Один из прохожих внезапно решил перебежать дорогу перед грузовиком, и автопилот едва извернулся, чуть не сбив человека. От внезапного манёвра люди в салоне посъезжали со своих кресел.

– Чёртова кегля, – выругался Вадим. – Не понимаю, что у таких в головах?

– Л-лилия, как ты относишься к р-рыбным ресторанам? – обратился к ней Бернард, он заикался вдвое больше обычного и даже вспотел. Его слегка косые глаза разъехались в разные стороны, а рыжие волосы будто встали дыбом.

– К рыбным ресторанам? – переспросила она, застигнутая врасплох необычным вопросом. – А почему ты спрашиваешь?

– Здесь н-неподалёку есть отличный р-рыбный ресторан, и, кажется, он ещё цел…

– Я однажды обедала в лагуне на острове Самха. Там располагался бар, где готовили блюда из свежей рыбы. Он был целиком построен из дерева и продувался ветрами, словно его соорудили рыбаки в прошлом столетии, но как же там было вкусно! И неожиданно дёшево: мой счёт был всего на пятьдесят долларов. Не считая вина – его я взяла за восемьсот.

– Так д-дорого! – тихо ответил Бернард, однако следующий вопрос он задать не успел, его перебил Вадим.

– Я однажды обедал в рыбном ресторане, и это был просто улёт! – произнёс он, перекрикивая сирену полицейской машины, проехавшей мимо них. Голос у Вадима был мощный, он мог перекричать даже пожарный гудок. – Мы с женой оба там отравились и потом дристали так, что половину веса потеряли. Но зато поели на славу, а главное, бесплатно. Ни в одном другом ресторане я больше не испытывал столько эмоций!

От этой истории Мэри скривилась, а Лилия засмеялась. Грубоватая манера выражаться не успела ей надоесть, и подобные рассказы поднимали ей настроение.

– П-послушай, я х-хотел… – начал Бернард, но Вадим снова его перебил:

– В другой раз мы с женой пришли выпить кофе в небольшое кафе, и представьте, на что попали! Там был двойной банкет: юбилей у пожилой леди и развод, который отмечала дама в компании подруг. Мы пообедали за каждым столом, я произнёс два тоста, а потом нам предъявили счёт за еду! Я сказал жене уходить, пока буду рассчитываться, а сам пошёл в туалет, вылез через окно и вниз со второго этажа. Растяжение, и четыре месяца в повязке…

– Т-тихо ты, – на этот раз перебил его Бернард. – Я хотел спросить… Лилия, хочешь…

– Приближаемся, – произнесла Мэри, глядя на карту в телефоне.

В один момент фургон спустился с эстакады под землю – под Гибралтаром располагалась широкая сеть автомобильных дорог, по которым ездили только грузовые дроны. Поэтому невозможно было определить, в какой части города они оказались.

– Л-ладно, потом, – продолжил Бернард поникшим голосом.

Они въехали на широкую подземную парковку, где стояли сотни автомобилей, из них больше десятка – премиум-класса. Лилия не могла определить, какого типа здание находится над ними, но количество машин подсказывало, что это был бизнес-центр: только люди с достатком могли позволить себе личный транспорт вместо передвижения по городу на надземных поездах.

– Где мы? – спросила Лилия.

– Здесь, в здании над нами, находится тысяча комнат, и в каждой сидит по животному, – ответила Мэри.

– Зоопарк?

– Только если считать зоопарком место, где животным вкалывают экспериментальные лекарства и смотрят на побочные эффекты. Здесь проводят на них исследования.

– И мы будем их спасать?

– Кого спасать? – удивилась Мэри, её тонкие чёрные брови с кольцами и иглами сомкнулись у переносицы.

– Животных, – предположила Лилия. – Мы ведь за этим приехали? Будем спасать животных и поднимать себе настроение?

Бернард с Вадимом переглянулись, явно не ожидая такого предположения.

– Это было бы забавно в другое время, – ответила Мэри.

– Тогда мы собираемся что-то украсть? Какое-нибудь сверхсекретное лекарство для бессмертия?

– Если бы такое лекарство существовало, – вставил Вадим, – сомневаюсь, что оно находилось бы выше десяти километров под землёй в полностью закрытом бункере со стальными стенами толщиной в два метра.

