как поют эти птицы…
как поют эти птицы
о чём и кому и куда
мы с тобой очевидцы
разграблены города
расцарапанный ворот
молчи и молчи и молчи
что мы есть скрипачи
на берёзовой связке
на честном таком ковыле
говори мне о вязком
о воске о босхе земле
и босой словно росы ступай
на раскрошенный край
и играй и играй и играй
как поют эти птицы
так стыдно кому-нибудь петь
всё совсем обелится
до-слу-шать-ся
до-тер-петь
так меня послушай…
так меня послушай
как сосну и мак
ничего не лучше
несладимо так
это я с порога
яблоневый звон
разношу по слогу
ко всему закон
всякому неволя
никому весна
человек увидит снег…
человек увидит снег
если это человек
если это человек
отчего ему так странно
я тебя увижу там
где простор и простота
там где белая проста
высота и бездыханна
встанем тонкокостно…
встанем тонкокостно
у того окна
где в два наших роста
вишенно видна
тяжкая тугая
алая нагая
безответность дня
не
оставь
меня
нас ещё будет сколько-то…
нас ещё будет сколько-то
жарко на берегу
где мурава высокая
иглы стрекоз в стогу
в старомосковской заводи
в бреши подъездных рам
где и стихи по памяти
и меловым губам
лодка плафона родственна
сколько так простоим
бедственно просиротствуем
острые словно дым
долгие как прощание
прошлые по хлопку
нас истолкуют разве что
набело истолкут
выговорить не выговорить
выгореть что истлеть
нас ненароком выберут
выплеснуться и вылюбить
а до того —
не сметь
так мы стояли на ветру…
так мы стояли на ветру
ты не умрёшь
я не умру
и так читая по губам…
и так читая по губам
как бледный узнавая лепет
за занавеской
(многолетник
рассыпавшийся по слогам
на год предшествующий
этот
и тот что после)
так прочти
что всё произошло почти
ещё два столкновенья веток
ещё калитки тонкий скрип
и бег ручья искрист искрист
и угасание движенья
уже не звук но только жженье
пчела пчела
оса оса
и полоса та полоса
шальная в половину света
про это я молчу
про это
с нежной горечью граната…
с нежной горечью граната
с неответностью во рту
я ни в чём не виновата
ты в нечаянном цвету
мы – два голоса из рубки
в дикий берег вонзены
нестерпимо там где хрупко
спи до самой неподступной
нежной нежной глубины
если с тобой случится…
если с тобой случится
красный восход луны —
стану тебе волчица
из голубой страны
выкормлю обогрею
пламенем прогорю
всё чего не умею
вылюблю сотворю
ступишь безбедный гордый
по молодой земле
если со мной недобро —
снись мне
снись мне
снись мне
старомосковский выговор…
старомосковский выговор
яблони; стылый двор;
медной подковой выкован
арки беззубый створ;
если без злобы; слюбленно;
стерпленно; так как есть; —
чем мы с тобой не люди как
обетованно
здесь
в предсердии у голубятни…
в предсердии у голубятни
благословенна голытьба
и в подмосковье голуба
грозы набухшая губа
иссушен мятлик
я это знаю наизусть
из черноплодных этих уст
в уста смородинные эти
нисходит рассеченье смерти
на дух и вкус
мы так стояли озерцо
плыло под нашими ногами
и в небо обращался камень
и всё безвыходно цвело
лицу в лицо
и было сдавленно и страшно
не узнавать в тебе реки
и хохотали корольки
как этот клич ни нареки
он – жар и жажда
так не беги меня вразлад
предтече почты голубиной
мы обнищало нелюбимы
и нелюдимы нелюдимы
как стыд и сад
