Но отец только пожал плечами и согласился.

А там уж я как коршун кружил вокруг дома, смотрел на Алёнкиных дворовых подружек, видел, как ее мать моет крыльцо соседнего подъезда. Но ее самой не застал. И чуть не сдох от острого, прошившего все тело, разочарования.

В тачку к отцу сел, злой как сам демон преисподней. Бурлил минут двадцать на обратной дороге, а затем слова сами вырвались из меня:

- Пап, ты меня не переводи в другую школу, ладно?

- Не понял, – покосился он в мою сторону, – Никита, я насчет тебя уже с элитной частной гимназией договорился.

- Да срать я на нее хотел! – и со всей силы впечатал кулак в раскрытую ладонь.

- И на свою жизнь тоже? Что тебе даст это общеобразовательная помойка, м-м?

- Не беспокойся, поступлю я в твой МГУ, – пробурчал и зло уставился в бескрайнее голубое небо.

- Никита, в себя приди! Что за гоны вообще?

- Я сказал, не переводи. Ясно? Я не стану ходить никуда больше, кроме старой школы. Все! Точка!

И если вы думаете, что мой папаша так быстро сдался, то ошибаетесь. Но и я был не лыком шит. Мы воевали с ним до конца лета, но все же пошли на сделку. С меня стопроцентная успеваемость и дополнительные платные факультативы, которые я обязуюсь посещать. С него обещание не забирать мои документы и позволить доучиться вместе с Ней.

И только тогда, я выдохнул. А потом лег на кровать в своей комнате, блаженно прикрыл глаза и улыбнулся, впервые в жизни понимая, что счастлив просто от того, что смогу снова видеть Княжину. И может быть однажды добиться от нее улыбки в свой адрес.

Зачем? Потому что, это было единственное, чего я так отчаянно хотел в своей жизни – Алёну, и чтобы она мне улыбалась.

И любила меня.

И это мысль размазала меня в одночасье. Я даже с места подскочил, нахмурился и тупо уставился на свое отражение в огромном зеркале от пола до потолка. Но только от правды уже было не отвертеться.

Я любил ее. Все эти годы. Изо дня в день, черт возьми!

Вот только любовь моя была больной. Неправильной. Уродливой.

И ревность, что застилала мои глаза, крыла неимоверно. Все парни теперь глазели на нее с интересом, привлеченные округлившимися формами и плавными изгибами. Еще и новенький хлыщ посмел крутиться рядом с девчонкой на парадной линейке. И я поставил себе за цель, что, либо рядом с ней буду я, либо там не будет никого.

Но если донести суть до мужской половины класса у меня получилось весьма быстро, то новенький Антошка все никак не хотел понимать простой истины – Княжина моя и не надо тянуть к ней свои грабарки!

Но когда он пригласил ее на свидание, меня окончательно бомбануло. В театр, мать-перемать! И она согласилась. И это обстоятельство придавило меня железобетонной плитой отчаяния. Я хватался за волосы, рычал и крутил в голове самую жуткую на свете мысль – все пропало.

И знаете, я тогда впервые в жизни постарался все сделать правильно. Выцепил этого недобитыша Карташова у его дома, даже попытался ему по-человечески донести, что Княжина занята до конца дней своих. Все, досвидос! Но парень понимать очевидных вещей не хотел и ударил первым. Ну, а я как бы от мордобоя никогда не отказывался, если того требовали обстоятельства.

Сложно сказать, чтобы я с ним сделал, если бы нас не растащили прохожие.

Но уже на следующий день я наступил себе на горло и решил, что приглашу Алёну в театр тоже, а потом и признаюсь ей, что люблю ее, что одержим и готов на что угодно, только бы хоть как-то уже начать с ней общаться.

Пусть не пара. Хрен с ним! Но, хотя бы не топиться ежедневно в ее ненависти.

Вот только все мои планы пошли прахом. Ведь несмотря на то, что она была моим жизненным ориентиром, я для нее навсегда остался жалким куском дерьма, что вечно третирует ее. Но даже не это растоптало меня, а вид Алены и Антона, которые сидели в кафе, ели пиццу и мило беседовали.

Страшная картинка. Просто на хрен хоррор какой-то.

