– Да заберите вы эти документы. Я специально их здесь положил, проверить вас.

Лиза хотела что-то сказать, но он не дал ей произнести ни слова:

– Не думайте, они настоящие. Кораблев будет доволен. Подборка протоколов, из которых следует, что кредит этот мы не получим. Больших денег стоит. Но я вам дарю. Берите, берите.

Но, поскольку она стояла неподвижно, он добавил в сердцах:

– Идите к своему мужу. Думаете, я не знаю, что он вчера приехал в Петербург? Сидит, небось, сейчас у вас в номере и ждет. Идиот, мог бы получить то же самое без такого позора. Меня достала эта история, из которой все равно ничего не выйдет. Я бы и так это бросил, понятно? Подожди он еще чуть-чуть, он бы легко получил все сразу. Но вашему муженьку терпения не хватило.

– Дима…

– И вот ведь гад, подставляет собственную жену, своими руками укладывает ее ко мне в постель. Знает же, что я не куплюсь на дешевку… подонок…

– Поверьте мне, Дима, все не так, – почти закричала Лиза. – Это я сама, все сама. Я не знаю, как вам объяснить. Я просто заигралась… по глупости… мне не надо было влезать в мужские дела.

– Вам мало считать, что вы меня обдурили? Чего вы еще хотите?

– Я хочу вас, – сказала Лиза и удивилась звуку собственного голоса, произносящего эти слова.

Я люблю тебя. Ни реки, ни обширные воды не могут потушить моей страсти. Я была царевной, ты погнушался мной; я была целомудренной, ты влил огонь в мои жилы. Что делать мне теперь? Ни вино, ни плоды не смогут утолить желания моего.

– Вы просто издеваетесь надо мной, – ответил Дима. – Видите, что я влюбился в вас, и потешаетесь как хотите. Близость с вами ничего не смогла бы исправить. Она бы еще хуже разрушила меня.

– Я разрушу вас? Я?

– Именно вы.

– Я не умею разрушать, – сказала Лиза, а сказав, поняла, что это неправда.

– Вы врете. Вы не любите меня.

– Нет. Я люблю вас.

– Вы любите Кораблева. Это ради него вы пришли сюда и ломаете эту комедию.

– Это неправда.

– Да? Разве вы не любите своего мужа? Разве ему не нужны эти документы? Причем позарез. Разве вы только что не хотели их украсть?

– Да, но… – начала Лиза и осеклась.

– Что ж, считайте, что не вы их стащили, а я сам вам их отдал.

Он стоял неподвижно как истукан.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы, но он не разомкнул рта.

Пальцем она стерла с его губ свою помаду. Он не шелохнулся.

Тогда она еще посмотрела на него, положила руки ему на плечи, прижалась лицом к груди.

Да, я поцеловала твой рот, Иоаканаан, я поцеловала твой рот. Горечь была на губах твоих – был это вкус крови? Или, может быть, вкус любви? Говорят, что у любви горький вкус.

– Что с вами, Лиза? – сказал он, отстраняясь.

Ей не оставалось ничего другого, как убрать руки.

– Спокойной ночи, – проговорил он. Она забрала пачку документов, сняла с вешалки шубу и вышла в коридор.

Затмилась ночь. Чуть слышен листьев ропот,

За рощей чуть горит луны эмаль.

И в сердце молодом встает печаль.

И слышен чей-то странный, грустный шепот.

Кому-то в этот час чего-то жаль.

8

ЗАСОХШИЕ ЭМБРИОНЫ

Играть с легкой тоской.

Из «Советов исполнителям» Э. Сати

На следующий день Лиза Кораблева вернулась к мужу, в Москву. Супруги помирились и зажили вместе в своем доме, по-старому.

Андрею, конечно, трудно было поверить в удивительное появление документов, по поводу которого Лиза сочинила целую историю. Но он был так рад возвращению жены, так рад разрешению проблем на работе, что доискиваться истины не стал. Кстати, Дима сказал правду: дела поправились и так, сами собой. Знаменитые документы не сыграли, в сущности, почти никакой роли.

Про фирму «РСТ» больше не вспоминали, и про Дмитрия Печатникова тоже. Да и о чем вспоминать? Кто он был? Лишь призрак розы, что ты вчера носила на балу, тень, которую ты еще ловишь, но обнимаешь пустоту. Представление – потешные сцены в трех картинах – закончилось; балаган закрылся. Волшебник сложил в ящик своих кукол.