– Тогда зачем мы здесь?

– З-здесь у нас рандеву, – ответил Бернард.

– Быстрее, – приказала Мэри. – У нас не так много времени, если хотим увидеть шоу собственными глазами. На записи оно будет не таким интересным.

В дальнем конце парковки располагался широкий грузовой лифт. Казалось, он мог поднять даже автомобиль. Открывался лифт с помощью ключа, и только с ним можно было заставить его работать. Внутри он оказался выкрашен в белый цвет и вкупе с яркой лампой начинал слепить глаза. Мэри вставила ключ в скважину и нажала кнопку второго этажа.

Наверху их встретил тихий шелест голосов, доносящийся справа. Налево уходил коридор, сворачивающий за угол через несколько десятков метров. Однако, прежде чем выйти из лифта, Мэри позвонила, дождалась ответа и только после этого повела за собой остальных.

Первым помещением на их пути была комната охраны, куда Мэри постучала особым способом: два удара, один, снова два. Дверь им открыл Сивер с сигаретой в жёлтых зубах. Это был старейший из людей Ирвинга, загорелый и сморщенный, как чернослив. Его лицо никогда ничего не выражало, словно он давным-давно разучился удивляться и, кого бы ни встретил, всегда реагировал одинаково. Одет он и вовсе был так, словно отвоевал гардероб в битве бездомных.

– Опаздываете, – произнёс он мощным голосом, не подходящим к внешнему виду. – Любовничек уже в здании и даже не подозревает о свидании, которое ему назначено.

В помещении оказалось светло и просторно, из десятка мониторов в помещении работали лишь два: огромный на стене и маленький на столе. За маленьким сидел парень в пляжных шортах и деловой белой рубашке. При первой встрече Лилия назвала его «сёрфингист», однако сейчас он походил на офисного работника в отпуске.

Большой монитор занимал половину стены и транслировал всего одно изображение: голубая лаборатория с зелёными столами, где прибирались несколько человек. На столах стояли приборы, незнакомые Лилии, однако она с уверенностью могла сказать, что это не химлаборатория – ни одной колбы или трубки там не было, лишь непонятные электронные устройства.

Было в этом изображении нечто странное, чего Лилия не могла понять, словно что-то выглядело неправильно.

– Закончил, – сообщил сёрфингист за компьютером, и Лилия посмотрела на экран перед ним. Он смотрел на изображение с камеры видеонаблюдения, на котором несколько человек в чёрных одеждах стояли в холле первого этажа. Из них двое были военными с автоматическим оружием на груди и ещё четверо в деловых костюмах.

– На что вы смотрите? – спросила Лилия, и тут же после её слов дверь туалета, которую охраняли военные, отворилась, и из неё вышел пузатый человек в сопровождении телохранителя.

Это болезненное лицо в вечном наркотическом дурмане она опознала бы среди миллионной толпы. Это был Чарльз Тауэр, её враг номер один. Тот, кто объединил против семьи Келвин коалицию богачей. Тот, из-за кого начались все их беды. Тот, кому она желала зла больше всех на свете.

Не счесть способов, какими Лилия убивала его в своём воображении, и каждый раз тот страдал всё больше. Это был единственный человек, на которого не распространялась её врождённая сверхэмпатия.

– Он здесь? – спросила она. – В этом здании?

– Он в двадцати метрах от нас, – подтвердила Мэри. – Тот, кого ты наняла нас отыскать.

Только сейчас Лилия поняла, что ей показалось странным в картинке на большом мониторе: люди в лаборатории были переодетыми членами банды! Некоторых из них она узнала, например парня с татуировкой якоря на лысой голове или здоровяка по имени Альф. Остальные люди в лаборатории тоже не походили на учёных: они были слишком молоды и слишком крепки.

На маленьком экране Чарльз Тауэр передвигался по направлению к лифту. Лилия смотрела, как он останавливается в дальнем углу кабины, а его помощница нажимает на кнопку верхнего этажа. Целую минуту Лилия следила, как Тауэр ковыряется в зубах, прежде чем двери открылись и делегация вышла наружу. Сёрфингист переключил камеру, и теперь та показывала изображение коридора, куда они вышли.