– Сюрпризы разные бывают, – задумалась Анечка, – и не все их любят, между прочим. Вот ваша пассия, как к ним относится?

– Как относится… Да кто её знает, как она к ним относится. Ни разу не делал, а теперь, вот, захотелось!

– А что именно?

– Удивить хочу и порадовать. Например, отправить ей письмо с Карлсоном. Или обычную корзинку фруктов, но чтобы Белая Шапочка принесла.

– Красная, – машинально поправила Анечка.

– Нет, – покачал головой Владимир, – красная – это девочка из сказки. А тут просто белая. Представь: звонок в дверь. Ты открываешь, а там, прямо в воздухе… висит белая шляпа с огромными полями, с которых свисает плетёная корзинка, полная винограда, персиков, бананов и клубники, а? Ты бы удивилась и обрадовалась?

– Однако, – хмыкнула Анечка, медленно пятясь обратно к двери. – Удивилась – это мягко сказано, – она быстро выскользнула в приёмную, хлопнув створкой.

– Так, ладно. Оставим фантазии до лучших времён, – сам себе скомандовал Вовка и сделал большой глоток ледяного напитка, – ммм, хорошо!

Он резко встал и с наслаждением потянулся. Голова сегодня совершенно отказывалась работать и даже долгожданный контракт с Питером не помогал включиться в дела. Ощущения были, как в детстве. Как будто только-только пришла весна, сладко светит солнце, а ты сидишь за школьной партой, предвкушая, как после уроков понесёшься по улицам без шапки и в распахнутой настежь куртке. Дома ждёт сероватое пюре с маленькой котлеткой и свекольный салат. Вечером с пацанами можно погонять мяч и целую неделю смотреть мультики допоздна. Каникулы же! Вовка буквально кожей почувствовал невесомую свободу и прохладный апрельский воздух. Жадно вдохнул его всей грудью, даже не замечая, что последние пять минут стоит у зеркала. Стеклянная поверхность задрожала и подёрнулась рябью. Мужчина громко чертыхнулся.

– Нет уж. Я в ваших шаманских играх отказываюсь быть, ясно?

Он резко подошёл к окну, распахнул его и понюхал сухой, горячий воздух. Всё правильно. Середина июня, полдень. Пик жары и офисного отчаяния. Ни единого намёка на прохладу, апрельскую капель и предстоящий отдых. Как в тот раз, когда они с Наташкой… Так. Стоп. Резко захлопнул раму. Дальше нельзя. Вовка сам себе запретил даже думать о взбалмашной девчонке и самом счастливом отрезке своей жизни.

Он на миг устало прикрыл глаза. Когда их распахнул, то увидел, как за стеклом, на карнизе пятнадцатого этажа медленно расхаживала ворона. Именно так. Расхаживала. Вальяжно переставляя лапки. Поглядывая на него крошечными хитрыми глазами. Крепко держа в клюве маленькую апельсиновую дольку. Право слово, вышагивала она, словно знаменитая модель на подиуме.

– Офигеть, – ошарашенно сказал Вовка, – ты мне напоминаешь одну мою старую знакомую.

Ворона укоризненно посмотрела на него и махнула головой куда-то в сторону.

– Что там? – буднично спросил Вовка, как будто к нему каждый день залетали птицы и делились новостями.

Ворона медленно, из стороны в сторону, повертела дольку апельсина и несколько раз взмахнула крыльями.

– Что? Дразнишь меня? Сдались мне твои апельсины… С детства терпеть не могу цитрусы, – фыркнул Вовка, но от окна не отошёл. Ноги словно приклеились к полу, а взгляд к стеклу. Птица, тем временем, раздражённо прошлась по карнизу туда-обратно и замерла напротив него.

– Что тебя от меня надо?

Знаете такое чувство, когда вам ничего не говорят, но очень выразительно думают? Смотрят так внимательно, насквозь? Словно вербально передают свои посылы?

Вот и у Вовки сейчас было такое чёткое ощущение, что птица пыталась ему что-то объяснить. Весьма в раздражённой форме, надо заметить.

– Я не говорю по-птичьи, прости.

Ворона закатила глаза, устало выдохнула и постучала лапой по стеклу.

– Шарады мне никогда не удавались. Ок, гугл, – сказал он в микрофон смартфона, – зачем птица стучит в окно? – ударил себя рукой по лбу, вновь настежь рапахивая створку и бормоча под нос. – Иногда достаточно что-то непонятное проговорить вслух и оно сразу же становится понятным.