Не знаю, чтобы я тогда накуролесил, если бы рядом не было Решетова и всей мой хоккейной команды. И да, ребята немного осадили мой пыл, спасибо им за это. Но только немного. Как итог, Карташова я все равно скрутил и запер в мужском туалете, утрамбовывая в его голову правильные мысли:

- Княжина принадлежит мне, Антошка. Ну что же ты такой тупой, а?

Но эти двое, вопреки всему, продолжали общение, а я ежедневно сходил с ума от страха, что она уже давным-давно по уши влюбилась в этого новенького. Это мысли были до такой степени жуткими, что я бежал от них, сломя голову. Но толку не было. Никакого.

Одно дело – тебя не любят и совсем другое, когда любят не тебя.

Но, неожиданно, помощь пришла оттуда, откуда я ее совсем не ждал.

Мамаша Антошки. Мне хватило одной встречи с ней в кабинете директора, чтобы понять, что она за человек. Не чета своему сыну, если уж по-чесноку. Она была реальная истеричка. И слабая духом. Вот тогда-то и началось все веселье. Дрались мы с Карташовым теперь на регулярной основе, но преследовал я только одну цель. Не выбить из парня последние мозги. Нет! Довести его мамку до «ручки» – вот, что мне было нужно.

И я добился своего. Его перевели в другую школу, а потом счастливая семья любителей клубневых переехала к черту на рога. Я тогда чуть от счастья Богу душу не отдал. Отвечаю!

А вот Алёна моя грустила так, что было больно на нее смотреть. Но цель оправдывает средства – эти слова были моим жизненным кредо.

Знал бы я только, что все наши сложности еще только впереди…

25.2

POV Никита

Для меня Алёна всегда была пределом мечтаний, я видел ее красоту, ее свет и ее абсолютную исключительность. Но в девятый класс она пришла такой, что это увидели все и другие мальчики, в частности. Стройные ноги, грудь налитая, попка от которой можно было впасть в транс и больше никогда из него не выйти…она превратилась в прекрасную, умопомрачительную куклу, с которой хотел играть каждый.

Но был один нюанс – эта кукла принадлежала только мне.

Я слышал, как ей свистят вслед и предлагают встретиться. Наблюдал, какими жадными взглядами ее провожают парни. И я адски ревновал и бесился, что все вокруг теперь тоже видят то, что раньше было скрыто от чужих глаз.

И я испугался. Посчитал, что она ошалеет от такого чрезмерного внимания, а потом и очаруется чьими-то лживыми речами. А потому я ничего лучше не придумал, как очернить ее честь.

Вы спросите – стыдно ли мне сейчас за то, что я делал? Ну, допустим да. Но это не точно. Ведь в то время я не видел другого решения проблемы. Просто так Княжина меня бы не приняла, а потом бы просто назло начала встречаться с кем-то из парней. И черт его знает во что это противостояние в итоге бы вылилось.

Ну и родился в моей голове «идеальный» по моему мнению план. А уже на следующий день в сумку Алёне подкинули брошюру с компрометирующим названием «Мама в 15 лет. Роды без страха». И я тогда дал ей понять, что это моих рук дело и только я полностью контролирую ситуацию.

Нужно было всего лишь попросить меня, даже не о помощи, а просто прекратить травлю. И все бы закончилось в тот же день. Я ей даже сказал об этом в лоб, но Алена не была бы собой, если бы тут же жестко не послала меня на хрен.

Я весь горел, а она просто взяла и облила меня с головы до ног бензином. Стерва!

И да, я прекрасно осознавал, что творю. Но главным для меня был конечный результат – вокруг нее больше никто не свистел и не звал Княжину на свидания. Это был камуфляж, который я натянул на нее против ее воли.

Вы скажите, что я больной ублюдок. А я скажу, что защищал свое как мог и как умел. Я просто не знал и не понимал как иначе. Другие способы уже бы не помогли. Ничего бы не помогло против этого.

Ничего!

Это была долбанная дорога в никуда, но я упорно шел по ней, не сворачивая.

- Соболь, может наконец-то уже скажешь мне зачем мы все это делаем, м-м? – спросил меня однажды Решетов, как раз сразу после того, как в информационное поле школы была запущена сплетня, что у Княжиной педикулез.