Гулко ухнул огромный филин,

Испугался огонь свечи.

Полыхнуло! Гигантский ливень

На дворе зашумел в ночи.

Вмиг промокли дома, дороги,

Ветер хлещет и вкось и вкривь.

Затопило в душе тревоги,

Сонным зельем глаза слепив.

Мокрый хаос. Хмурные тучи

Мощным прессом прижали тьму.

И потоки воды могучим

Селем стонут в своем дыму.

Как уха закипела речка,

Лапы елей скребут в окно.

Тихо в комнате дремлет печка

Словно белое полотно.

За стеной неприязнь и темень,

Жуть и страх, кто во что горазд.

Там и здесь притаились тени,

Но поэтому и контраст…

В моем теплом, уютном доме,

Где душа обрела покой,

Пребываю я в сладкой коме

За завесой дождя с тобой.

За все стихи тебя благодарю!

За ниточку, связующую с небом,

За музу, за тоску, за красоту,

За радость, что поэтам служит хлебом.

За дни с тобой, за время без тебя,

За чувственные, ласковые речи,

За ссоры, расставания и за

Нечастые немыслимые встречи.

За то, что ты всегда была моей,

Пусть даже в долгой, тягостной разлуке.

Когда тянулась вереница дней

И мучилась душа в бездонной муке.

Я ощущал повсюду твою тень −

Присутствие неведомого счастья.

И каждый час, и каждый божий день,

Лелея образ твой, не знал ненастья.

Мне больно, что я был нетерпелив,

И пропуская важные моменты,

Пускался в тяжкие и в поиски других,

Повсюду расточая комплименты.

Прости меня за то, что часто лгал,

Ведь на глазах и сердце были шоры,

Что истину любви к тебе познал

Сквозь праздный чад Содома и Гоморры.

Мой путь усеян трупами из душ,

Я в ожидании Дамоклова решенья.

И каждый день оркестр играет туш

Свершающейся фазе откровения.

Завершены пути, окончен бой,

Но побежденных нет и нет спасенных.

И каждый волен жить своей судьбой,

Смотря глазами в мир детей рожденных.

Но сквозь галактики созвездий и века,

Окидывая прожитое взглядом,

Пою хвалу Всевышнему всегда

За то, что Ты была мгновенье рядом.

Жил-был дом,

Полный радужным светом,

Голосами и смехом людей,

Он гордился зимою и летом

Уникальной судьбою своей.

И весною, и осенью тоже

Ждал жильцов для объятий всегда,

Черепично-коричневой кожей

Укрывая от грусти дождя.

Каждый шорох и скрип, как локатор,

Он ловил и хранил у себя.

И от чувств потихонечку плакал,

На чердак память дней унося.

Приседая от радости в танце,

С ослепительным балом внутри,

Он с энергией протуберанца,

Все мечтая, качал фонари.

Представлял: скоро вырастут дети,

Обновят его ветхий фасад.

И в его день рожденья, к столетью

Соловьями наполнится сад.

Расцветет, улыбаясь как другу,

Сквозь размеренный звон мошкары.

И опять будут сыпать друг другу

Комплименты до самой зари.

Но однажды разъехались дети,

И дожили свой век старики.

И заметил тот сад на рассвете,

Как потухли у окон зрачки.

Как поникли усталые плечи,

Как притих и осел старый дом.

Лишь чердак, будто по-человечьи,

Все глядел на дорогу молчком.

Словно пес, веря в то, что хозяин

Вновь приедет и скажет: «Привет!»

И вернутся из дальних окраин

Суетливая радость и свет.

Только нет на дороге прохожих,

И бурьяном порос верный друг.

И не слышно соловушки тоже,

Видно, петь и ему недосуг.

Поселилось в дому безразличье,

Вместе с ним обвалилась стена.

И теперь уж былое величье

Угадать можно здесь не всегда.

Опустела округа. И время

Все смотрело глазами Луны,

Как ветшания злая экзема

Разрушала былые мечты.

Шли года…

И вот как-то, встревожив

Сонных птиц, сквозь бурьян и сорняк,

Заплутав иль гуляя, быть может,

Вышел к дому какой-то чудак.

Постоял, посмотрел, прикоснулся,

И погладив шершавый фасад,

Почему-то вздохнул, улыбнулся,

И похоже, был счастлив и рад.

А потом появились машина,

Мастерок, инструменты, ведро.

И своими руками мужчина

Создавал доброты торжество.

На лужайке запахло раствором

И распиленной хвоей доски.

И уже не тревожило хором

Трио горечи, скуки, тоски.

Приосанился дом, приоделся,

И, кося все глаза, наблюдал,

Как чудак под ним бегал, вертелся,

Колотил, прибирался, строгал…

День настал. И в привычном фасоне,

Вновь в блистательном виде своем

С отражением в каждом плафоне

Засиял, словно солнышко, дом.

В бальном зале опять зазвучали

Вальс, мазурка, кадриль, полонез.

И наряды от прадедов стали

Вызывать у людей интерес.

Подтянулись киношники резко,

Газетенки, журналы, и вдруг…

Стал культурным наследьем ЮНЕСКО

Особняк наш! Не чудо ли, друг?!

Уникален, престижен, доволен

Дом восстал, стал по-прежнему млад.

И опять и лелеян, и холен

С ним расцвел по-весеннему сад.

И как встарь двое милых знакомых,

Вспоминая счастливые дни,

Будут сыпать под зуд насекомых

Комплименты до самой зари…

Судьбы многих вещей очень схожи,

А порою сравнимы с людьми.

И быть может, случайный прохожий

Станет главным на вашем пути.