– Приветствую, коллеги, – обращается к сновидцам Ярослав Николаевич, уже в белых брюках и гавайской рубахе. – Большинство из вас не в курсе того, где они сейчас находятся. Разве что отдельные наши коллеги могут о чём-то догадываться. Поэтому прошу минутку внимания! Ко мне поступила просьба организовать нечто необычное, до сей поры в нашем управлении не практиковавшееся. В качестве эксперимента я взял на себя смелость провести первый патиссон – вечеринку во сне. В нашем распоряжении три условных дня. Наше время растянуто максимально возможно. В реальности мы проспим почти всю рабочую смену.

К нашим услугам весь остров и окружающий океан. Исследуйте особняк и побережье – вы обнаружите множество интересного. Если что-то понадобится – обращайтесь к Джо и Альберу, а если они не смогут вам помочь, – то ко мне. Валерий Платонович будет временами отлучаться, поскольку дежурит сегодня в отделе. Вопросы?

– Ярослав Николаевич, а это ничего, что мы тут на коктейльчики налегаем? – интересуется Чиркин.

– Всё, что происходит во сне – остаётся во сне, – отвечает Зотов и добавляет, – запись сновидения не ведётся.

Все разбредаются. Зотов остаётся на крыше, где, надев гавайскую шляпу и очки, располагается на плетёном кресле-качалке. Варданян куда-то исчез – надо думать, отправился в реал. Леночка с Вадимом Моториным, который благодаря опыту работы фитнесс-тренером смотрелся на нашем острове особенно органично, отправляются прокатиться вокруг острова на скутерах. Толик и Ян перемещаются в бар на пляже, а по соседству с ними устраиваются загорать Лариса и Вера Букша.

Когда я плюхаюсь на мягкий диван на первом этаже, вокруг меня ожидаемо погружаются в кресла-мешки Егор, Адолат и Сергей.

– Шалость удалась, – удовлетворенно произносит Егор.

– Ну что же, господа, теперь следует придумать, чем заняться в ближайшие пару дней, – задумчиво замечает Адолат, – не на пляже ведь ляжки греть, правда? В конце концов, загар мы отсюда не заберём.

– Ну, почему же, – задумчиво произносит Сергей, – Толик, вот, например, собирается забрать отсюда состояние опьянения.

– Может, попробуем изучить тут всё? Вряд ли нам часто такие возможности будут представляться, – предлагаю я.

Предложение принимают единогласно. Намечаем план. Лес, пляж, океан – исследовать решаем в таком порядке. Коттедж как объект определён компанией как неинтересный и предсказуемый.

– Нет, ребят, всё-таки Зотов – человечище, – свидетельствует Адолат, когда сновидцы покидают помещение и направляются вниз по пологому склону вглубь острова, – десять человек в сон затянул. На трое суток. И сон ведь не поделка – проработан хорошо.

– Как сказать, – задумчиво отзывается Егор, – создать остров – приём довольно банальный. Я по своей сфере сужу.

Егор – бывший игродел, трудился дизайнером уровней в игровых студиях, не хватавших звёзд с неба. В нынешнее время профессия совершенно бесперспективная – отечественная отрасль в упадке из-за технологической отсталости, и зарубежные пиратские продукты популярнее редких продуктов родных мастеров.

– Остров удобен прежде всего чёткими границами, – продолжает Егор, – и тем, что за этими границами, по сути, ничего нет. Проработанная центральная часть, а остальное очень условно обозначено. Плюс нет ощущения оторванности от мира, как если бы мы были на космическом корабле или подлодке. Поэтому действие многих игр происходит на островах.

– И что же будет, если мы возьмём катер и решим убраться с острова? – включается в разговор Сергей.

– В играх возможны разные варианты. Раньше игроку открывалась бесконечность океана. Иногда табличка на небе с надписью «Возвращайтесь, тут ничего нет». Порой прописывалась смерть или какая-нибудь скриптовая сценка вроде возвращения назад. В современных играх нейросети дорисовывают реальность в общих чертах. До нас такие редко доходят, а если и доходят, то наше железо их обычно не тянет. Во сне возможны любые варианты. Но зная Зотова, ставлю на то, что он отдал всё, что за границей синтетической реальности, на откуп нашего сознания, заложив только основные закономерности.

