Утром после ночи в квартире прикидываю, что нужно сделать в ближайшее время. Нужны — машина, продукты и вещи, оставленные в гостинице.

Прежде всего еду на фирму по прокату автомобилей недалеко от дома. Здесь я уже был вскоре после приезда. Тогда, правда, меня интересовали только цены на подержанные машины. В тот раз мое появление вызвало переполох среди продавцов, которые из-за отсутствия клиентов одиноко скучали в огромном зале, заставленном автомобилями. Их атака была молниеносной и почти неотразимой, как нападение львов на отбившуюся отстала ослабевшую антилопу. Даже после сбивчивых объяснений, что мой визит носит исключительно предварительный и ознакомительный характер, они не оставили меня в покое. За любым вопросом тут Же следовало предложение назавтра пригнать нужную мне модель со стоянки в Амстердаме и настойчивые попытки подтащить меня поближе к компьютеру.

Но если в тот раз я еле унес ноги, то теперь мы встречаемся как старые знакомые. После пятиминутной консультации с компьютером, мне предлагаются несколько машин, в том числе относительно новый «БМВ», «пежо» и две наших девятки. Без особых размышлений останавливаюсь на той из отечественных машин, которая новее. Вряд ли мощность двигателя будет иметь для меня решающее значение, а вот времени привыкать к новой машине точно не будет. Плачу за две недели вперед и получаю ключи от двухлетней белой девятки. Двигатель с инжектором, резина — практически новый «Мишлен». Оставляю машину за два квартала от дома на случай, если у оппонентов хватит ума доискиваться меня через фирмы по аренде машины, и отправляюсь домой.

Сегодня пятница, все участники семинара, как и остальные студенты института, на занятиях, так что можно не опасаться неожиданной встречи, поэтому на машине отправляюсь в супермаркет пополнить запасы продуктов.

Набиваю несколько сумок продуктами, которых, по моим подсчетам, должно хватить по крайней мере на неделю непрерывной осады в квартире. В принципе сидеть там безвылазно я не собираюсь, однако приходится быть готовым ко всяким неожиданностям.

Вокруг снуют немногочисленные, как во всякий будний день, посетители. В основном это подростки, молодые мамаши и чистенькие старушки. Они толкают или тянут за собой тележки с горами покупок, замирают и, вытянувшей, вглядываются в длинные стойки с продуктами. Некоторые, проходя мимо больших пластиковых шаров с развесными сладостями, запускают туда руку и с отсутствующим видом отправляют конфеты в рот. За время пребывания в Гааге я много раз дивился искусству этого безобидного воровства, которое в равной мере демонстрировали юнцы и старики.

Завезя в квартиру огромные пакеты с продуктами, снова возвращаюсь к машине. Наскоро оглядываю ее днище, салон, моторный отсек и багажник. Поверхностный осмотр скорее для успокоения совести — взрывчатку так найти еще можно, а вот радиомаяк практически нет. Ничего не обнаружив, прогреваю двигатель и отправляюсь в дорогу. Весь путь по городу поглядываю в зеркало заднего вида. При виде белой машины любой марки меня пробирает легкий озноб, однако ни один из автомобилей больше одного раза в поле зрения не попадает. Несмотря на это, выбравшись из Гааги на шоссе, проезжаю в среднем ряду с десяток километров и совершаю банальный, но оттого не менее действенный трюк. Выглядев в потоке машин левого ряда просвет в полусотне метров сзади, выжимаю сцепление и плавно притапливаю педаль газа. Двигатель завывает на холостом ходу, тогда как машина начинает медленно терять скорость. Водитель идущего за мной «ситроена» раздраженно мигает фарами, но его чувства меня мало заботят. Просвет среди машин в скоростном ряду медленно наплывает в зеркале заднего вида, и в этот момент я отпускаю сцепление, рывком ухожу влево и ныряю в это окно.

Поток автомобилей стремительно несет меня вперед в то время, как я пытаюсь увидеть в зеркало машину, которая пыталась бы повторить мой маневр. На протяжении примерно пяти-семи километров никто не нарушает ритма движения. Этого вполне достаточно, чтобы успокоиться, так как теперь мои соседи по средней полосе остались далеко позади и достать меня у них нет практически никакой возможности.

