© А. Кауф, 2023

ISBN 978−5–0060–1835–8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мне бы хотелось выразить свою искреннюю признательность и благодарность моему мужу—Дмитрию. Дорогой, ты очень поддерживаешь меня на писательском пути. Неизменно подбадриваешь и даёшь новые силы садиться за текст. Создание этой книги и твоя заслуга. Не знаю, хватило бы мне воли закончить её, смогла бы я противостоять злым голосам в голове, что так настойчиво уверяли в провале и бездарности, если бы не ты. Спасибо тебе, мой милый Дима.

Также хотелось бы отдельно выделить местечко на этой странице для моего первого редактора—Марии. Вы очень добрый и отзывчивый человек. Всегда находили время на решение моих вопросов, помогали с текстом, подкидывали новые идеи. Без вашей помощи эта книга не была бы приведена в столь прекрасное состояние. Спасибо вам большое, Мария.

Дорогая тетя Марьям. Я помню, как вы обрадовались, когда я сказала о своём решении стать писателем. Во мне не гаснут ваши сказанные от сердца слова! Вы, как никто, видели во мне творческую личность с бушующей фантазией. Спасибо, что поддержали меня в трудный час.

Любимая мама. Ты не отвернулась от меня, когда я выбрала не биологию, а писательство. Более того, ты стала моим первым корректором и читателем. Не забуду, как ты позвонила мне и умоляла рассказать, что будет дальше. Спасибо тебе за всё.

Также мне хотелось бы сказать кое-что для тех, кто зачастую пролистывает лист благодарности.

Читатель! Если ты однажды решишь написать свою книгу, помни, ей будет очень трудно родиться от одной только идеи. Тебе предстоит много работать, совершенствовать мастерство и поддерживать несгораемый огонь в сердце. С последним тебе помогут близкие люди: друзья, родственники, фанаты.

Ну а те, кто не задумывается о писательстве… Что ж, знайте: писатели такие же люди, как и вы. Они могут бросать своё дело, перегорать от работы, чахнуть в собственных гнетущих мыслях. Но благодаря тем, кому автор адресует свои благодарности, мы смогли закончить свои книги, чтобы вы, наши любимые читатели, могли взять их в руки сегодня.

Уильям захлопывает тяжёлую армированную дверь, отделяющую их секцию исследования генетических мутаций и тератологии 1 от главного коридора. Немногочисленный персонал, вышедший на работу в выходной, созвали в комнату совещаний. Комиссия нагрянула внезапно и переполошила весь научный комплекс. Счастье, что они с Агатой постоянно перерабатывают, нередко проводя в стенах лаборатории выходные напролёт. Иначе им бы не удалось достойно встретить комиссию. Проверяющие обнюхали каждый сантиметр их секции, но найти прямых доказательств не смогли. В попытках отыскать хотя бы призрачную зацепку, они собрали младший персонал лаборатории для «допроса». Если и на нём комиссия не найдёт достаточно подтверждений заявлению Валери, то проекты Агаты останутся на финансировании. Уильяма это определённо радовало.

Балансируя коробками, доверху наполненными чашками Петри, он не спеша подходит к столу. Ценный груз осторожно перекочёвывает на поверхность. Наконец-то, освободив руки, Уильям снимает очки с толстыми стеклами и протирает их краем халата.

— Агата! Они ушли! — кричит он. — Сказали отправить на проверку все микроструктуры. Даже витамины для растений! Поверить не могу, что Валери пошла на такое. Это же настоящий цирк.

Ответом ему становится тишина. Водрузив очки обратно, он оглядывается. В лаборатории царит строгий порядок. Склянки, колбы и инструменты отражают в отполированной поверхности белый свет ламп. Разложенные в строгом порядке папки с зафиксированными результатами раздраженно поглядывают на несортированную документацию. Безмолвная тишина опустевших помещений навевает мысль о том, что Уильям единственный их посетитель.

