– Но этого не будет. Папаша проживет еще лет тридцать. Мы с тобой уже забудем об этом ранчо и найдем другое занятие.
– Точно, – хмуро подтвердила Челси.
– Посмотри на мистера Латтимора, – сказала Лейла. – Наверное, он очень скорбит, но выглядит так же достойно, как обычно.
Огастусу было девяносто семь. Рядом с ним стояла его жена Хейзел и тихонько что-то говорила. Будучи темнокожей семьей в Ройяле, штат Техас, Латтиморы часто испытывали трудности, хотя они были столь же влиятельны, как Грендины. Разница была только в том, что главе их семьи, Огастусу, несколько лет назад пришлось отдать бразды правления из-за проблем с памятью.
– Они с дедушкой были очень близки. Интересно, понимает ли Огастус, что дедушки больше нет. Они дружили долгие годы. – Слова Челси прозвучали тоскливо.
– Думаю, он вспоминает все вспышками. Ты уже видела таких людей. – Их семьи были настолько близки, что дети Латтиморов, наверное, грустили об уходе дедушки Виктора, даже несмотря на то, что он не был их родней. Тяжело видеть, как старшее поколение постепенно уходит, особенно если учесть, что они обожали своего дедушку.
Челси поставила тарелку на стол и поморщилась:
– Ненавижу похороны.
Лейла засмеялась.
– Я сказала что-то смешное? – Сестра уставилась на нее.
– Не то чтобы, – сказала Лейла, все еще улыбаясь. – Но я весь день думаю о том же. Не хочу, чтобы родственники дрались за мое имущество.
– Как обычно, предполагаешь, что оно у тебя есть.
– Туше. – Шутливый комментарий Челси заставил Лейлу задуматься. После колледжа она вкладывала силы в этот дом на протяжении десяти лет. Постоянно помогала матери развлекать гостей. Помогала дрессировать лошадей. И хотя отец пренебрегал их образованием, она использовала свои знания, чтобы убедиться, что семейное дело крепко стоит на ногах.
Дедушка гордился ее идеями и умением понимать, как работает бизнес на ранчо. К сожалению, он был слишком старомоден, чтобы даже подумать, что женщина может взяться за что-то, кроме готовки, уборки или смены подгузников.
Не важно, что был ласков, поддерживал мысли и мечты Лейлы, он воспитывался в патриархальной среде округа Меверик и слушал своего сына. Единственный внук, Вик, должен был взять предприятие в свои руки.
Лейла находилась на распутье. Личная жизнь у нее не сложилась. Если Вик станет наследником ранчо Грендинов, она сможет составить план на будущее. Сейчас у многих друзей уже были семьи и дети. Лейла же не спешила.
Ее бывший жених, Ричард, не сильно радовался идее создать семью. Стоило над этим задуматься. Но Лейла поверила его словам – тому, что он хочет сосредоточиться на карьере.
К сожалению, он думал только о сексе. Он сделал Лейле предложение только потому, что находил союз с империей Грендинов выгодным. Вся эта ситуация пошатнула ее уверенность в себе. Как можно доверять собственным суждениям, если она настолько ошибалась в Ричарде?
Толпа постепенно расходилась. Они с Челси поблагодарили всех и попрощались. Банкетные столы стояли пустые. Мебель была перекошена. Судя по всему, похороны прошли как надо. Хейзел и Огастуса Латтимор как раз провожали домой. Мириам, бабушка Лейлы, выглядела растерянной и уставшей, направляясь в свою комнату.
К счастью для Лейлы, Бертрам Бенкс исчез полтора часа назад. Она определенно не хотела снова с ним говорить. Даже придумывала, как отказаться от концерта.
Она не имела ничего против кантри. Джордан – веселая компания. Но сейчас чувствовала опустошение. В каком-то смысле она все еще не пережила травму двухлетней давности, а теперь еще и потеряла дедушку.
В опустевшей комнате остались только Грендины и Латтиморы, родители и дети, хотя слово «дети» не совсем подходит. Даже Кейтлин, самой младшей, было двадцать пять. Поминки должны были пройти с двух до пяти. Сейчас уже шесть.
Лейла хотела найти оправдания и уйти в спальню, но мама вышла, чтобы открыть дверь, и вернулась вместе с человеком в форме, который держал в руках большой конверт для документов.
