— Хорошо выглядишь, Сандра!

Это сказал другой, будто знакомый голос. Девушка вздрогнула и осмотрелась. Слева, наискосок от нее, за столом сидела Лаура — как только она не заметила ее сразу среди гостей?! Сандра оцепенела: эта женщина знала о ее прошлом и была готова покровительствовать ей, если бы не роковая встреча с Лаэртом Мильгреем. Угадав в лице бывшей дикарки, а ныне — наследницы состояния, — следы замешательства, Лаура блеснула проницательными глазами.

— Отличный ход, девочка, — вполголоса сказала она, чтобы этого не услышали остальные. — Одного не пойму: как тебе удалось избавиться от мужа? Поделишься опытом?..

Руки девушки задрожали, отчего она едва не выронила вилку.

— Что-то не так? — обеспокоено спросил Герберт Лабаз, оглядывая побледневшее лицо Сандры.

— Все в порядке, — рассеянно кивнула она.

31

Ужин тянулся невыносимо долго, и Сандра уже начала мечтать о тишине, когда она наконец сможет остаться наедине со своими мыслями. В течение всего вечера девушка ощущала на себе чей-то пристальный взгляд и особо этому не удивлялась: были здесь те, кто не желал ей добра, взять к примеру Беатрис Лонтревски. Но нет, пронизывал испытующим взором ее кто-то другой. Сколько Сандра не искала его за столом, все было тщетно, ведь она почти никого из присутствующих не знала.

Между тем слежка продолжалась. Сандра чувствовала, что от интересующегося ею субъекта не ускользает ни один ее жест, отчего ей становилось страшно. Лишь только бархатный голос господина Лабаза удерживал девушку от бегства. Почтенный джентльмен с удовольствием рассказывал о себе, но вскоре понял, что собеседница его не слушает и на мгновение замолк. В глазах Герберта промелькнула обида, которая, впрочем, была тут же сглажена пониманием.

— О, я вас утомил, моя бедная Александра, Не переживайте. Перемелется, мука будет. А пока…

Герберт снова умолк, но теперь уже на продолжительное время. Сандра никак не реагировала на поток его утешающих слов, продолжая нервно мять в руке салфетку.

— С вами все в порядке? — усомнился джентльмен, тронув ее за руку.

— Да-да. Не беспокойтесь, — ответила та, скользнув по его лицу благодарным взглядом.

Но в этот момент в дверях послышался шум, привлекший внимание гостей, и в залу ворвалась растрепанная женщина лет сорока.

— Пусти, дурак! — кричала она, сыпля ругательствами в адрес дворецкого, который напрасно пытался вытолкать непрошеную гостью за дверь. Оскорбленные неслыханной дерзостью гости зашикали.

— Я имею право! Пусти! — Женщина немилосердно хлестала слугу своей маленькой блестящей сумочкой, так что тот вскоре в замешательстве отступил.

В воздухе запахло скандалом. В свете золотой люстры перед ошарашенными гостями предстала дама, или, если выразиться точнее — грубая подделка под нее. Черные волосы ее, казалось, уже побывали в любовных боях и рассыпались спутанными завитками по плечам; блестящие миндалевидные глаза метали молнии; желтоватую белизну лица оттеняли яркие румяна; одежда — явно поношенная, — бесстыдно облегала тучную фигуру. Походка женщины была вертлявой, и во всем, даже в ломаном изгибе ее бровей читался неприкрытый вызов всем мыслимым устоям.

— Оставьте меня, негодяи! — в последний раз выкрикнуло это жалкое, затасканное создание, делая яростный выпад в сторону лакея. — Я имею право сидеть за этим столом! Он любил меня, и вы все это знаете!

Проследовав к свободному стулу, незнакомка уселась и, пододвинув к себе еду, стала бесстрастно есть — так, будто шокированные лица господ были только декорацией. «Это она», — подумала Сандра и почему-то испытала к Жанни Лагерцин неподдельное сочувствие. Она пришла сюда, гонимая нуждой. Так только оголодавшая мышь вынуждена лезть за сыром в мышеловку. Да, когда-то Жанни безрассудно променяла влюбленного юношу на более щедрого клиента, но теперь, лишившись и этого, оплакивала то благодатное время, когда была еще кому-то нужна и кем-то любима.

В знак протеста аристократы стремительно покидали дом — стулья пустели, и Сандра с каким-то облегчением наблюдала, как остается одна, наедине с Жанни, которая продолжала жадно есть, боясь, что у нее отнимут и эту последнюю возможность утолить голод.

