— Вы не думайте, что я маленький, если надо, за маму и постоять могу, мы теперь одна семья, — вдруг произносит Матвейка.
— А разве раньше вы были не одна семья? — удивленно спросил я.
— Я маме не родной. Моя мама меня родила и бросила, уехала за границу. Папа женился на Юле, а потом и он нас бросил, тоже уехал, а Юля меня не бросила. Меня в детский дом отдать хотели, я тогда маленький был, но все равно помню, а Юля меня не отдала, — от слов мальчонки, у меня защемила сердце, сколько же невзгод перенес этот маленький человечек в своей жизни, какая сложная судьба у него и его мамы.
Впервые посмотрел на Юлю совсем по-другому, насколько эта женщина самоотверженна, предана своим детям, могла бы бросить чужого ребенка, устроить свою жизнь, но выбрала детей.
— Ой, засиделся я у вас, я же обещал помочь маме елку поставить, — вдруг спохватился мальчик.
— Давай я вам помогу….
Ох, не просто все у нас с моей соседкой…
Глава 23 (от Ярослава)
Ой, как сложно у нас все с соседкой. Кажется, чего проще — нарядить елку. Но разве у нас с ней бывает просто.
И я пошел за Матвеем в гости к Юле. За нами увязался Лео, ну и хорошо, пусть поиграет со своими новыми друзьями.
В коттедже горел свет во всех окнах, слышался смех. У порога Лео встретили друзья и сразу предложили свою любимую игрушку — мячик. Лео был не против развлечься и поиграть. В один миг троица унеслась вглубь дома, унося с собой обслюнявленный мячик.
А мы вошли с Матвеем в гостиную. Юля с девочками наряжала елку. Не большую, но и не маленькую, игрушки переливались в лучах света, отбрасывая блики на пол и стены, в камине пылали дрова. Было весело, по-семейному тепло и уютно. Юля сначала стушевалась, но потом расслабилась. Мы развешивали игрушки по пушистым лапам ели, вдыхая хвойный аромат, я дотянулся до макушки и надел на нее звезду. На елке царил хаос из разноцветных шаров, стеклянных сосулек и фигурок, и хоть моя душа архитектора и дизайнера сопротивлялась такому беспорядку, но во всем этом было что-то такое, что нельзя передать словами, это была семейная традиция — наряжать елку всей семьей. То чего я был лишен в своей жизни.
Впервые я задумался, почему никогда сам елок дома у себя не наряжал. Все наши проблемы уходят корнями в прошлое, в детство, а оно у меня было скучное и одинокое. Мои родители часто ездили в командировки в дружественные страны. Папа преподавал, работал в разных архитектурных бюро, мама уезжала вместе с ним. А меня подкидывали бездетным родственникам, те были не против, благо я был скромным мальчиком, хорошо учился, отличался послушанием и не конфликтностью. Вот только мои родственники не поддерживали семейные традиции. Елок не ставили, праздники встречали весьма скромно. Только тогда когда возвращались родители, у нас устраивались праздники, да и то на европейский лад. Без пышных застолий, лишь коктейльные вечеринки, там больше говорили и обсуждали, чем праздновали.
Наверное, поэтому я вырос одиночкой, никогда не хотел обзавестись семьей, довольствовался эскорт услугами, у меня нет постоянного дома, и праздники я часто встречал у друзей или один.
Только сейчас вдруг ощутил, что многие годы был лишен действительно чего-то ценного, что мне не могли дать многочисленные друзья. Я был лишен семьи. Отец не в счет, он тоже волк одиночка.
И вот впервые я ощутил радость семейного праздника, на душе стало тепло. Рядом Юля, такая домашняя, рыжий локон выпал из прически, и она старательно заправляет его за ухо, сопит и старательно цепляет непослушный шар к ветке.
И тут шар падает и с громким звоном разбивается на кучу мелких блестящих осколков.
— Ой, надо срочно убрать, пока никто не порезался, — Юля подхватывается и убегает, а я остаюсь один на один с Ксюшей и Стешей.
Девчонки переглядываются, хихикают, мне тоже весело, и я им строю рожицы.
И вдруг сзади раздается шум, мы оглядываемся, а там троица Дакси, Бакс и Лео прибежали с обслюнявленным мячиком.
Мой Лео никогда не видел елей. И у кота от радости глаза в разные стороны разъехались. Уже по тому, как заблестели его зрачки, я понял, что жди беды.
— Нет, Лео, нельзя! — успел закричать я, но где там.
