Я отпустил его и посмотрел ему в глаза. Взъерошенные волосы, поцарапанное лицо, улыбка, немного усталый взгляд.

— Стой, что это у тебя в щеке… — Себастьян прищурился, — У тебя кусок чашки в щеке.

— Что?!

— Сам посмотри.

Я побежал искать ванну. Так вот почему у меня щека болит! А я думал ударился. Ванная была успешно найдена. И действительно у меня в щеке был кусок чашки! С ручкой! Блин, здоровый такой. А ещё… Погодите, в подбородке два осколка и… Оу, да в моем лице вся чашка. С плесенью! Я подбежал к Сэбу и взял у него флягу воды. Уже стоя над раковиной, начал быстро вырывать осколки с лица, промывая их водой. Правда, всё равно некоторые очень маленькие хреновины достать не смог. Самый большой не трогал. Как говорил Ноа: "Если ты на что-то напоролся и это осталось в тебе, то не вырывай. Лучше оставить, так как если это вынуть, то кровотечения не избежать". Залил всю рожу водой и пошел к Сэбу. Спирта нет, поэтому выкручивается как есть.

Я взял под руку раненого и пошел к выходу. Все стояли в подъезде и ждали нас. Джексон протянул записку: "Нам нужно торопиться. У него все ещё открыто, кровотечения не так сильно, но игнорировать его нельзя. Кстати, я забыл написать: к нам подтягивались женщины, но после взрыва они сбежали. Молодец".

— Риншот! Мы идём к вам с востока! Держитесь там! — раздался голос из рации.

— Мы уже отбились. Но помощь с ранеными не помешает.

— Хорошо!

— Пока вы мяли сиськи, мы уже носилки сделали, — сказал Риншот, подбородком указав на угол.

— Тогда потащили, — сухо ответил я. Мы положили Сэба и спустились вниз. Там нас уже ждала запыханная группа из пяти человек.

— Ах… Ах… Фух… Мы слышали взрыв! Что у вас тут случилось? Фух… — отозвался впереди стоящий.

— Мы наткнулись на отряд противника, и к ним уже подтягивались силы, как вот этот мелкий поднялся наверх и взорвал баллоны с газом, обратив их всех в бегство! — быстро протараторил Мортис. Вторая группа посмотрела на меня с удивлением.

— Уважение от лица нашей группы, — сказал впереди стоящий, протягивая руку.

— Да… Э… Спасибо, — пожал руку в ответ.

— Время тикает, надо поднажать, — сказал Риншот, и мы, как марафонцы побежали на север. А вторую группу мы отпустили, сославшись на то, что мы не пальцем деланные. Зачем тогда Риншот сказал, что нам они пригодятся… Дебил, короче.

Спустя 7 минут бега.

— База, это Риншот. Мы в полу километре от лагеря. Готовьте машину.

— Карета уже выезжает из лагеря.

— Стойте, отдохните, вон уже едут, — сказал Риншот, глядя на белую машину. Машина мчалась быстро. В ста метрах от нас она сделала полицейский разворот и остановилась задом к нам. Двери открылись, и из кузова выбежали врачи.

— Что с ним? — спросил один из врачей. В белом пуховике.

— Пробито лёгкое и пара выстрелов в животе. В районе пупка, — ответил Мортис по бумажке. Врачи загрузили Сэба и прихватили меня с собой. Через пять минут мы оказались в жилом квартале одной из больниц. Сэбу стало хуже, и его увезли в реанимацию. Меня же отправили в неотложку…

В кабинете меня положили на стол и спросили про странный запах, который исходил от плаща. Я сказал про то, как во время боя упал на стол с чашкой чая, но вместо чая там была плесень. И то, что чашка впечаталась в лицо. Потом рассказал про то, как извлекал чашку, мыл лицо. Ну и так далее.

— Придется тебе сидеть на антибиотиках, причем мощных. Мед брат, обработайте лицо от крови, а я пока обездви… Ой, вколю обезболивающее нашему подопы… Ха-ха-ха пациенту.

— Мне это уже не нравится.

— Не беспокойтесь, это он так шутит, — сказал медработник, натирая лицо спиртом. Через две минуты всё было готово. Врач вколол шприцы, и операция началась.

Спустя сорок минут…

Я вышел из кабинета с огромным пластырем на пол лица и адской болью, так как операция затянулась и просроченное обезболивающее резко отпустило. Я посмотрел на право, там, где висели часы.

— Уже 20:46, а я так и не поел и не знаю где сегодня буду ночевать. Отлично.

Я спустился по лестнице на первый этаж, и меня окликнул парень в голубом халате и шапке. Он представился как санитар и повёл меня на стойку регистрации.

— Наконец-то. Я уже заждался, — сказал парень лет двадцати за стойкой. — Лука, да?