Странно, но в комнате воцарилась тишина. Курьер явно нервничал.
– У меня письмо для наследников сэра Виктора Грендина-старшего, – сказал он.
– Это я. Где расписаться? – Отец Лейлы сделал шаг вперед.
Бен Латтимор, лучший друг отца, подошел к нему.
– Что такое? Поздновато для официальной доставки.
Виктор рассеянно кивнул, сломал печать на конверте и достал содержимое. Он тут же побледнел.
– Кто-то заявляет права на нефть на обоих ранчо.
– И кто же? – спросила Челси, пытаясь заглянуть Виктору через плечо.
– Хит Турстон, – прочитал он дальше.
– Почему нет копии для меня? – нахмурился Бен.
– Может, потому, что ты не у себя дома. – Виктор изучил документ. Нужно было принести его в другое время.
– Может, так просто совпало. – Бен Латтимор, очевидно, волновался. – Если кто-то решит претендовать на нефть, он разрушит почти все, что мы построили.
Вик подошел к отцу.
– Разве у нас есть нефть? Может, это просто злая шутка, – поинтересовался он. – Не переживай, пап. По крайней мере, пока мы не узнаем что-то еще.
– Это квитанция, – сказал Виктор. – Я знаю частного детектива, Джонаса Шоу. – Он прищурился. – Но сначала поговорю с мамой.
Лейла покачала головой:
– Нет, папочка. Она убита горем и так слаба сейчас. Поговорим с ней, только если это будет крайне необходимо.
Очевидно, отцу не нравилось, когда ему возражали. Но он кивнул.
– Полагаю, – нехотя сказал он. – Но ты… – Он указал на брата: – Мне понадобится твое согласие, Дэниэль.
– Завтра я возвращаюсь в Париж.
– Никто не покинет Ройял, пока мы не встретимся с юристом.
Лейла могла бы сказать, что Дэниэлю эта идея не понравилась. Но он лишь что-то недовольно пробормотал.
– Все это очень подозрительно, – заметил он.
Семьи разбились на маленькие группы и начали обсуждать странное происшествие. Лейла удивилась, что Хит Турстон решил выкинуть нечто подобное. Она знала, что он честный человек. Но если они с братом решили, что имеют права на нефть, то, возможно, сделали единственный логичный шаг.
Но то, что Турстон заявил о правах на нефть на обоих ранчо, выглядело подозрительно. На что ему претендовать?
Лейла заметила, что Алекса Латтимор забрала сумочку, легкую куртку и направилась к выходу. Лейла уже говорила с ней сегодня, но только коротко.
– Подожди, Алекса. Я соскучилась. – После окончания колледжа старшая дочь Латтиморов больше не жила в Ройяле.
– Я тоже скучала, Лейла. Мне очень жаль насчет помолвки. Я хотела приехать домой и морально поддержать тебя, но не смогла вырваться с работы.
Лейла вздохнула:
– Не очень-то весело быть плодом трудов Ройяла. Не думаю, что Ричард разбил мне сердце, но он точно попал по гордости. – Она потянула подругу к дивану, который стоял рядом. – Я хотела кое-что спросить.
– Да?
– Я надеялась, что ты останешься дома подольше. Думаю, Кейтлин была бы рада побыть с тобой, и, кроме того, твои юридические знания могли бы нам пригодиться. Обеим семьям.
Алекса закусила губу, не глядя Лейле в глаза.
– Не знаю, Лейла. Я пришла на похороны, чтобы уважить твоего дедушку, но это лишь короткая поездка. Теперь мой дом в Майами. В Ройяле мне не место.
– Насколько я знаю, мисс Трудоголик, у тебя уже миллион отпускных дней. По крайней мере, подумай об этом.
– Подумаю, – сказала Алекса.
Даже услышав ответ, Лейла не была уверена, что Алекса говорит правду. Алекса держалась подальше от Ройяла и, кажется, не хотела участвовать в затяжном кризисе.
Наконец-то Лейла смогла уйти в спальню и отдохнуть от долгого, неприятного дня. Она сняла траурное платье и быстро приняла душ. Затем надела удобные черные штаны для йоги и толстый бирюзовый свитер.
Свернувшись калачиком на подоконнике, она горько заплакала. Она сдерживалась весь день. А теперь громко всхлипывала. Она больше никогда не увидит дедулю, никогда не услышит его ласковый голос.
