С каждой минутой я все больше опаздывала, мне нужно срочно как-то успокоить дочку. Раз шантаж, угрозы и уговоры не помогали, оставалось последнее средство — подкуп.

— Родная моя, — тихо начала я, параллельно погладив капризулю по головке и вытрав слезы с щёчек, — ты же знаешь, что маме нужно на работу.

Анечка кивнула. Ей пришлось прекратить кричать, потому что иначе она меня просто не слышала. Истерика явно была показной, поэтому она могла быстро прекращаться и разгораться снова по желанию артиста.

— Сегодня вечером я планировала, что мы с тобой после садика зайдем в магазин и купим тебе новую куколку. Наверное ту, что ты так давно хотела. Помнишь? Ту в золотом платье с короной и серёжками в ушах?

По реакции малышки я могла сделать вывод, что способ работал. Глаза Ани уже горели, она радостно кивала.

— Мы конечно можем сейчас не идти в садик, если ты не хочешь, но тогда мне не выдадут денежки и я не смогу купить тебе куколку, — я сделала максимально грустное лицо, — жаль, конечно, но что поделать. Давай раздеваться… Сейчас позвоню и скажу, что больше не буду работать… Эх…

— А можно ты просто сходишь за денежкой и сразу заберешь меня из садика? — дочка не хотела сразу отступать и пыталась сторговаться.

— Нет, к сожалению. Зарплату выдают только после того, как ты отработал полностью целый день.

Анечка продолжала вытирать слезы с пухлых щечек. На ее маленьком личике явно читался тяжелый и энергичный мыслительно-вычислительный процесс. Ее серьезное и немного нахмуренное от умственных усилий лицо выглядело забавно и очень мило.

— Ну ладно, тогда пойду в садик, — вздохнув произнесла маленькая каприза.

Я честно не ожидала, что она согласится настолько быстро. Но пока дочка не передумала, я за секунду одела её, одела себя, схватила сумку, и мы помчались в сад.

На работу в тот день я, естественно, нехило так опоздала. Примерно минут на сорок. Входя в офис, я ожидала увидеть многое, но никак не Ивана Ивановича, сидящего за моим столом и листающего список встреч на сегодня. Первое, что возникло в моей голове, это паника. Я еле сдержалась, чтобы не развернуться на пятках и не убежать прочь. Даже по профилю шефа было понятно, что он не в духе…

"Черт! Черт! Черт!"

Я ненавидела опаздывать и ещё больше извиняться. А сейчас тот самый момент, когда и то и другое за один раз.

На дрожащих ногах очень медленно я подходила к столу. Меня немного потряхивало от предвкушения выговора или даже увольнения.

Когда до рабочего места оставалось всего пара шагов, Иван Иванович резко обернулся и впился в меня глазами. Такого его взгляда я ещё не видела. Меня просто припечатало к полу. Я остановилась на месте и отчаянно хотела убежать, куда глаза глядят.

— Доброе утро, — сквозь зубы прошипел Богомолов. — Я точно помню, что Ваш рабочий день начинается чуть раньше…

Он откинулся в кресле и наклонил голову на бок, попутно продолжая сверлить меня взглядом.

— Я прошу прощения… Больше это не повторится, — выдавила я из себя. Меня колотило всё сильнее. Я не знала, чего дальше ожидать.

— Что же случилось? Вы опоздали на метро? — с ухмылкой произнёс мужчина. Правда это была совсем не та дурманящая ухмылка, которую я так хотела снова увидеть.

Настоящую причину моего опоздания я назвать не могла. Пришлось импровизировать.

— Я забыла поставить будильник и проспала…

— Как Вы собираетесь тут работать, Елена Сергеевна, если даже такие элементарные вещи для Вас представляют сложности?

— Я прошу прощения ещё раз, до сегодняшнего дня проблем с будильниками у меня не было, — я смотрела в пол как первоклассница, которую отчитывает учитель перед всем классом.

— Я сейчас не про будильник… — Богомолов продолжал сверлить меня взглядом. Он наклонился вперёд и оперся локтями на стол, сложив руки в замок.

Я вопросительно подняла глаза. Сейчас я действительно не понимала, о чем он и что имеет ввиду.

— Тогда о чем Вы? — пришлось уточнить на свой страх и риск.