Хвоста нет, осталось выяснить, ведется ли наблюдение за гостиницей. Притормозив на перекрестке, оглядываю Оудемолстраат. Улица пуста, пара пожилых пешеходов не в счет. Машин тоже нет, только несколько мотоциклов, да метрах в двадцати от меня греется на солнце старенький «ситроен» де-шво.

Оставив машину, быстрым шагом добираюсь до ставшей почти родной тяжелой, крытой зеленым лаком двери гостиницы с массивной медной ручкой и домофоном. Попытка вставить ключ в скважину не приносит успеха. Одну ночь не был в гостинице, и вот тебе — кто-то поменял замок! Нет времени думать, кто и за каким лешим это сделал. Лихорадочно и безуспешно пытаюсь вспомнить, кто в каком номере живет. К тому же все сейчас на семинаре. Так и не вспомнив, нажимаю все кнопки домофона подряд. Воображаю, какой перезвон сейчас поднимается в коридоре! Домофон разведен к дверям каждого номера, и сейчас все они орут на один лад. Точно так же поступают все мои соседи, когда забывают ключ. Правда, сейчас большинство моих соседей должно быть на занятиях в институте. На это я надеялся, когда сюда ехал. Только не думал, что не смогу отпереть входную дверь. Не везет, так не везет.

Наконец, динамик оживает сонным голосом филиппинца Питера:

— Кто там?

— Питер, это Алекс, открой, пожалуйста, дверь, я куда-то задевал ключ от входной двери.

— Это ты? А Лиз сказала, что тебя не будет несколько дней.

Ну и Лиза! Ну и болтушка! У нее было не больше пяти минут на сборы, и тем не менее она успела всем раззвонить о моем отсутствии.

— Питер, старик, давай отложим твои советы на другой раз. А пока открой мне дверь, а не то я залезу через окно в коридоре и оборву тебе уши.

Вместо ответа мгновенно раздается щелчок замка, и я открываю дверь. Устремившись к своему номеру, натыкаюсь на исходящего любопытством Питера, который вылетает из своей комнаты, чтобы узнать, почему меня не было два дня, где именно я был и что могу рассказать. Благодаря его незначительному весу и габаритам, это препятствие мне удается преодолеть относительно быстро. Взяв Питера под мышки, приподнимаю и ставлю за порог его номера.

— Сядь вон на тот стул и не мешай. Ты же видишь, детка, у меня дела, мне очень-очень некогда.

Открыв дверь своей комнаты, наспех оглядывало вещи и прихожу к выводу, что за время моего отсутствия сюда никто не наведывался. Меня не было какие-то два дня, но воздух в номере нежилой, застоявшийся. А может, мне это только кажется. Распахнув дверцы шкафа, достаю бумажник с документами и деньгами. Здесь же лежит конверт с досье. Быстро прикинув, что мне еще может понадобиться в ближайшие дни, беру спортивную сумку и укладываю туда костюм, пару рубашек, галстуки, некоторые мелочи. Без этого я не обойдусь, тогда как брать чемодан, не вызывая вопросов соседей, я не могу.

Минуту подумав, выгребаю из стола бумаги и запихиваю их в сумку. Записи вряд ли мне понадобятся, но не стоит оставлять следы, пусть и самые безобидные.

Уже выйдя из номера, я резко останавливаюсь. Мысль, неожиданно пришедшая ко мне в голову, заставляет меня распахнуть дверь в комнату Питера. Толстенький филиппинец послушно сидит на стуле у окна, положив руки на колени и изнывая от любопытства, но не смея тронуться с места. Его послушание меня трогает.

— Питер, а почему поменяли замок на входной двери?

Питер тут же вскакивает и с готовностью начинает тараторить:

— Кто-то ночью забрался в гостиницу. Открыл входную дверь и ходил по коридору, по нашему этажу. Его видела Лиз. Поэтому…

— Спасибо, старик, я все понял.

Тот, кто приходил ночью, убедился, что мой номер пуст. Оно и к лучшему. Протай, гостиница. Ван Айхен уверен, что меня отправили в Москву, туда же улетел Воропаев. До конца пребывания в Голландии остается пять дней, их нужно провести подальше от знакомых. В институте тоже светиться нет резона, там наверняка остались люди Ван Лихена. Они очень удивятся появлению того, кто должен быть уже на подлете к Москве.