Меня завели в кабинет, хотя бы наручники не надели. Просто не верится в абсурдность ситуации. Почему они его остановили? Выходит, они за ним следили, и он находился у них в разработке? Но сижу молча.

Скрип кресла прерывает дальнейшие нежелательные мысли, когда Михаил откидывается на спинку стула и кладет обе ноги на стол, показывая, кто хозяин положения. Сейчас и вправду мы в его власти.

Его голубая рубашка взмокла от пота. В кабинете воздух оказался спертым и промозглым. Я мучилась от невероятной жары. Дышать нечем, меня как будто поместили в замкнутое пространство. Внутри все клокотало.

Чтобы успокоиться, приказываю себе расслабиться и ни о чем не думать.

Он вскипятил чайник и залил кипятком кофейную бодягу. В воздухе запахло омерзительной горечью. Сейчас вся эта обстановка оставляла во рту привкус тухлятины. Михаил наливает мне чай, словно мы с ним будем вести беседы по душам.

— Пей!

К кружке не притрагиваюсь.

— Выпью, если нальете что покрепче.

— Тебе еще нет, — он осекся на полуслове.

— Мне уже год как восемнадцать. — Пару недель назад исполнилось девятнадцать.

— Точно, совсем забыл. Делами занимался, а ты тем временем … Как ты могла так поступить! Ты же еще ребенок, а он … не думал, что ты настолько испортилась. Чтобы сказала твоя мать? –

— Это вас не касается, — рявкнула на него. С отвращением смотрю на него, подмечая как ловко манипулирует на чувстве вины.

— Еще как касается, — он соскочил со стула, его лицо исказилось от ненависти, а рот сжался в тонкую линию. — Зачем ты так ведешь себя? Чего не хватает? Отец все тебе дал, я тоже был рядом. Да, мать ушла, но мы все любили тебя.

— Что вы помните о маме? — Чуть не скорчила пренебрежительную гримасу. Вовремя удержалась и задала вопрос, который он меньше всего сейчас ожидал услышать. Я ничего не могу с собой поделать: любопытна по натуре, и мне нужны ответы.

Он изменился в лице, как будто с него слетела маска злости и все это время он претворялся. Не такой вопрос он ожидал услышать. Достает сигарету и закуривает. Едкий дым стает комом в горле. Но я жду, что он скажет.

Он устало потер виски.

— Я был ее другом и всегда восхищался ей. Не поступай как мать, выбери правильную сторону. И сейчас ни время и ни место, говорить о ней.

Дальше он снова стал меня отчитывать. Из его рта полился какой-то поток слов, я даже не вслушивалась. Где Игорь? Это единственное, что меня беспокоило. Зная их методы, о которых наслышана, надеялась, что он не превратится в зверя. Мое воображение сейчас начинает работать против меня. Лучше его не злить, поэтому ничего не отвечаю. Затем его позвали и он вышел из кабинета, оставив меня в одиночестве.

Куда увели Игоря, я не знала. Все стало гораздо серьезнее чем я думала. Вздрагиваю, когда открывается дверь. Мое сердце замедляется, потому что в комнату входит отец. В его взгляде читается гнев. Не помню, когда в последний раз видела его настолько злым, поэтому мысленно готовлюсь защищаться. Еще одна ссора. Еще один разговор.

— Привет, папа, — сказала, ощущая свой голос чужим и странным.

Я знаю, что он в плохом настроении, но я очень беспокоюсь за него. Я никогда раньше не видела его таким, и это меня беспокоит. Чувствуя себя немного ошеломленной, я решаю, что мне нужно взять верх в этой ситуации.

— Мира, как ты могла. Только не с ним. Не думал, что ты выкинешь такую глупость. — Отец стискивает зубы.

Он схватил меня за руку как ребенка и повел к машине.

— Что я уже свободна? Так быстро. Где Игорь?

— Это тебя не касается.

— Еще как касается. Они не имели никакого права нас задерживать.

— Он опасный человек, за ним велось наблюдение. Еще раз спрашиваю, как ты оказалась рядом с ним?

— Это тебя не касается? — Отвечаю его же ответом, затем поворачиваюсь и нагло смотрю ему в глаза.

— Он же преступник!

— Ты в этом уверен?

— Конечно, я его посадил. У меня были все доказательства его вины.