— Лука́ ударение на А, — немного раздраженно ответил я.

— Вот. Тебе тут парень с большим носом передал. сказал: "Только в его руки". После его слов он положил на стол что-то квадратное, завёрнутое в бумажный коричневый пакет.

— А. Я понял, кто это, спасибо, — я забрал пакет и вышел на улицу.

Тем временем по всему городу уже зажгли жёлтые гирлянды, которые придавали унылому месту особого шарма. Красота… Я раскрыл пакет, а там две большие пачки денег и записка. От такого у меня глаза на лоб полезли. Я радостный открыл записку и начал читать.

गҏนᛔèŦ ∋₮Ӫ ᙢǾǷτӤÇ, ℊỂዙѢ┍Ӥ ҡσ⍑ΘᎵӸҿ τӹ ᏨєúҹäĊ गტሊ￥ӴนᏁ ӪtℊẰሉ ҝᏰᗩ☧⍡Ēτ, ӈϒ Tựҧọ ՈҎÈ爪ựЯ. ṪẏŤ ՈӪሉŤỌקắ ℳӤሌልự٥Ĥα ℊỢᏗሌâ₱ӫℬ, ćẍΌ∂Ӥ ҦǷӥᶄẎ⋒Ӥ Ċèƃ६ ੫Tø-τø Ӈå ℙӹዛЌĒ, ঢ়ӹƁẵŬ.

ʍǿ☧⍑ựᏨ

Ну и уродливый почерк. Хотя у самого не лучше. Ох, куплю я всего с запасом и буду шиковать. — Радостный пошёл на рынок. Спустя какое-то время я был уже там. На улицах по прежнему было много людей. Так… C чего бы мне начать… Хм, у этого деда совсем нет покупателей. Посмотрю, чем он там торгует. Дед был в коричневой кожаной куртке, папиросой в зубах и черной кепке начала двадцатого века. В руках он держал кроссворд. При приближении к нему он оживился, отложил кроссворд, затушил папиросу и поправил кепку.

— Малой, заходи! У меня здесь особенный товар, — сказал дед, улыбнувшись.

— Я не маленький, мне шестнадцать, — сказал я, упершись в его стойку.

— Правда? А на вид тебе лет пятнадцать — четырнадцать.

— Чем торгуешь?

— Бумагой, газетами, журналами и прочим. Утром у меня много клиентов. После его слов я взглянул на цены. 3 949 долларов за газету?!

— Из чего у тебя бумага? Из золота?

— Эм… Обычная бумага с чернилами. А что? — недоуменно сказал дед. Нет, ну ты прикалываешься?

— Так ты видел цену? Почти десять кусков за газету!

— Ааааа! Ты, видимо, из другого лагеря приехал. Понятно все с тобой.

— Другого лагеря? А есть ещё?

— Ну да, кроме этого, есть ещё два поменьше. Там жизнь похуже и небезопасно.

— Ааа, я сюда пришел из города. Таких тут называют… — пощёлкал пару раз пальцами. — Отшельниками.

— Ого! Отшельник? За последний год тут ни одного такого не было. Походу ты последний в своем роде, хехе.

— Правда? Интересно.

И тут у меня возникла гениальная идея.

— Дед, а ты не в курсе, кто тут может сделать мне поддельные документы?

— Хм… Нет… Таких не знаю. А для чего тебе? Все документы уже недействительны.

— Плачу двадцатку за информацию, — сказал я, выложив на стол двадцать тысяч.

— Ещё двадцать, и я тебе скажу.

— Пятнадцать.

— Двадцать.

— Пятнадцать.

— Двадцать.

— Пятнадцать. И это моё последнее слово!

— Семнадцать, — после этого дед закурил папиросу.

— Пят-над-цать.

— Семнадцать. Ниже не дам.

— Я сказал… Пятнадцать, — дед поморщился.

— Ладно, полторашка. Пятнадцать так пятнадцать.

— Эй! Я не виноват, что такой маленький! — я протянул ещё пятнадцать.

— Хехе, приятно с вами иметь дело, молодой человек. И так, тот, кто подделывает документы, находится прямо здесь.

— Хорошо, — я его внимательно слушал.

— И он стоит прямо перед тобой.

— Э…

— Это я.

От такого у меня случился отвал жопы.

— Я ПРОСТО ТАК ТЕБЕ ЗАПЛАТИЛ?

— Хехе, да, — сказал дед, подмигнув. Вот жукич хитрожопый! — Тебе что сделать?

— Два паспорта: американский и русский. И лицензию на оружие.

— Нехило, но я смогу это всё сделать. Я ведь печатью занимаюсь уже 20 лет. И газета, которую ты видишь, тоже моя.

— Круто.

— А тебе лицензия нужна американская?

А вот об этом я не подумал.