«И что мне в конце концов с этим делать?!» – этот вопрос не просто звучал в ее голове время от времени, он стал навязчивым лейтмотивом ее работы с Никитой в последнее время. Что бы она ни делала, этот вопрос крутился и крутился в голове, как заезженная пластинка. И ответа на него не было. Вернее, был, но ее не устраивал. И она все еще не могла себе признаться в том, что этот ответ единственно правильный.
Пару месяцев назад ей бы и в голову не пришло, что ее будут одолевать подобного рода вопросы. Все было в жизни просто, понятно. Нет, физически, конечно, было тяжеловато работать на износ. А помимо работы еще оставалась учеба, родственники и необходимость поддерживать себя в идеальной форме. Последнее, конечно, не так трудно давалось, но иногда все-таки хотелось забросить пробежки, зал и просто упасть перед телевизором с коробкой попкорна. Не отслеживать визиты к косметологу, парикмахеру, стилисту. Если бы все это как-то само делалось, ее бы вполне устраивало. Она, к сожалению, принадлежала к тому роду женщин, которым не доставляет особого удовольствия заниматься выбором вещей, интересоваться модными тенденциями и ублажать себя массажами и пилингами. Вернее, ей это иногда даже нравилось, но делать из этого культ она просто не могла, т. к. считала это глупым и бесполезным занятием. И делала это только по необходимости. Она признавала, что деловая женщина должна выглядеть хорошо в любой ситуации, как бы херово у нее на душе не было. А физическое недомогание вообще не рассматривалось как причина что-либо отменить в плотном рабочем графике. Поэтому она решила воспринимать все подобные вещи как необходимую таблетку. И делала все, чтобы быть нормальной бизнесвумен, – ухоженной, стильной, собранной.
Но сегодня ее просто выбило из колеи. С утра она и так не очень хорошо себя чувствовала, вероятно, из-за низкого давления, а тут еще ее замечательный и такой несносный шеф опять выкинул фортель. То, что он орет периодически как невменяемый на сотрудников и коллег по поводу и без повода, она уже считала если не нормой, то довольно привычным явлением. После очередного такого всплеска она просто устраняла негативные последствия этой истерики, и обычно все забывалось. И сотрудники, и просто люди, которые становились невольными свидетелями подобного шторма, после ее слов успокаивались и не разрывали отношения с шефом, хотя именно это обычно было первой реакцией у подавляющего большинства людей. Она все обычно объясняла его сложным характером и большой загруженностью. Но в душе-то Женя знала, что все дело в дурном воспитании и в полном отсутствие самоконтроля. Этот человек просто не умел держать себя в руках.
Это было самое противное, что ей приходилось терпеть на этой работе. Сама работа была интересной, проекты всегда разнообразными, да и в шефе было много чего положительного. Она отдавала должное человеческим и деловым качествам, но эту вспыльчивость периодически было очень сложно стерпеть. У него была хорошая деловая хватка, чутье на удачные проекты, он умел видеть людей. Был добр и очень щедр по натуре, но при этом такой жуткий истерик. Со всеми его тараканами она обычно принимала его довольно спокойно. Тем более что их деловое партнерство уже переросло почти в дружбу. Они вместе столько пережили, что стали почти родными людьми друг для друга. Но при этом как же он ее иногда бесил!
Женя встала из-за стола, чтобы походить по кабинету. Сейчас ее просто трясло. Полчаса назад ее «любимый» шеф порвал все расчеты, разбил стакан и, высказав ей, что она ничего не понимает в бизнесе, вылетел из кабинета, хлопнув дверью. А все дело-то было в том, что он в очередной раз находился в стадии выяснения отношений с какой-то из своих женщин. Вчерашний загул только усугубил ситуацию. У него с утра уже было препротивнейшее настроение, а после срыва переговоров, на которых он повел себя как последний кретин, остаток злости был вымещен на ни в чем не повинную Женю. Конечно, ей было не привыкать, и она прекрасно знала, что он даже не понял, что она ему показывала и пыталась объяснить, а завтра он это все не вспомнит. Но сегодня на нее вылили ушат грязи. Она конечно сама виновата, прекрасно же видела его настроение и понимала, что не стоит соваться с этими расчетами. Но время по проекту поджимало, у нее просто не оставалось выбора. Результат был закономерен – огребла по самое не хочу! Как же ей это надоело!