Лео со скоростью бегуна спринтера взлетел на ель. Она предательски покачнулась, не выдержав веса увесистого котяры, и начала заваливаться набок. Девчонки дико завизжали, а я, отбросив костыль в сторону, попытался ее поймать. Но Лео понесся по стволу ели на макушку, снося игрушки и украшения на своем пути, и я не удержал елку.
Она покачнулась и рухнула в камин! А там пылали дрова.
На макушке ели вспыхнуло пламя. Я, прыгая на одной ноге, пытался вытащить ель из камина.
— Матвей, тащи воду, — ору я, оглядываюсь, а на пороге стоит Юля с открытым ртом, не понимая, что произошло.
Макушка елки пылает, кругом разбитые игрушки, а по ели носится котяра и утробно голосит.
— Фу, Лео, фу, — ору я, — пошёл прочь!
Ко мне уже бежит Матвей с ведром воды и с размаху выплескивает. Вода попадает на Лео, а макушка продолжает гореть, девчонки визжат, комната наполняется удушливым дымом. Лео недовольно отфыркивается, сидя в углу комнаты, куда он сиганул с елки. Собаки лают, крик, шум. В этом шуме и дыму я даже не заметил Юлю, а она, схватив огнетушитель, быстро и профессионально, как настоящий пожарный потушила горящую ель.
— Прости, Юля! Мне не надо было брать с собой Лео, — этот проказник с видом пострадавшего вылизывает свою шерсть, главный зачинщик беспорядка, сидит с гордым царственным видом, и презрительно смотрит на нас.
Я оглядываюсь по сторонам. Ель безвозвратно утеряна, все что осталось — это нижняя часть, остальное залито пеной из огнетушителя, игрушки разбиты и усеяли пол блестящими острыми осколками, пол стены в копоти, на полу лужи.
— У нас елки не будет? — вопросительно тянет Стеша.
— Елки не будет, — вдруг начинает плакать самая маленькая Ксюша.
— Девочки, девочки не плачьте, сейчас мы найдем вам новую елку, — я шарю по карманам, ища телефон.
В моих контактах куча дизайнеров, которые занимаются праздничным убранством. И пока Юля с Матвеем убирает в комнате и проветривает помещение, я обзваниваю всех по очереди. Но одни заняты, так что нет свободной минутки, другие ломят цены такие, что проще купить живую ель и доставить на участок, мне не жалко для девчонок денег, но цены просто ломовые.
И тут раздается входящий. Я смотрю на дисплей, а там звонок от Борьки.
— Боря, привет, если что-то срочное, то говори быстрей, у меня тут ЧП…
— Рассказывай, что за ЧП, — Боря ржет. — Опять с соседкой схлестнулись, чем в этот раз она тебя побила?
Мне приходится вкратце ему все рассказать.
— Друуууг, нет проблем, сейчас я тебе елку доставлю, — говорит Боря, а у меня рождается какое-то нехорошее предчувствие.
Но Борька бросает «жди» и отключается.
Я иду помогать Юле. Приходится мыть стену, благо она выложена мрамором, тот от сажи отмывается достаточно быстро. Елку пришлось распилить на куски и разложить по черным мусорным пакетам. Девчонки собрали осколки. В итоге в комнате еще дымно, но уже чисто.
Уборка закончена. И тут раздается звонок в дверь. Я иду открывать.
Пи…ц котенку…Больше нечего сказать!
На пороге стоит Борька с елкой и два полицейских!
— Здравствуйте, вы гражданин Золотов Ярослав Игоревич? — бравые полицейские смотрят на меня как на главного нарушителя спокойствия.
— Я….
Я приглашаю пройти их внутрь, хоть это и не мой дом, но на улице как-то несподручно выкупать Борьку.
— Вот, гражданин Фельдман утверждает, что по вашей просьбе срубил ель рядом с загородной трассой.
Убил бы Борьку, нафига он полез с топором в лес, сейчас же кругом облавы, полиция рыщет, за каждую срубленную елку — штраф.
— Может, граждане-товарищи, договоримся? — и я тянусь за кошельком.
Полицейские покашливают, косят глазами. А я вытягиваю из кошелька красную бумажку и подаю старшему по званию. Тот отводит глаза и вновь покашливает. Я достаю вторую, но и это его не устроила, пришлось достать третью, и только на четвертой он одобрительно крякает и прячет бумажки в карман. Но не успевают они развернуться, как двери распахиваются, и в коридор заходит пара.