— Сандра, почему ты не выгонишь ее?! — воскликнула побагровевшая от стыда Миля. — Это же позор для всех нас, это осквернение памяти покойных! Сделай же что-нибудь!

— Нет, — коротко сказала та. — Ты не знаешь, что значит голодать.

— Может, ты ее и ночевать у нас оставишь?! — чуть не плакала с досады девочка, но Сандра молчала.

— Кто бы ты ни была, я тебе благодарна, — небрежно буркнула Жанни Лагерцин с набитым ртом. — А если ты еще одолжишь мне немного денег, моей благодарности не будет предела…

Сандра смутилась. То ли от прямоты этой женщины, то ли от того, что вдруг представила ее рядом с Лаэртом. Неужели он мог любить ту, которая была чуть ли не вдвое его старше?!

— Она разогнала всех гостей! Что теперь о нас скажут люди?! — восклицала Миля, мечась по опустевшей зале. — Ален! Наверняка он будет смеяться, когда узнает от отца об этом происшествии!

Только сейчас Сандра заметила, что и Герберт Лабаз покинул ее, и почему-то расстроилась.

Между тем Жанни, не обращая внимания на причитания Мили, по-хозяйски наполняла бокал красным вином.

— Так как насчет денег? — деловито спросила она, опрокинув в себя напиток.

— Убирайся! Как у тебя еще совести хватает что-то у нас просить?! — накинулась на нее Милретт, но Жанни даже не посмотрела в ее сторону. Обладавшая чутьем опытной вымогательницы, она знала, что если хоть один из присутствующих проникся к ней сочувствием, нужно не сдаваться, а что есть мочи давить на жалость.

— Хорошо, мы дадим тебе денег, — покорно сказала Сандра, столкнувшись с ошеломленным взглядом Мили. — Сколько нужно?

На миг Жанни прекратила жевать.

— Сколько не жалко, — ответила она, совладав с желанием назвать крупную сумму.

— Госпожа Мильгрей, вас ожидают в библиотеке, — доложил дворецкий, которого Жанни проводила взглядом собаки, у которой хотят отнять добытую кость.

— Меня?! — воскликнула Сандра. Она не понимала, кому и зачем понадобилось ждать ее в библиотеке, но помимо воли содрогнулась, став перебирать в памяти всех гостей, чтобы хоть как-то подготовиться к неожиданной встрече. Возможно, это Беатрис или Лаура. А может, любезный Герберт Лабаз, ушедший не попрощавшись? В любом случае, если назначают такую встречу, непременно хотят сказать что-то важное.

Поднявшись со стула, Сандра обнаружила, что Жанни изучает ее долгим, пронзительным взглядом. «Ждет обещанных денег», — догадалась девушка.

— Сейчас, — коротко кивнула она и поспешила в коридор.

32

Ее ждут… Зачем? Кто этот инкогнито? Мысли носились в голове со скоростью карусели. Было бесполезно унимать дрожь в коленях. Держась за стены, Сандра неумолимо приближалась к двери библиотеки. Что сейчас будет? Интриги? Обвинения? Вымогательство?..

Постучав, девушка решительно выдохнула и вошла.

На полу — пуховый дымчатый ковер. По стенам — полки с книгами, надвигающиеся со всех сторон, как скалы. В глубине — пара кресел, обтянутых красной кожей… В одном из них восседал почтенный старец. Сдвинутые к кончику носа очки венчали симбиоз кудлатой шевелюры и длинной седой бороды.

Да, Сандра видела этого господина за столом — это был, вероятно, один из товарищей Мильгрея-старшего, однако она не заостряла на нем своего внимания, потому что он казался ей слишком скучным. Но теперь Сандра не сомневалась: именно этот ученый муж весь вечер буравил ее своими близорукими глазами и покинул залу незадолго до вторжения Жанни Лагерцин, а, следовательно, не знал, что столкновение окончилось «бегством» элиты. Но что ему нужно? О чем говорить старому, как мир, человеку с юной девушкой, запершись в библиотеке? Но она пришла, и уже невозможно было повернуть назад.

При ее появлении незнакомец встал. Сандра ответила ему опасливой улыбкой и стала выжидать — слова не шли ей на ум. Он не спешил. Девушке казалось, что его отнюдь не такие уж близорукие глаза из-под толстых стекол очков осматривают каждый миллиметр ее тела. Прижавшись спиной к двери, она нащупала позади спасительную ручку, готовая в любой момент броситься наутек.