— Мисс Маленькая Вредина, ваш заказ готов!

Агата захлопывает книгу, поднимая в воздух маленькое облачко искрящейся пыли. Совершив необходимые манипуляции, заботливо указанные старухой, девушка попадает обратно в кафе. Бэзил терпеливо ждёт её у стойки. В руках у него поднос с едой, пышущей жаром. Кивком он просит следовать Агату за ним. Столик возле огромного окна как нельзя лучше подходит для трапезы. Тень от вывесок не даёт палящему солнцу раскалить мебель, при этом открывая вид на освещённую софитами дневного света центральную площадь.

— Вы прямо-таки Фигаро, Бэзил.

— Что поделаешь, в таком месте, чтобы держаться на плаву, нужно много и усердно работать. Иногда даже за троих. Вы не возражаете, если я присоединюсь? Сам с утра ничего не ел. А тут такая доброжелательная компания в лице вас.

Агата издает фырчащий смешок. Вот уж что—что, а назвать приятной её компанию можно было с большой натяжкой. В столовой научного комплекса она всегда кушала в гордом одиночестве. Ни у кого не было желания испытывать гнетущее напряжение и ядовитые взгляды на себе. Попытки завести дружеские знакомства у только пришедших новичков неизменно терпели крах. Агате не было никакого дела до их жизни, новостей, переживаний. Кислая мина, призванная называться лицом, выжигала любое, даже самое ярое, желание прерывать мягкую тишину трапезы. Только Уильяма не тронула её угрюмая неразговорчивость. «Я ни в ком не нуждаюсь», — произнесла она в их первую встречу. Тот лишь рассмеялся, прошептав роковое: «Ты нуждаешься в обществе ещё больше, чем комик-экстраверт. Как тогда все узнают, что ты непреступная холодная леди».

— Интригующий выбор помещения под кафе, — Агата убирает стопки книг со стула на пол. Груда кое—как сваленных книг пополняется ещё одной кучей.

— Намного проще платить аренду, когда заведение стоит на общественном участке, — прежде, чем сесть, Бэзил расставляет тарелки с едой и приборы. — Да и нелюди задерживаются подольше. Напитки заказывают. Кото—кофе, чауй. Иной раз до полуночи засиживаются, — закончив с сервировкой, мужчина расслабленно плюхается на противоположный стул. — Книги — отличный способ провести время, но места они занимают — будь здоров. Ещё и уход за ними нужен. Поэтому все жители Ливингстон Бэй приносят их сюда. В библиотечный склад. Здесь есть и мои романы. Ну, знаете, про любовь, — чуть смутившись, он быстро добавляет, — А вот Морга сюда редко заглядывает. Читать она не любит. Ей бы только сериалы смотреть на диване. Это —всегда, пожалуйста.

Не переставая набивать рот едой и каждый раз рискуя подавиться, Бэзил продолжает свои безответные рассуждения. Видимо, ему не особо—то и нужно, чтобы отвечали. Одни и те же люди, живущие в Ливингстон Бэй по сотне, а то и дольше, лет, изрядно пресытились. Любая весть длинными языками растаскивалась по паутине сплетен, опутывающей город. Так что появление Агаты было поистине счастьем для добродушного повара. Да и самой девушке подобная болтовня была подобна белому шуму. Она не особо прислушивалась, но и полностью погрузиться в собственные мысли не могла.

Сплошной поток слов по большей части затрагивал Мор и их совместные «приключения». Не мудрено, что в голове у Агаты нарисовалась счастливая картинка свадьбы. По-собачьи преданная мордашка Бэзила с обожанием смотрящая на улыбающуюся растяпу Мор. Люди с такой ангельской внешностью (а у Бэзила определенно таковая была) и добрым сердцем неизменно выбирают себе в спутники глуповатых простушек с золотыми руками. По крайне мере, именно так считала Агата.

— Как посмотрю, операция у вас прошла успешно. Даже шва не видно, — ложка, выполненная по форме кошки, указывает на правую руку Агаты. — Морга знает своё дело. В этом ей точно нет равных.

— У вас очень острое зрение, Бэзил. — Последний кусочек тушёной моркови отправляется в рот. Перед Агатой предстает дно тарелки, на котором изображена довольная мордочка кошки. Отложив прибор в сторону, девушка притягивает поближе кружку с экспрессо. С едой наконец—то покончено.

