Я присела, легонько коснулась его руки своей

— Я вижу, ты что-то от меня скрываешь. Эрик, есть что-то, что мне нужно знать?

Эрик смотрел на меня взглядом побитой собаки. Я видела в его глазах такую боль…такое отчаяние, он словно страдал от муки, что давила на него, пытаясь растоптать… уничтожить своей тягостью… Эрик с минуту молчал, а потом…голос его снова приобрёл нотки сладкого обмана, и приторность лживого коварства…

— Нечего говорить. Нет ничего такого, о чем тебе стоило бы волноваться. Верь мне, я люблю тебя…

Я вздохнула… ну, хорошо… посмотрим, посмотрим. Согласно кивнула

— Хорошо. Я сама всё разузнаю. Не хочешь, не говори.

Сползла с кровати, подошла к шкафу и взяла с полки короткое платье черного цвета. Надела поверх чёрного, нижнего белья. На ноги балетки и направилась к двери, стремительно покинула комнату. Эрик нагнал меня в коридоре. Обнял, притягивая к себе за талию.

— Катя, Катя, подожди.

Прижимаясь ко мне, потерся шершавой щекой о мою щёку, поцеловал в шею

— Детка, ну это смешно. Тебе, правда, не о чем волноваться. Ну куда ты собралась?

— Сегодня я сплю с Дианой. Всё, пусти.

Вырвалась из его объятий и обойдя вошла в детскую. Диана крепко спала, я прилегла рядом, обняла дочь. Чтобы там не скрывал от меня Эрик, я всё равно его люблю. Но мне нужно до утра побыть одной, подумать. Потом поговорим. Главное сейчас, чтобы Грозный не узнал, что Диана его дочь, иначе…у нас будут проблемы.

В двери постучали

— Катя, я хочу, чтобы ты знала, столы не произошло и как бы всё не обернулось. Я люблю тебя так, как никого и никогда не любил.

—— Грозный ——

Алёна сидела за столом напротив меня. Старательно нарезая овощи и ароматное мясо, она нацепила аппетитный кусочек стейка на вилку и отправила в рот. Я монотонно вертел бокал в руках…красное вино к свинине то что надо. Букет потрясающий. Редкий сорт винограда в сочетании с клевером и пряной полынью…моё любимое вино. Сделал несколько глотков…

— Так опозорить меня на кладбище…зачем ты полез к этой Катерине?

— Она упала. Что мне прикажешь, было делать? Позволить ей удариться о пол?

— Катерина снова появилась и снова ты станешь бегать за ней. Остановись, Грозный. У неё есть муж и ребёнок. Она счастлива и думать о тебе забыла. Она отпустила тебя и ты отпусти её уже, наконец. — Алена вечно влезет!

Я усмехнулся

— Смотрю, ты не особо и расстроена тем, что детей у тебя не будет, никогда.

Алёна сделала маленький глоток белого вина

— А что мне, с ума сходить? Или умереть? Не будет и не будет, я займусь собой, и бизнесом. Это не смертельно

Хотел ей сказать…но мой мобильный запиликал…хм… Каримов. Ответил, его звонка Я жду.

— Да, какие новости?

— Я все узнал, и в поликлинику зарос делал и людей нужных поднапряг. Короче…

— Ну, что?

— Поздравляю, Грозный. У тебя есть дочь.

У меня внутри всё сжалось…Дочь? У меня есть ребёнок?! Я улыбаюсь

— Какая хорошая новость…

Столкновение.

Утро наступило ярким пламенем багряного рассвета, кровавого калейдоскопа непостоянство этой жизни. Тихо, тихо мир пробуждался ото сна. Подобно туманной дымки обманчивого рассвета ночь таяла призрачным светом убегающего момента. Любовь подобно туманному призраку, разделенная на две части. Светлую и тёмную. Начало чёрного непостоянства колдовской ночи, и как полное безрассудство конца белого узника томящегося в башне — кровавая вакханалия… Мелодия утренний дремоты — отражение диссонанса души…

Моя душа пребывала в прострации диссонанса чужой тайны. Что от меня скрывают? А главное почему? Думать об этом мне было некогда по крайней мере мучения собственных дум я прервала на не определенный период времени, пока не решится тайм план по вступлению оставленного Шаловым завещания. Это некий тайный план. Он словно знал что-то такое, что могло изменить мою жизнь навсегда, знал что-то о моей настоящей матери. Он словно чувствовал вину передо мной поэтому и пытался восполнить этот пробел деньгами

Спустившись утром к завтраку, я обнаружила за столом только Эрика. Ни Виктории, ни Дианы не увидела. То, что дочери не было ни в спальни при моем пробуждении, ни в столовой, напрягло меня ни на шутку. Я подошла к Эрику, медленно пьющему кофе из белой кружки.