– Слушай, Егор, а как получилось, что ты не стал архитектором? – интересуюсь я. – У тебя и навыки есть.

Адолат и Сергей неодобрительно хмурятся. Впрочем, то, что они не объяснили мне болезненность этой темы для Егора – и их вина в том числе.

– Скилл низковат, – Егор отзывается сухо, но всё же продолжает. – Пробовал я менять сновидения, объекты в нём, но как будто переключатель какой-то в голове на «выкл.» стоит. Свои нооформы менять могу, конечно, но не более того.

– Понял, – отвечаю я.

– Ты-то? – деланно удивляется Егор. – Ну, сейчас, пожалуй, да. Хотя, у тебя, может, и получится стать архитектором. Я, знаете, о чём думаю иногда? Если бы не было монополии на сны, то мы вполне могли бы команду сколотить. Смотрите, Адолат и Серёга занимались бы сценарием, каждый со своей стороны, я бы создавал дизайн пространства, А Рома бы всё реализовывал. Если, конечно, удалось бы поднять уровень.

– Если бы… – задумчиво произносит Сергей.

– Но монополия есть, – подытоживает Адолат, – так что давайте уже спустимся на землю. И пойдем… копать, что ли?

– Копать? – в один голос переспрашиваем мы с Егором.

– Копать? – чуть замешкавшись, добавляет Сергей.

– Нет, а как вы изучать-то всё собираетесь? – выдаёт трещоткой Адолат. – Всё, что снаружи, это часть сна, которая прописана. И вокруг, наверняка, тоже. Где граница, мы не знаем. Значит, надо копнуть!

–Да ладно, ладно, женщина, не кричите так, – откликается Егор, – в конце концов, почему бы и не копнуть. Ничего же не теряем.

Компания поднимается и, выйдя из коттеджа, отправляется вглубь острова. Лопата нашлась в шкафу с инструментами, и сейчас её почему-то несу на плече я. Метров через сто Егор, идущий впереди, останавливается возле здоровенного красного тропического цветка.

– Ну что, почему бы не копнуть здесь? – произносит он.

Я снимаю с плеча лопату, ставлю её на сероватый грунт и надавливаю ногой. Почва мягкая, влажная. Лопата легко входит почти до конца, но упирается во что-то твёрдое. Я отбрасываю ещё пару штыков грунта и достаю из ямки запечатанную сургучом тёмно-зелёную бутылку.

– Вот это номер! – удивлённо восклицает Сергей.

Причём, похоже, удивляется находке только он. Егор поджимает губы и кивает головой, словно отдавая должное задумке. Я с похожим выражением переглядываюсь с Адолат.

– Давайте уж, открывайте, – нетерпеливо приказывает девушка.

– Подождите! – Сергей делает в сторону бутылки останавливающий жест, – а вдруг там Джинн?

– И что же? Мы оставим его там и пойдём пить коктейльчики? – парирует Адолат.

И побеждает. При помощи складного ножа, предусмотрительно взятого из шкафа с инструментами, я отбиваю сургуч и вытряхиваю из бутылки свёрнутый в трубочку лист пожелтевшей бумаги. Разворачиваю лист, демонстрирую остальным написанные в две строки цифры, разделённые точками.

– Координаты, – озвучиваю я очевидную всем истину.

Погуглив координаты в телефонах, выясняем, что обозначают они место в открытом океане в паре километров от берега. Наконец, мы отправляемся в сторону пляжа уговаривать Джо дать нам покататься на его катере.

К удивлению компании, Джо на самом деле приходится уговаривать – туземец ни в какую не соглашается отдать лодку. Ну, разве что за бутылку рома. Приходится мне топать обратно в коттедж искать ром – ведь Сергей заявил, что раз найти нужно ром, а не «серёж», то Роме его и искать. В баре в коттедже стоит много напитков, но рома среди них найти не удаётся.

Я задумываюсь. Коттедж, безусловно, созданная Зотовым синтетическая часть сна. Бар – скорее всего тоже. А бутылки? Часть ли они сновидения или мои нооформы? Или часть сознания Ярослава Николаевича, внесённая в сон уже после попадания в него сновидцев? Или нооформа кого-то из «гостей»? Того же Толика. Вероятностей много, а отличать их я ещё не научился. Да и вообще, бутылок-то много, и происхождение они могут иметь различное.