— Дальше дойдешь сама — только и сказал в напутствие Иштар.

— А если я по пути от боли потеряю сознание и меня машина переедет?

— Тогда молись и надейся, что это будет грузовик, тогда исекайнешься в другой мир первым рейсом — ответило божество мрачно, но от общей глупости ситуации, Саори даже усмехнулась, что делала зря, ибо боль в сломанных пальцах была настолько невыносима, что даже малейшее движение тела от усмешки заставило голову кружиться, а зрение, словно закрыла черная пелена.

— Саори… — бог окликнул ее, но она была слишком усталой и слишком хреново себя чувствовала, чтобы обернуться, но остановилась — я не могу вмешиваться, и открыто помогать тебе, иначе и другие боги так же сделают. Но у тебя есть способ залечить свои раны. Перестань уже корчить из себя поборника морали, и используй свой гипноз вкупе с… ну ты знаешь, той техникой, которой научилась у своей тети.

— Мне слишком больно, чтобы спорить об этом, просто прими как факт, что я этого делать не буду! Все, кто становился жертвой такой техники, после меня ненавидели… — Но…— Я не буду спорить об этом! Нет — значит нет! — Саори кричала слишком громко и слишком злобно, для простого обмена мнений, если просто хотелось орать от боли и очистить душу, от этого мерзкого ощущения беспомощности.

Она почти подошла к дому, увидела окна дома, свет не горел. Разве она была такой слабой раньше? В прошлом году она слишком сильно впечатала одного гада пинком в стену, и сломала большой палец и повредила стопу, но дошла до дома, пройдя почти десять километровую. Да шла медленно, да хромала. Но шла. Не плакала, не рыдала, не жалела себя, не осознавала собственной беспомощности. Ну, сломанная кость и сломанная кость, чего бухтеть то? Она все время дралась и бывала, падала с мотоцикла, сколько за эти годы на ее теле было переломов, вывихов, ушибов, ссадин и синяков? Но она хоть раз ощущала себя настолько жалкой и бесполезной?

Может дело было не в травме? Может боль это просто удобный повод, чтобы забыть о более важных вещах?

Дело было не в боле. Боль можно контролировать, о боли можно забыть, боль можно превратить в злость и использовать в бою! Боль может стать топливом и источником энергии.

Но это была боль поражение и унижения. Душу жгла словно кислота — горечь от осознания собственного бессилия, полнейшая беспомозность.

Она проиграла этому выскочке Нобунаге. Ее отделали в бою, и задавили в споре, унизили и еще угрожали ее брату, а она не может ничего с этим поделать! Точнее конечно может. У нее еще есть время, до победы над Левиафаном. Она будет качать уровни, выполнять квесты, она будет поднимать характеристики и выбивать ценный лут. Нобунага будет делать тоже самое, не сидеть же ему без дела все это время?

Но чтобы прокачаться и быстро, ей придется нарушить свои моральные принципы. Придется использовать свою силу контроля разума, и не для невинных шалостей, вроде поцелуев.

А еще ей нужно заняться сексом и срочно. Секс даст ей больше экспы, а еще поможет вытянуть из цели жизненную энергию и залечить, наконец, эту чертову сломанную руку!

Но… с кем это сделать? Казумы нет дома, он уехал с Линой в Токио, на ту тупую аниме-ярмарку по продаже порнухи. Минус две подходящие цели.

Благодаря особой технике одной из темных богинь и по совместительству ее тети — Асанат, она легко может сделать это и с женщинами. Лины нет дома. А ее мать — Юлия? Света в окнах нет, дома никого… она опять задержалась на работе? Опять работает допоздна? Скоро будет школьный фестиваль, вовсю идет подготовка и ей нужно вести учет бюджетов клубов и проверять траты. Ее тоже нет… выходит, ей просто не с кем это сделать?

Саори усмехнулась и на душе стало так холодно, тоскливо и мерзко, что по щекам покатились слезы. Она всегда была такой холодной, закрытой и самостоятельной, но когда ей понадобился хоть один близкий человек, она наткнулась на пустоту и одиночество. Это и есть та самая ирония, о которой все говорят?

— Саори? — раздался голос с нотками удивления, будто ее совершенно не ожидали встретить здесь, то есть возле собственного же дома?