И каждый раз в такие моменты накатывало острое желание уйти из этого дурдома подальше.
«Что делать? Уходить? Куда? Да и не хочется, по-честному, все это бросать, но и терпеть так дальше нет сил!» – крутился в голове уже привычный монолог. Женя понимала, что находится в какой-то ловушке. Удобной, теплой, сытой, но ловушке. Надо идти дальше, но сил на это у нее просто не было. Еще и папа…
Вымотанная, она посмотрела на часы – было уже полдесятого вечера. От усталости и обиды на глаза навернулись слезы. Что же за жизнь у нее такая?! На улице весна, сейчас бы гулять и наслаждаться жизнью, а она торчит в этом тоскливом офисе, да еще и выслушивает оскорбления в свой адрес. А все почему? Потому что ей нечем больше заняться. У нее только эта работа и есть, а дома даже собаки и кошки нет. Да и друзей тоже нет. Она особо никогда не умела дружить, а с этой работой так и вообще забила на общение вне стен офиса.
Когда-то, гуляя по улице с братом, она услышала хорошую фразу из разговора проходящей мимо пары: «В наше время дружба – это вопрос совпадения расписания». Тогда брат посмеялся над этим, ему показалось это глупым. В его шестнадцать лет мир только открывался, кругом были друзья, столько интересного. Так прикольно было тусить с народом. Знакомство с новыми людьми были чем-то само собой разумеющимся. А дружба навек с первым встречным не казалась такой уж невозможной. Она же в этой фразе услышала всю правду современной взрослой жизни. Да, у нее были подруги, но ровно по периодам жизни. Стоило кому-то вылететь из зоны ежедневной досягаемости, как отношения постепенно сходили на нет. Вот и сейчас ей просто некому было даже позвонить, чтобы высказать накопившуюся обиду и усталость.
Наверное, это неумение дружить у нее сформировалось еще с детства. Они с семьей часто переезжали, и не было возможности ребенком поддерживать отношения на расстоянии со своими друзьями, да и расставаться было нелегко. Так, постепенно, она перестала привязываться к людям. И сейчас как никогда остро ощутила чувство одиночества. Женя подошла к окну и увидела, что в стоящем на парковке фудтраке, за которым она подглядывала весь день, выключили свет.
– Ну вот, и он ушел, – почему-то всхлипнула Женя.
Она села, положив голову на руки перед монитором компьютера, и расплакалась. Ей стало так тоскливо, что хотелось выть. Хорошо, что в офисе уже никого не было, можно было позволить себе пореветь. А то как же – железная леди Евгения, и плачет! Это было бы шоком для всего коллектива, и, наверно, даже нечувствительного шефа привело бы в состояние ступора. А так иногда хотелось это сделать прилюдно! Но позволить она себе этого не могла. Не то воспитание. Она всегда должна была быть сильной, и уж точно не показывать свои слезы на людях. Но сейчас было можно.
Костя поднялся и пошел по коридору. Заметив на полу полоску света, он тихонько открыл дверь. За ней была приемная, в которой не было никого, а дальше – открытая дверь кабинета. Красивого, стильного, с большим столом для совещаний, и Женю, сидящую перед компьютером с опущенной на руки головой. Могло показаться, что девушка задремала, если бы не ее слегка вздрагивающие плечи. Она, кажется, плакала.
Костя сначала отпрянул, боясь быть увиденным, а потом ощутил такую потребность прикоснуться к ее волосам, погладить и утешить, что не выдержал. Он нарочито громко стукнул дверью в приемной, отчего девушка испуганно подняла голову.
– Вы? Что вы здесь делаете? – она незаметно постаралась смахнуть слезы и сделать вид, что работает. «Сколько он здесь стоит?» – метнулось в голове у Жени. Быстро переведя взгляд с Кости, она попыталась справиться с эмоциями и сосредоточенно уставилась в компьютер.