— Ох, ну, что вы! Я с самого начала заметил, — едкая издёвка его совершенно не задела. — Когда увидел вас спускающуюся с Утёса. Только ничего говорить не стал. В Ливингстон Бэй нелюди не суют нос в чужие дела. Во—первых, это некультурно, а во—вторых, ещё и опасно. Только отъявленные сплетники, вроде мадам Бернадетт, не чураются подобных вещей. Но ей за это платят, так что… Мисс, вы как? Всё нормально?

Загибаясь в приступе кашля, Агата поднимает дрожащую руку вверх. Попавший не в ту глотку «кото—кофе» чуть было не отправил её на тот свет. Но и не это самое страшное, что могло произойти. Агата кое-что вспомнила. Одну крохотную деталь, забыть которую может лишь человек, выросший в семье с достатком. Деньги. Старшие МакГрегори не были сказочно богаты, но и острой нужды в средствах не испытывали. Привычку тратить, не смотря на сумму, и всегда быть уверенным в собственном достатке, Агата переняла с самого детства. Однако теперь это сыграло с ней злую шутку.

— К слову насчёт… Как бы это сказать… оплаты… — Агата пытается подступиться к тревожной теме. Слова едва лезут из глотки.

— Что вы, перестаньте, — Бэзил великодушно отмахивается, улыбаясь. — Всё за счёт заведения. Уж не разорюсь, если один раз накормлю знакомую Морги. К тому же, я более, чем уверен, что вам нечем заплатить.

Только упавший с души камень превращается в склизкое негодование. Былой страх быстро сменяется раздражением, заставляя Агату скрестить руки на груди. Не без доли удовольствия, конечно. Ей очень не хватало этого родного жеста.

— Откуда такая уверенность?

— У нас здесь своя валюта, маленькая мисс. Эти штучки — универсальный и незаменимый катализатор для сотворения того, что вы, люди, называете «магией». Для нас же это не более чем рутинное занятие, которое, по большей части, приносит доход и помогает не умереть со скуки.

Всё это время Бэзил копается в карманах под фартуком. Под конец фразы он достаёт потрёпанный кошелек в форме мордочки кошки. Под изнывающий от любопытства взгляд Агаты на свет появляется стопка карточек. Чудаковатый симбиоз игровых и таро, пестрит изображениями различных пород кошачьих. У каждой есть подпись, навроде «Мур-р-рлыка» или «Многохвостый Кошак», и свой отличительный признак, тройка—другая пар ушей, огромный глаз во всю морду или обилие хвостов за спиной. По краям карт есть знаки, напоминающие кельтские руны.

— Их ввёл Джедедия. Его руками была созданы первые колоды, которые он раздал семьям Ливингстон Бэй в зависимости от их положения и благословления кошачьих владык. Наш нынешний мэр Деливеренс каждый год создает новые. Труд этот нелёгкий, но без них мы не можем колдовать. Всё потому, что после использования карты, она полностью сгорает.

Бэзил указывает на чёрно-белую карточку.

— Это одноразовые или повседневные. Они испепеляются сразу же после применения. — Палец мужчины перемещает в сторону разноцветной карточки. Её края сильно обуглились. — Многоразовые или долгосрочные. Их можно использовать месяцами, но и им однажды приходит конец.

Расстегнув внутренний карман кошелька, Бэзил достаёт переливающуюся на свету карту. Изображение на ней не просто пестрит цветами, но и двигается. Агата осторожно берет карту из рук мужчины и принимается её вертеть под разными углами. Теория о голографической иллюзии осыпается в прах. Кошачья картинка будто живёт своей жизнью. Имя «Великая Полуночная Страдалица» мало подходит четвероногой красавице, жизнерадостно гоняющейся за солнечными зайчиками.

— Несгораемая. Такая у меня всего одна, — смущённо сознается Бэзил.— Джедедия создал определённое количество этих карт, наделив их при этом невероятной силой и стойкостью веков. Но несмотря на это, они всё равно в малой степени подвержены сгоранию, — мужчина указывает на подкопчённый угол у ожившей карты. — Придёт день, когда они истлеют до такой степени, что исчезнут из этого мира, однако доживёт ли наш город до этого времени — большой вопрос.

Бэзил ласково забирает у Агата ценную карточку и складывает её отдельно от остальных. Молния в том месте, где находится улыбающийся рот кошки-кошелька, застёгивается, пряча богатства.