– И чего, вот так вот его и оставим? Жалко. Как родной стал. Алкаш, но заботливый.

– Заботливые просто так с тапочками не гоняются.

– Какое гоняются? Ползают черепашьим шагом.

– Зато в его шагах моих шагов…

– Тихо. Он уже на полпути в себя.

– Значит, оставим?

– А он нам там нужен как собаке… прошу прощения.

– Поймайте тишину, мальчики.

– Всё, уже поймали. И всё-таки я за то, чтобы взять его с собой.

– А я против!

– Человеческим языком говорю: заткнитесь. Ф-р-р! Как некультурно, но по-другому вы не понимаете. Время до вечера есть, я подумаю. А теперь тихо.

Красные мухи ритмично отплясывали пульсирующий танец в такт биения молота о черепную коробку. В организме бушевали суховеи, яростно отлавливающие последние капли влаги и мгновенно их пожирающие. Змий, оккупирующий моё внутреннее «Я», занудно требовал пива. Пока пива, и пока занудно. Гад! Короче, утро начиналось с опротивевшей постоянности. Или не утро? День? Вечер? Ночь? Растащить веки в стороны, разогнав при этом пляшущих мух и узнать время суток, было за пределами моих возможностей. Я с надеждой попробовал провалиться в спасительный сон, но «зелёная гадина» тут же подогнала суховеи и участила биение молота.

– Хрен с тобой, встаю. Но пива нет, лакай водичку из-под крана.

Я при помощи пальцев откупорил одно веко, правое (хотя кому это интересно), и увидел изумлённый взгляд Стакана. Именно – изумлённый. Да чтоб мне век палёную водку хлебать!

– Ваф, – тихонько изрёк Стакан, и я понял, что про пиво я сказал вслух.

– И тебе здрасьте. Про пиво я так… короче, неважно. Тебе налью, – попробовал оправдаться я. – Принеси водички.

– Х-р-р, – беззлобно проурчало животное и лениво повиляло хвостом.

– Пропью я тебя, скотина бесполезная, хоть умри тут, а воды хрен допросишься.

На этот раз Стакан просто хмыкнул, по крайне мере, мне так показалось, и неспешно удалился из комнаты, цокая когтями лап по грязному линолеуму.

– Вот ведь, все гордые, как британские лорды, – проворчал я, делая попытки сползти с дивана и принять горизонтальное положение. – Один я, деревенщина неотёсанная, – сели и поехали. Корми их, выгуливай, блох вычёсывай, а в ответ ни тебе водички принести, – горизонтальное положение сразу не получалось, и я сполз на пол, зафиксировав себя на коленях, – ни уважения маломальского.

Постояв на коленях минуты две, я дождался, пока комната перестанет вращаться, и попробовал поднять себя. Фигушки – сказали заюшки. Земное притяжение снова опустило меня на колени. Мол, не зазнавайся, холоп, перед матушкой-землицей – на четвереньках поползай.

– Да тьфу на вас всех, – попробовал в сердцах сплюнуть я, но и слюну сегодня не завезли в мой обезвоженный организм. – Если уж Стакану со своими повадками аристократа на четырёх не зазорно ходить, то мне и подавно.

Тут мой взгляд обнаружил домашние тапочки, каким-то чудом оказавшиеся у дивана, и я, недолго думая, запихнул в них ладони и пополз на кухню. Вот ведь всё-таки человек! Всякие там Стаканы голыми лапами по линолеуму, а я – обутыми. Он себе воды хрен добудет в квартире, а я могу. Ещё как могу! Вот только бы у раковины с первого раза подняться.

– И кого ты жалеешь? Кого ты с собой брать собрался? Он ведь последнюю домашнюю собачку пропить хочет. А ты – «возьмём его с собой, возьмём его с собой».

– Да слушай ты его больше! Он тебе с утра ещё не такого наговорит. Зато не жадный, пиво, вон, домашнему питомцу не пожалел, хоть и теоретически.

– Вот у него того… как это говорят… «белочка». Пиво собакам наливает, сам с собой разговаривает. Нет, тут крыша явно отчалила. Возись потом с этим шизофреником.

– В любом случае, решаем ни мы, у нас самцов уже ни во что не ставят, понахватались феминизма! Матриархатом так и прёт.