Иван Иванович продолжал изучать меня взглядом. Его чертовы голубые глаза уже не смотрели испытующе в мои, взгляд мужчины гулял по всему моему телу. Я наблюдала как он медленно снизу вверх рассматривал каждый сантиметр моего тела. Дойдя до груди, он зажмурился и потер глаза руками.

— Я про мою встречу в пятницу с ***.Я точно помню, что дал Вам задание отменить все, абсолютно все переговоры и мои личные дела на четверг и пятницу.

— Я… я всех обзвонила. Уведомила каждого из списка… Выслушала кучу крика и приятных слов, но отменила всё, — начала было я.

Но тут в голове возникло неприятное воспоминание. Я вспомнила о том, что не смогла дозвониться одному из записанных… Я должна была сделать пометку о том, что нужно перезвонить ему, но меня отвлёк звонок из садика. В тот самый день мне позвонила воспитательница и попросила забрать Анечку пораньше, так как у них отключили свет. Мне пришлось всё бросить и просить Олю снова выручить меня. Поэтому я тупо забыла про то, что не уведомила одного человека из списка.

Делать было нечего, пришлось сознаваться. Врать и выкручиваться на ходу в такой ситуации просто бесполезно. Явно поверят не мне…

— Прошу прощения. Я только сейчас вспомнила о нём.

Мои оправдания со стороны выглядели просто смешно. Прямо сейчас меня следовало уволить за профнепригодность. Отработав неделю я уже успела так налажать…

Меня стало потряхивать чуть сильнее, чем раньше. От стыда я не могла поднять глаза.

Иван Иванович молчал и, видимо, ждал моего ответа.

— Что мне с Вами делать? За несколько дней у меня к Вам уже два крупных замечания…

— Ну… объявить выговор, дать штраф, заставить отработать время опоздания и извиниться перед Вашим партнёром за ошибку… Только не увольняйте… мне очень нужна эта работа, — в отчаянии я применила тактику своей же дочки. Сделала щенячьи глаза и пустила слезу.

— Вот только не нужно тут слезы разводить! Садитесь и начинайте уже работу!

Богомолов вскочил со стула и отошёл в сторону, уступая мне моё же место. Я мигом оказалась на стуле. Будто в той детской игре: кто успел сесть, того и стул. Ощутив родное кресло под пятой точкой, мне стало немного спокойнее. Для пущей уверенности я вцепилась руками в подлокотники. Теперь избавиться от меня можно только вывезя на стуле.

— Как Ваша рука? Не беспокоит?

— Нет, всё хорошо. Болит только когда я сгибаю или ложусь на неё.

Его вопрос отозвался приятным теплом внутри. Не смотря на мои косяки, шеф снова беспокоился обо мне.

Мужчина ещё раз бросил взгляд на повязку на руке и кивнул. Он продолжал стоять рядом со мной, будто хотел сказать что-то ещё. Помявшись, он все-таки развернулся в сторону своего кабинета. Но, сделав шаг, снова остановился.

— Я не уволю Вас… я просто не в состоянии этого сделать… не могу…

После этой фразы он решительно проследовал в кабинет.

— Не могу… — себе под нос повторила я.

Не может из-за трудового кодекса или по личным причинам? Сейчас меня в принципе устраивал любой из двух вариантов, но больше нравится всё же второй…

— Так, Елена Сергеевна, — фифа снова неожиданно возникла словно из-под земли…

— Здравствуйте, Светлана Николаевна, — с наигранной улыбкой, которую я теперь могла изобразить по щелчку пальца, поздоровалась я.

— Здравствуй, здравствуй… — протараторила она в ответ, — как нового сотрудника я решила тебя лично ввести в курс некоторых традиций нашей фирмы.

На удивление, но у неё действительно получилось меня заинтересовать…Я даже слегка подалась на стуле в её сторону.

— Каждый год примерно в это время в нашей фирме проводится корпоратив. На нём обязательно, подчеркну ОБЯЗАТЕЛЬНО, присутствие всех сотрудников. Исключение может быть сделано только для тех, кто серьёзно болеет или в срочной командировке.

Девушка говорила невероятно серьёзным и слегка шепчущим тоном, будто посвящала меня в дела действительно первостепенной важности. Я начала слушать её с открытым ртом, а сейчас мне становилось смешнее с каждым новым предложением. Сама информация и то, с каким важным видом она ее подавала, абсолютно не сочетались. Со стороны все это смотрелось весьма комично.