«Странно». Уильям чётко расслышал, как Агата сказала о своём намеренье ещё раз перепроверить учётную документацию. Может, она решила навестить своих любимых «детишек»? Общение с подопытными животными всегда действовало на неё успокаивающе. Особенно с крысами. Коронованным её любовью грызунам разрешалось носиться по лаборатории, пугая особо впечатлительных сотрудников, дремать в карманах её безупречно выглаженного халата и даже забираться на голову, пока сама Агата работает с документами. Её сердце не выдержало бы, если бы комиссии вздумалось забрать и их. Как-никак, предъявленные обвинения касались всего, до чего его подруга успела дотронуться в лаборатории. Уильям чувствовал — это только начало бури. Валери разошлась не на шутку. Но если они поднажмут, то вместе справятся и с этой напастью.

— Агата! Ты где?

Уильям углубляется в лабиринт помещений. Виварий встречает его гнетущим молчанием. Агаты и здесь нет. Испуганные животные прячутся по углам клеток. Их поведение приковывает блуждающий взгляд Уильяма. «Быть не может. У них же удалены миндалевидные тела!» Дрожь пробирает тело. Только сейчас до него дотрагивается невидимая рука едва уловимой в воздухе опасности. Напряженное затишье сдавливает незримыми тисками. Стены кажутся слишком белыми и чистыми. Свет — ярким до боли. Произошло нечто непоправимо плохое, отчего даже те, кто не испытывает страха, почувствовали угрозу.

Тщательно проверив одно помещение за другим, Уильям, наконец, подходит к большой чёрной двери. Доступ в эту часть лаборатории есть только у него, Агаты и её матери, миссис МакГрегори. Катерина МакГрегори не работала в их комплексе, но уважаемая должность судмедэксперта центрального полицейского управления позволяла ей беспрепятственно и незаметно доставлять неживой материал в лабораторию. Она, как и Уильям, всецело поддерживала проект Агаты.

Навыки и эрудированность младшей МакГрегори в различных областях и её упорство вызывали у Уильяма восхищение. Он получил разрешение обращаться к ней не в официальной форме, а в шутку говорить «моя дорогая тыковка». Даже когда она рассказала, что скрывается за армированными дверьми закрытой части лаборатории, он не отвернулся, дав всепоглощающему пламени идеи зажечь и его сердце.

Обшарив карманы, Уильям вынимает пластиковую карточку и прикладывает к электронной панели. Мерзко пищащий звук предупреждает об открытии двери. Рабочему персоналу приказано обходить это помещение за метр: Агата хоть и учёный, но результаты опытов защищает не хуже, чем Цербер. Руководство подобное положение дел особо не тревожит. Несколько инцидентов с кражей испытательного материала подкрепили идею обособить помещение со стартовыми наработками от остального цеха. Поразительно, как неудачу можно развернуть в выгодную сторону, и скрыть от посторонних глаз то, что действительно происходит за дверьми.

— Милостивая матушка! Что здесь произошло?

Погром и торжество хаоса встречают его возглас пугающей тишиной полумрака. Столы перевернуты, все пробирки, реагенты со средами — разбиты и растекаются разноцветными лужами на полу. В беспорядке разбросаны бумаги и опрокинуты шкафы. Содраны плакаты с напоминаниями о мерах безопасности при работе с боксами. Даже лампы сорваны с потолка и теперь едва держатся на тонких проводах, подмигивая умирающим светом.

Где носит Агату? — это первый вопрос. Второй, не менее важный — кто сотворил подобное? Закрыв за собой дверь, Уильям убирает карточку в карман. Мозги готовы вот-вот вскипеть от обилия мыслей. Обратиться к помощи охраны? Точно нет. Нельзя, чтобы то, что они скрывали все эти годы, выползло на поверхность. Проверка ушла из их секции. Но не из здания. Миссис МакГрегори? Только она могла здраво рассудить, что предпринять дальше. Не застрянь она на «допросе», то несомненно, была бы уже здесь.

— За такое нас бы точно прикрыли, — вздыхает Уильям.