Саори бросила взгляд в сторону той, кто к ней обратился, и внезапно осознала насколько она сейчас жалкая и слабая, если встреча даже с этим человеком, не вызвала неприязни, а наоборот, согрела ее сердце, пусть и на несколько жалких мгновений.

— Шинген? Какими судьбами? Дай угадаю — ты вовсе не шпионила за мной и не следила за моим домом, и наша встреча посреди ночи — абсолютная случайность?

— Да.

— Хочешь подраться? Я сейчас не в лучшей форме, так что у тебя будет фора — усмехнулась она, демонстрируя дерзкий нрав, хотя на ее щеках блестели слезы.

— Я умею перевязывать раны, сама часто дралась и часто была ранена, или ранила других… если ты не против, я помогу — прежде чем Саори успела отказаться и поспешить домой, Шин уже подхватила ее и подставив плечо повела к дому.

«У этой девчонки всегда были такие нежные прикосновения? И теплые руки? Простите, а почему именно я ее ненавидела?» — похоже, пустота в душе и отчаянье настолько ее переполняли, что она была рада увидеть поблизости любого знакомого человека, хоть даже и собственную арх-немезиду.

«Чтож, она так часто ко мне приставала, что может мне, стоит пойти ей навстречу сегодня? Пусть станет моей флягой с эстусом. Я использую ее тело настолько жестко, что она в жизни ко мне и на километр не подойдет! Я избавлюсь от сталкерши-прилипалы, и смогу подлечиться! Я изолью на нее всю свою ненависть и горечь за проигранный бой и очищу душу, тело и разум! Двух птиц — одним камнем! Если жизнь подбрасывает лимоны — делай лимонад!» Шинген помогла Саори зайти в дом, и сходила ванную за аптечкой, и принесла эластичные бинты, Саори была слишком усталой и из-за боли не могла здраво соображать, так что даже не поинтересовалась, откуда именно Шин знает, где располагалась ванная, как туда пройти и где именно искать аптечку. Она была рада, когда благодаря бинтам, и теплым заботливым прикосновениям, ей стало немного лучше.

— К слову… о твоем брате — Казуме… — Саори даже потихоньку начинала засыпать, сказывалась сильная усталость и стресс, но едва Шин произнесла это имя ледяным тоном, будто выплюнула ядовитую змею, как ее сонливость и рукой сняло. Похоже, она зря расслабилась, и убрала защиту… Шин наконец-то показала свою истинную сторону, холодной завистливой цундуры-сталкерши, и видимо яндере на полставки, которая настолько втюрилась в Саори, что теперь ненавидела ее брата Казуму, к которому она проявляла нежные чувства.

Глава 12 Ложные обещания Шинген

4.2

Хотя они были одни в довольно теплом доме, в летнюю жару плавящую асфальт даже ночью (небольшое преувеличение, но по ощущениям будто так оно и есть), пронзительный взгляд Шинген, сделал так, что Саори буквально почувствовала как холод пробирает все ее тело. Мурашки забежали по телу, и кожа стала гусиной, словно это были не просто пренебрежительные слова и пристальный взгляд, а будто ее окунули с головой в холодную воду. От Шинген вообще веяло жутким холодом безразличия и гордыни. Саори сильно вспотела пока шла раненая, едва не плача от горечи боли в сломанной руке и чувства поражения, пот покрыл ее кожу став липким и неприятным словно клей, а короткие волосы стали мокрыми и слипшимися. Но эта девушка была словно куклой, а не живым человеком. Одежда Саори прилипла к ее коже, а Шин была совершенно чистой и гладкой. Саори пришлось сглотнуть слюну, когда она внезапно подумала, что хочет увидеть ее без одежды.

— Я так полагаю, мы наконец-то можем побыть наедине? Разве не прекрасная сегодня ночь?

— А твои родители… они в курсе, где ты? Не будут волноваться?

— Спросила знаменитая на всю округу оторва?

— Ну я… просто… мои родные знают, что я… немного своевольная и привыкли… такова моя натура… вот… — обычно Саори была остра на язычок, но сейчас, начала спотыкаться на каждой фразе и постоянно оправдываться, словно девственница на первой оргии.