— Игорь говорит обратное.

— И ты веришь ему? Боже, где твои мозги. Не понимаю, как я это пропустил.

Одергиваю его руку. Но стою в напряженной позе, мои нервы на пределе.

— Как вы познакомились?

— Какая разница.

— Я все выясню и посажу его. — Сурово предупреждает он.

— Посадишь? За что? — Я возмущаюсь и не понимаю, как человек, который исполнял закон, может так легко бросаться угрозами.

— Поверь, найду причину. — Цедит он сквозь зубы.

Мы садимся в машину, я силой хлопаю дверью, вымещая на ней всю накопившуюся злобу. На несколько секунд воцаряется тишина.

— Ты больше не будешь с ним видеться.

— Даже не подумаю.

— Я запрещаю тебе.

— Мне восемнадцать, и ты не можешь запрещать.

— Пока ты живешь в моем доме, могу делать все что захочу. И не смей так со мной разговаривать. Довольно. — Отец тяжело дышит, понимаю, что он разошелся не на шутку.

— Ты даже представить себе не можешь, во что ввязалась.

— Расскажи мне! Если считаешь Игоря опасным убеди в этом. Он меня, вообще-то, спас.

— Ты рассказывала про лесника.

— Нет, не лесник. Я предугадала твою реакцию, поэтому молчала. Если бы только прислушался ко мне и понял, что я больше не маленькая девочка. Сама могу принимать решения.

— Это для твоего блага! — Кричит он, ударяя рукой по рулю. Его ноздри раздуваются, и не могу отступить. Но мы два упрямых человека. И взгляд, которым отец окидывает меня, говорит замолчать и больше не продолжать эту тему, тем более у меня нет сил на разборки. Может быть, когда мы оба успокоимся, то сможем поговорить без эмоций.

— Мира, я считаю, что это он со своими дружками напал на нас.

Услышав слова, которых больше всего боялась, я впала в оцепенение. Отрицательно мотаю головой. Голос отнялся, и я не могу высказаться.

— Зачем ты так говоришь!

— Ты не думала, почему он нашел тебя. Слишком просто. Но он знал, где тебя искать, потому что сам там и бросил. Но сначала он со своими дружками на пал на нас, избил меня и похитил тебя.

— Я тебе не верю. Ты сейчас просто хочешь очернить его в моих глазах. Старательно продолжала выгораживать Игоря, хотя понимала, что это может оказаться правдой.

— Ты можешь это доказать?

— Только косвенно, мне нужно больше времени, но я снова посажу его за решетку.

Отец стал еще мрачнее. Наш разговор будто прибавил ему лет. Я почувствовала себя виноватой. Но по-другому поступить не могла. Иногда нашим близким нужно принимать наши поступки и уважать выбор, даже если он не совпадает с их.

Когда приехали домой, отец сказал сидеть дома, пока он не разберется с Игорем.

Чувствовала, как вся дрожу от гнева.

Забегаю в ванну. Не могу продолжать разговор. Меня всю трясёт. Снова чувствую панику, легкие горят, а сердце в груди заходится в диком ритме. Прикрываю глаза, пытаясь справиться с собой. Упираюсь руками в раковину. Не могу поверить, что это он похитил меня. Толика сомнения остается. Маленькая надежда, что я ошибаюсь.

Открыв кран, подставила руки под струю холодной воды. Я умываюсь и привожу себя в порядок. Но напряжение никуда не делось. Я поежилась не только от холода. Он тот волк, который преследовал меня и хотел убить.

Что, если наши отношения — это часть плана? Он может использовать меня, чтобы подобраться к отцу и причинить ему боль.

Теперь все перепутано. Но стараюсь мыслить рационально. Сопоставляю детали, вспоминая все события, и все что Игорь рассказывал.

Почему он вернулся за мной? Хотел ли он убить? Что в его плане пошло не так?

Факты. Отец всегда говорил как важны реальные доказательства. Их мало, только косвенные.

Пошла на риск, начав с ним отношения. Хуже не станет, если все выясню. Надо вывести его на чистую воду.

Кто из них прав? Отец или Игорь? Кому верить? Хватит ли терпения и хладнокровия узнать правду? На эти вопросы у меня не было ответа. Я вдруг почувствовала, что шагнула на топкое место, еще один шаг и трясина окончательно поглотит меня.