– Так, все быстренько захлопнули пасти! Точнее, одну пасть и… что у тебя там? Впрочем, неважно. Сказала вечером, значит, вечером. И решение будет только моё, единогласное и единоличное. А сейчас бегом изображать домашних животных. Точнее, один – сидеть, а другой – под диван. И усики не высовывать! Не хватало ещё в последний день грязным пятнышком к линолеуму присохнуть.

– Да чтоб у тебя шерсть клоками повыпадала за такое кощунственное карканье!

– Сама мечтаю, побыстрее бы уже.

Живительная влага полилась долгожданным нектаром в недра моей личной, самой засушливой в мире пустыни. Красные мухи сначала слегка оторопели, потом взвились возмущённым вихрем и наконец нырнули в этот водопад, постепенно меняя цвет на розовый. Земное существование начало потихонечку обретать осмысленность. Возмущённый Змий, утробно икнув, попытался выплеснуть назад этот неудобоваримый для него напиток. Усилием воли я его затолкнул обратно. Он предпринял новую попытку. Она снова не увенчалась успехом. Тогда Змий сменил тактику, залез сразу в два моих страдающих полушария, пришёл с ними к консенсусу и выставил ультиматум: пива, водки и быстро. Даже мало-мальски бедная закусочка в его рацион не входила – он воспринимал её как лишнюю помеху своему вольготному существованию.

– Вот скотина чешуйчатая – в сердцах сплюнул я в раковину, благо теперь было чем.

***

Состояние внутреннего полёта усиливалось. В голову сразу лезли воспоминания о первых школьных «вертолётиках», возникавшие из-за раннего познавания продуктов отечественного алкопрома. Хотя нет, сравнение явно не прокатывало. Тогда нужно было срочно бежать к «белому брату» с распростёртыми объятиями, а сейчас эти «винтокрылые машины» несли меня плавненько, слегка покачивая и убаюкивая. Глаза открывать категорически не хотелось. Чего я там не видел? Обшарпанная комната – пещера одинокого пьющего холостяка – была мной изучена да последней трещинки на давно требующем побелки потолке. Опостылевший вид из немытого окна тоже не располагал к умиротворённому созерцанию. Телевизор был пущен мною на удовлетворение естественных спиртовых потребностей. Пустота. А тут летишь себе и представляешь, как через пару часиков приземлишься и какая-нибудь Турция примет тебя в алкогольный рай под названием «всё включено». Даже голос бортпроводницы чудится, вот ей-богу. Что она там вещает?

– Так, мальчики, предупреждаю: сейчас немного потрясёт.

– Кого ты лечишь? Чай не первый год замужем.

А, турбулентность… плавали, точнее, летали, знаем. А почему не просят занять свои места и пристегнуть ремни?

– Ладно, это я так, по инерции.

Странный самолёт. Что-то здесь не так. Стоп, стоп, стоп. Какой самолёт? Куда это я лечу и на какие шиши? Ой. Нет, не то чтобы страшно, просто интересно. Давай по порядку. Я – простой советский – тьфу! – российский человек. Хотя нет, это здесь ни при чём. Я просто человек, на данный момент временно оказавшийся на мели по причине неустроенности мира и рейдерского захвата моего финансового состояния монополией алкогольных производителей. О как красиво сформулировал! Ещё могу. Отсюда вывод: лететь мне некуда! Точнее, просто не на что. Значит, это одно из двух. Первое… Да, с первым тяжеловастенько. И второе… Мама, дорогая! Это пришла она – рыжая и пушистая!

– Караул! Спасите! Наглый грызун выносит мой мозг!

– Да стукни ты его чем-нибудь по голове, смотри, как руками замахал. Орёт ещё. И так колебания устойчивой связи, а тут ещё этот. Промахнёмся годиков на сотенку, и песец – маленький пушной зверёк.

– Спокойно, мальчики, без паники. Стопроцентное попадание я вам гарантирую. А вот стукать никого не надо, силы не рассчитаете, и с трупом мы точно завязнем во временных потоках.

Так, не понял, причём тут песец? Маленький пушной зверёк – это белочка. Хотя откуда бортпроводнице знать об этом? У них работа до зоосада напиваться не позволяет. Дохтеры не пропустят. А может, белочек на всех не хватает? Тогда ладно, тогда я и на песца согласен. Лишь бы в ухо не тявкал.

Теперь про неустойчивую связь. Это понятно, не ту страну Гондурасом назвали, у нас любая связь неустойчивая. Даже половая – и та временами неустойчивая, так и стремится вектор направления поменять, а то и сойти на нет по причине внутреннего отсутствия энергетических ресурсов.