Ворона недовольно ступила на деревянный подоконник и закивала головой вниз.

– Сейчас-то что? Пыль вытереть? Полы помыть? – он театрально раставил руки в стороны ладонями вверх и взвыл. – О, Господи. За что мне это!

Ворона тут же взмахнула крыльями, и подлетев к нему, быстро вложила в руку апельсиновую дольку. Вернулась обратно на подоконник, наклонилась и картинно взмахнула крыльями в нелепом реверансе.

– С ума спятить можно, – прошептал ошарашенный Вовка. – Ты чего, хочешь, чтобы я это съел?

Птица медленно, с достоинством, кивнула.

– Охренеть. Зачем?

Ворона кивнула головой и махнула клювом куда-то за окно.

– Вот-вот. У меня точно такие же ощущения. Что я схомякаю твое угощение и откачу в мир иной.

На последних словах птица словно взбесилась. Она начала прыгать на месте, как пьяный кузнечик, громко каркать и махать крыльями, словно обезумевший вентилятор в ветряную бурю.

– Ага. Голос, значит, у тебя всё-таки есть, – спокойно сказал Вовка. – Давай тогда договоримся: я задаю вопрос, а ты мне отвечаешь. «Да» – это будет «Кар». «Нет» – «Кар-Кар».

Тот факт, что ворона давно качала макушкой в разные стороны и с ней можно было легко найти общий язык путём жестов, Вовке даже в голову не пришёл.

Птица устало и обречённо сказала: «Кар».

– Отлично! – довольно потёр он руки, – итак. Первый вопрос: ты от меня чего-то хочешь?

– Кар! – процедила ворона, прищурилась и выразительно скосила глаза на огромные настенные часы в виде белоснежного корабля с высоченной мачтой.

– Ладно тебе, не ёрничай, – примирительно сказал Вовка. – Я не каждый день с птицами общаюсь, тем более с такими умными, – подмигнул он ей.

Ворона громко фыркнула и быстро заходила назад-вперёд, недовольно взмахивая крылом на какой-то ведомый только ей счёт.

– Так. Едем дальше. Ты хочешь меня убить?

– Кар-Кар, – птица остановилась на месте и возмущённо уставилась на молодого мужчину. Взгляд говорил громче слов.

– Ты человек? – неожиданно спросил Вовка.

Птица внимательно посмотрела на него, покачала головой и отвернулась.

– Понял. Проехали. Ты хочешь, чтобы я куда-то пошёл?

– Кар.

– Хм. На запад?

Ворона молча уставилась на него.

– А что. Песня есть такая: вперёд! Задраив паруса! Мы гордо держим курс на запад! – музыкально пропел Вовка.

– Кар-Кар, – ответила ворона и подлетев к зеркалу, постучала в него клювом.

– Угу, чичас. Ты хочешь, чтобы я зашёл в зеркало?

– Кар!

– Я что, похож на полного дурака? – спросил Вовка и подумал про себя: «Да. Очень похож».

– Кар-Кар! – быстро ответила ворона и отчаянно замахала крыльями, скорчив жалобную мордочку.

– Кому-то нужна моя помощь? – наугад брякнул Вовка.

– Кар! – громко прокричала птица.

– Хм, – задумался он, сжимая в руке холодную дольку апельсина. Вот ещё одна странность: на улице стояла дикая жара, у него в кабинете уже третий день не фурычил кондиционер, а фрукт был поистине ледяной.

Вовка сделал несколько шагов к окну, открыл створку и зачем-то заглянул вниз. Пусто. Лишь вдали виднелись люди и машины, которые сверху были такие маленькие, что казались игрушечными. Кукольные авто рассекали знойный воздух почище крейсера Авроры на бурных волнах океана.

– Так, – Вовка быстро закрыл окно и вернулся к терпеливо ожидающей его вороне. – Ты хочешь, чтобы я съел эту хрень и зашёл в зеркало?

– Кар! – важно сказала птица и устало уселась на спинку кресла с таким видом, как будто её миссия выполнена.

– Ха! – радостно воскликнул Вовка, словно получил какой-то приз.

– Кар! – брякнула ворона и подлетела к окну, махнув клювом.

– Что, аудиенция окончена? – насмешливо спросил Вовка. – Ты мне больше ничего не хочешь сказать?

– Кар. Кар-Кар. Кар, – занервничала ворона и он подумал, что раньше вот точно так же, его ставила в тупик Наташка своими вопросами, на которые непонятно как надо отвечать.