— Где Диана?

— Во дворе, у бассейна. Они с Бэлой развлекаются. Косички плетут… какие-то африканские…

— Прости, но я не знаю твою сестру, поэтому пусть они продолжат свои развлечения в доме.

Эрик усмехнулся, сдерживая улыбку на инстинкте чем на здравом смысле.

— Хорошо…Ты куда-то собралась, Котёнок?

Я подошла к нему, он прошёлся по мне оценивающим и немного раздевающим взглядом. Изогнув одну бровь, резко схватил за руку и притянул к себе. Перехватив за талию, развернул лицом к себе

— Эта стена, которую ты воздвигнула между нами… убивает меня….. я страдаю Катя… страдаю без тебя…

Замотала головой, подняла взгляд и прошипела

— Ты сам дал мне кирпичи для этой стены. Когда расскажешь всю правду, все снова станет как раньше…

На что Эрик лишь усмехнулся

— … как раньше уже не будет…

Отпустил меня и встал из-за стола. Мы одновременно двинулись к двери, прошли в коридор, вышли на крыльцо, спустились во двор, и подошли к двум разным машинам. Я к белой Тойоте, Эрик к черному джипу. Послали друг в друга искры ожидающего взгляда и также молча сели по машинам… Я медленно вела машину. Мне нужно было успокоишься, взять себя в руки, что давалось моей психике с огромным трудом. Я любила Эрика, он стал для меня спасением и утешением после смерти отца, пропажи Елены, потери Грозного.

Я пришла в себя лишь во время сильного столкновения. Моя машинка на полном ходу впечаталась в зад стоящей спереди у растущей неподалёку берёзы, новенькой иномарки. Какая-то крутая иномарка, довольно не маленьких размеров, возможно больше моей втрое, а то и в четверо. Какой-то внедорожник больше чем джипы Эрика и Грозного вместе взятые. Вначале резкий удар, затем обе машины повело влево, мою закружило, я вывернула вправо и снова впечаталась в машинку, но уже сзади. Подушки безопасности сработали.

Перед глазами плыли яркими мушками претензии, выплывшие из матов пострадавшей стороны, покинувшей свою тачку и рванувшую дверцу моей машинки. Голова и без того шла кругом, а уж когда меня рванули за руку, извлекая из салона, я с трудом смогла устоять на ногах. Но к удивлению пострадавшего, и моему собственному на ногах устояла. Пострадавшим оказался мужчина слегка за тридцать, то есть до пяти лет. То ли мне показалось, то ли он на самом деле оказался таким длинным что я едва доставала ему до груди

— Скажите мне, вы конченая идиотка…

Незнакомец резко встряхнул меня за плечи: — У вас совершено мозгов не осталось от удара они все выпали, или возможно их там и не было в этой вашей женской коробочке передач с бабочками и розовыми пирожными внутри?!

Встряхнул снова…меня беззащитную, слабую женщину… приподнял над полом держа за плечи, приблизил моё лицо к своему, и прошипел в ярости, что исходила из его нутра

— Слушай, Королева дорог, мне некогда молиться на тебя, у меня важная встреча. Давай полюбовно решим как мне ремонт машины оплачивать будешь?

— Я…я…

Видимо я всё ещё находилась в состоянии прострации, потому как иначе своё блеяние пред хамом нарушившим правила дорожного движения, стоя посреди дороги, тем самым спровоцировав аварию и обвинившего в этом меня, я просто объяснить не смогла бы, тогда…те медленно тянущиеся секунды в которые я позволила ему оскорблять себя и свои поступки. Однако, прийти в себя мне помогла та самая его реакция собственной тупости. Некто стоявший рядом с ним прошипел ему

— Аид, остынь, может решим всё с девушкой полюбовно? Баба как никак…

— Может и решим…

Некто Аид окинул меня холодным, оценивающим взглядом, затем плотоядно оскалившись, зло улыбнулся