Литмир - Электронная Библиотека

– Им что, настолько невмоготу здесь было? – недоумевала Ника. – Вроде не бедствовали. Вон, какие машины оставили.

– Они не от бедности бежали, а за мечтой.

– Интересно, нашли они что искали?

– Думаю, мы этого никогда не узнаем.

 У входа в супермаркет толпились кошки всех пород и расцветок. Граф дёрнулся было, но тут же вспомнил о благородном воспитании, сел, отводя взгляд от зверьков и делая вид, что в упор их не замечает.

– Чего это они тут собрались? – удивился Макс.

Автоматические двери открылись, выпуская старушку с ходунками. Перед собой она толкала тележку, полную пакетиков корма. Макс с Вероникой подбежали к ней.

– А, ребятки, – продребезжала старушка. – Помогите пакетики открыть, а то у меня руки совсем не слушаются.

Она растопырила раздутые артритом пальцы.

– Конечно, поможем. – Ника принялась открывать пакетики. – Это что, ваши кошки? Все?

– Нет. Их оставили. Не нужны они в мире грёз.

– А вы почему не ушли со всеми? – спросил Макс.

– Меня дети забыли. А сама бы я не дошла.

– Попросили бы кого-нибудь отвезти.

– Зачем? – отмахнулась старушка. – Раз дети обо мне не вспомнили, значит, не заслужила я рая.

– Думаете, там рай?

Старушка замолчала, втянула тонкие морщинистые губы и смотрела на кошек. Наконец тихо проговорила:

– Я думаю, это сама Земля людей с себя стряхнула. Отравили мы её унынием, усталостью, вечными жалобами. Вот она и отправила всех за счастьем.

– Почему же тогда мы остались? – спросила Вероника.

– Я осталась, чтобы о них заботиться. – Старушка показала на кошек. – А вы зачем – сами ответьте.

Макс собрал в тележку пустые пакетики. Сытые кошки разбежались по своим делам.

– Бабушка, вам помочь до дома добраться?

– Чего мне там делать? – хитро прищурилась старушка. – Хватит, насиделась! Мне теперь везде дом.

И пошла по улице, царапая асфальт ходунками.

Макс посмотрел на двери супермаркета:

– Ник, подожди меня здесь. Дело есть.

– Какое дело? Я с тобой.

– Ладно, идём.

В магазине было пусто, но свет горел, на полках в обычном порядке лежали товары. Макс взял на кассе два больших пакета и отправился к прилавкам со вчерашним, уже зачерствевшим хлебом.

– Без Риммы Генриховны голубей некому кормить, – пояснил он.

– Макс, а правда, для чего мы остались?

– Я – чтобы о тебе заботиться.

– А я о тебе?

– Обо мне, о Графе, о голубях.

– Как-то это неправильно. Мои родители всегда знали, чего хотят, но они исчезли. А я, разброд и шатание, здесь.

– Может, Земле и нужны такие. Которые ищут. Ник, я сам ничего не знаю. Идём к голубям, а то они заждались.

 Дом не вернулся. Вместе с лестницей из котлована исчезла и паутина. Его стены утратили глянец, стали самыми обычными, с осыпающимся грунтом. Макс подцепил носком кроссовка булыжник и скинул в котлован:

– Скоро он зарастёт чапыжником, и никто никогда не узнает, что здесь был дом.

– И узнавать будет некому. – Ника посмотрела на парковку. Жёлтая машина Егора покрылась слоем пыли, утратила яркость. – Тут всё такое… Будто уже в прошлом. А где Эльвира Прохоровна?

– Не знаю. Давай голубей накормим и поищем.

Голуби ждали Римму Генриховну на прежнем месте. Им было невдомёк, что мир со вчерашнего дня перевернулся. Они так же жадно хватали хлеб из незнакомых рук и ворковали благодарность на своём языке.

 Эльвиру Прохоровну нашли во дворе детского сада. В грязном розовом кардигане и в очках с зелёной оправой, она бродила от песочницы к песочнице и собирала забытые совочки, ведёрки и формочки для куличиков. За ней понуро плелись Моника и Бриджит. Ребята наблюдали за ними через прутья ограды.

– Интересно, а для чего она Земле? – спросила Ника.

Макс пожал плечами, собирался ответить, но тут к воротам подкатила машина. Из неё выскочила женщина, вытащила с заднего сиденья девочку лет четырёх и побежала к Эльвире Прохоровне, тараторя на ходу:

– Я так боялась, что все воспитатели ушли. На работу опаздываю, а ребёнка не с кем оставить. –  Она опустила девочку в песочницу. – Это Даша. Мы в группу к Маргарите Юрьевне ходили.

