, трудяг и зевак в этот день меньше, чем, предположим, в субботу. Кира, обнимая пакет с пластинкой, идёт с Женей, лавируя между прохожими. Всюду шум и буйство красок, а головах Киры и Жени бесчисленные вопросы друг другу.
– Почему тебе нравятся пластинки? – первой осмеливается робкая Кира.
– Мне нравится треск и ощущение перемещения в прошлое, – без запинки отвечает он и удивляет Киру совпадением с её пристрастиями.
– Мне тоже! – восклицает она восторженно. – А какой у тебя любимый альбом?
– Какие у тебя сложные вопросы! – Женя говорит это так, словно по-дружески толкает Киру в бок. – Я не могу так сразу ответить! Я люблю и Джона Леннона, особенно «Imagine», и Pink Floyd, и Саймона и Гарфункеля, и Боба Дилана…
Кира и Женя встречаются глазами.
– Думаю, как и тебе, – добавляет он.
Жёлтые рассеивающиеся лучи поднимаются туманом над исторической улицей. Женя разглагольствует о любимых группах, а Кира смотрит ему в рот и не осмеливается перебить, хотя она всё это знает сама, а потом оба вдруг начинают говорить наперебой. Они проходят мимо Дома актёра и театра Вахтангова, стены Цоя (оба сходятся на том, что их не особо цепляет его творчество), испрещённой цветными записями, мимо памятников Окуджаве и Александру Сергеевичу с Натальей Николаевной Пушкиным и после зала Павла Слободкина поворачивают направо, чтобы пройти в метро, где в новеньком составе они продолжат дискуссию о связи хэви-металла и фолка…
Кира царапает ногтем пленку на пластинке. Волнение в душе нарастает. Лучшее, понимает она, в этом дне уже не пластинка, а встреча с Женей. Он – не сноб из одиннадцатого класса, а такой же, как и она, аллергик на плохую музыку. От разговора о музыке они переходят к живописи и кинематографу, оставляя за собой станции, переходы, эскалаторы и поезда. Женя говорит искренне, восторженно, высказывает свои мысли и догадки, отстаивает свою позицию, размахивает руками в порыве эмоций, внимательно выслушивает Киру, которая всё же предпочитает слушать, держась рукой за прохладный поручень.