Бедный Петрушка! Хоть его тень и летает в финале над ярмарочным вертепом, бессильно грозит Богу-Фокуснику, уже ничего не изменишь. Минутная прихоть Кукольника оживила масляничные гулянья на петербургской площади и вытолкнула на сцену марионетку с сердцем человека, Петрушку, а вслед за ним – Балерину и темного красивого Арапа. И неизменное трио разыграло перед зрителями вечную драму любви и ревности. Но толпа осталась равнодушна к страданиям Петрушки, даже когда он пал от сабли разъяренного Арапа. И бессердечный Фокусник выбросил Петрушку из театрика: кукла погибла, куклу прячут в ящик, когда она больше не нужна.

Прошло время, и размолвка между супругами забылась. Наступила настоящая весна: май жестокий с белыми ночами, вечный стук в ворота «Выходи», женщины с безумными очами, с вечно смятой розой на груди.

В Санкт-Петербурге наконец заработал долгожданный филиал. В конце мая Андрей с Лизой прилетели туда на торжественный прием по случаю его открытия.

Они прилетели ранним рейсом. Когда приземлились в Пулкове, стояло прекрасное майское утро, весенняя погода, хотя вышка посреди аэродрома еще навевала легкую тоску.

Прямо из аэропорта Андрей поехал на предприятие, а Лиза пошла одна гулять по городу. Вечером, после приема, он пообещал отвезти ее смотреть, как разводят мосты: они договорились об этом давно, еще в марте.

Лиза шла по Петербургу со смешанным чувством радости и сожаления.

Завернула в Николоморской собор поставить свечку Богородице за то, что все так хорошо кончилось. Теплый воск со свечки капнул ей на безымянный палец.

Потом пешком дошла до Исаакия. Миновала «Англетер», мимоходом взглянула на крыльцо, вспомнила, как однажды она встретила Диму – вот здесь, у входа в гостиницу. А если бы в тот день она прошла мимо него, не заметила? Сказали бы: «Не судьба»?

Да, сказали бы именно так. И были бы правы.

Подойдя к Исаакиевскому собору, Лиза с удивлением огляделась вокруг. Все стало иным: солнце, жара, туристы, и ангелы там, наверху, – совершенно не страшные.

И дальше, на Мойке, где раньше был голубой лед, и тишина, и тайна, – снуют маленькие кораблики, и равнодушные голоса экскурсоводов рассказывают в громкоговоритель о достопримечательностях города. Даже там, где воды реки устремляются в загадочный треугольник Новой Голландии, не зная, какими они выйдут с другой стороны. Даже у Юсуповского дворца, где Бог вычертил на снегу красную восьмерку: разворот, начало и конец истории, невосполнимую потерю, которой не было.

Лизе стало так грустно, что она свернула с набережной в сеть переулков. Остановилась перед случайным домом и зашла в дверь с надписью «Авторский магазин Оли Епифановой».

В магазине ее встретили венецианские маски. Все то же трио: Пьеро, Арлекин и Коломбина.

– Здравствуйте, Дима, – сказала Лиза печальному Пьеро.

Маска не ответила.

Лиза побрела от витрины к витрине, разглядывая изящные вещицы. На стенах висели плакатики с оригинальными изречениями.

«Какая милая эта Оля Епифанова, – подумала Лиза. – Так славно все придумала. Я бы, наверное, могла с ней подружиться».

В магазине было уютно. Пахло чем-то прекрасным и грустным. Дойдя до последнего зала, Лиза поняла, откуда идет этот запах: в глубине помещения расположен отдел роз.

Не здесь ли Дима когда-то заказал для нее ту самую корзину?

А над цветами Оля повесила для Лизы табличку с древнеперсидской мудростью: «Если ты прошел мимо розы, не ищи ее больше».

Лишь то, что мы теперь считаем праздным сном -

Тоска неясная о чем-то неземном,

Куда-то смутные стремленья,

Вражда к тому, что есть, предчувствий робкий свет,

И жажда жгучая святынь, которых нет, -

Одно лишь это чуждо тленья.

9

ПРЕДПОСЛЕДНИЕ МЫСЛИ

Во время игры открой свои мозги.

Из «Советов исполнителям» Э. Сати

«Господи, какая история!» – подумала Лиза, вернувшись назад, на Мойку.