Эльвира Прохоровна в растерянности смотрела на женщину:

– Вы на работу пойдёте?

– Конечно! Лошади сами о себе не позаботятся.

– Лошади?

– Ну да. Я в школе верховой езды работаю.

Даша тем временем выбралась из песочницы и вложила ладошку в руку Эльвиры Прохоровны. Та посмотрела на девчушку и вдруг улыбнулась:

– Вы езжайте, чтобы не опоздать. А мы с Дашей сейчас кашу сварим. Вы не переживайте, мы справимся.

Женщина поцеловала дочь и побежала к машине.

Макс улыбнулся:

– Не так уж Прохоровна и безнадёжна. Ник, мне ведь тоже на работу надо.

Ника посмотрела с удивлением:

– У тебя тоже лошади?

– Нет, у меня реставрация исторического центра. Я там, правда, чернорабочим на подхвате, но кое-чему научился. Не знаю, кто из мастеров остался, но я должен идти. Надо же наследие для потомков сохранить.

Ника кивнула:

–Раз надо, то иди.

– А ты куда? В универ?

Ника подумала, покачала головой:

– Нет. Кому она теперь нужна, эта экономика. Я в больницу пойду. Там же остались те, кто не смог добраться до лестницы. Им, наверное, помощь нужна.

– Хорошее дело. Ник, а в больницу с собакой могут не пустить. Пускай Граф со мной идёт?

Ника потрепала Графа по холке и передала Максу поводок.

– До вечера, – улыбнулась она.

Ника шагала в сторону больницы. Потому что сама впервые решила, что ей делать. Растерянность никуда не делась, но теперь кроме неё появилось чувство чего-то важного, нужного для всех и для самой Ники. А над Былинском сияло старое солнце и освещало дорогу в новую жизнь.

Светлана Шахова. Возвращайся

1

– Море! Море!

Даша открыла глаза. Приподняла голову от подушки. Зажмурилась, ослеплённая солнечными зайчиками, весело прыгающими по купе.

– Кто долго спи-ит, тот море проспи-ит! – распевал отец.

– Где оно, пап?! Где-е-е?! – заголосила Даша и устремилась к окну. – О-о-ой! Какое здо-о-ровское! Огромное, другого берега не видно! Только вовсе не чёрное.

– Вечером пойдём купаться. Отпуск короткий. Каждый день на счету, – мама, выложила на столик бутерброды с сыром.

– Чай! Кофе! – послышалось с другого конца вагона.

Вскоре проводница появилась в проёме купе.

– Три зелёных с сахаром, пожалуйста, – попросил отец.

– Пап, а чай будет в подстаканниках?

– Не-ет, – отец хитро улыбнулся.

– Как это? Почему?

– Чай будет в стаканах, а стаканы – в подстаканниках, – отец, усмехнувшись, тронул пальцем вздёрнутый носик дочки.

– Дашенька, иди умойся. Тебя проводить?

– Нет, мамочка, сама справлюсь. Мне уже десять!

Даша деловито взяла полотенце, личный дорожный набор с розовой кружечкой, мылом, зубной пастой и щёткой. Пошла балансируя. Лёгкие, соломенного цвета кудряшки колыхались с покачиванием вагона. В весёленькой пижамке в мелкий цветочек Даша напоминала девочку-колокольчик из мультфильма.

Вернулась сияющая, с розовыми щеками. Принесла в купе свежий запах мяты.

Уплетая бутерброды, она разглядывала резной подстаканник, сквозь который янтарём поблёскивало гранёное стекло, и размышляла: «В поезде было бы скучно, если бы не еда. Так здоровски, когда мама разворачивает курочку с золотистой корочкой и оставляет прямо на бумаге. Обожаю ломать её руками. Здесь родители разрешают даже яйца разбивать об стол и сухомяткой баловаться».

Папа сгрёб постельное бельё, понёс сдавать проводнице.

– Дашенька, не засиживайся. Подъезжаем к станции, – поторопила мама.

Даша положила в рот остаток шоколадной конфеты.

– Пошледний глотощек и буду шабиратша.

2

Семья с кучей вещей вывалилась на перрон. Подбежал бородатый толстяк, предложил жильё. Папа отказался.

9
{"b":"839842","o":1}