– Зачем это? – удивился Хакон.

– А там те, кто не понял, что я сейчас сказал, на кольях сушатся. Парни вы лихие, кровь играет. Это чтобы вы охолонулись малость. А то неровен час, подумаете, что я тут шуткую с вами.

В то же время. Земли Мораван.

Десяток воинов склонился над лошадиной шкурой, испещренной пометками. Для человека непосвященного это выглядело дикой мешаниной из крючков, линий, кружочков и треугольников. Но тут люди были опытные, и все понимали с полуслова. Тем более, что на той шкуре был нарисован чертеж мораванских земель, которые за последний месяц князь и его воеводы объехали вдоль и поперек.

– Вот тут встречаем, – вел князь по шкуре короткой указкой. – Арат! Ты даешь короткий бой, потом отступление. Вот сюда! Тут ты вступаешь, Деметрий! У нас есть преимущество, они не знают, что легион здесь.

– Да, ваша светлость, – кивнул ромей. – Тут поле. По бокам лес, сзади узкая дорога, мы ее завалим деревьями. Удар в лоб две тагмы выдержат. Полевые укрепления уже готовим. Стрелы у авар не бесконечны.

Да, – задумался князь, и ткнул в карту. – У наших лучников плотность огня выше. Если их в эту точку выведем, то выкосим третью часть. Мораване с копьями будут в лесу прятаться, ударят по сигналу.

– Наших много погибнет, княже, – хмуро сказал Арат. – У меня едва три сотни конницы будет. Сомнут мигом.

– Тебе надо жалить и убегать, – пояснил Деметрий. – Твоя задача – под наши луки их подвести, а потом мы их возьмем в котел, рогатками окружим и перебьем.

– Вроде бы складывается все, – задумчиво сказал Самослав. – Начинайте отработку маневров. Чтобы сотники и десятники даже во сне каждый шаг могли сделать. Чтобы каждый воин на слух все сигналы рога и барабана выучил, даже мораване.

– Меня только одно беспокоит, княже, – сказал после раздумья Арат. – Аварам уже пора бы прийти. А их нет. И на том берегу нет. Что-то тут не так.

– Твою ж мать! – князь хмуро оглядел соратников. – Гонца в наши земли отправьте. И быстро! Кажется, мы слишком рано посчитали себя самыми умными. Арат, бери сотню всадников и прогуляйся-ка на тот берег.

– Что делать будем? – спросил полукровка.

– Разведку боем будем делать, – пояснил князь. – Если увидишь, что воины ушли из кочевий, шли гонца сюда. Это значит, пока мы их тут ждем, они наши земли разоряют.

– Все сделаю по твоему слову, князь, – склонил голову Арат, ударив кулаком в грудь.

– Думается мне, это еще не все, что нам авары приготовили, – Деметрий был темнее тучи. Это коварные твари.

– Да, мы с тобой это уже обсуждали, – кивнул князь. – Надеюсь, Лют и Горан отработают, как надо. Эх, а я надеялся их тут встретить. Не дураки оказались. Тебе, Арат, вот что надо будет сделать…

1 Хирдман – дружинник (др. сканд.)

2 Полба – двудомная пшеница, эммер.

3 Вар – клятва (др. сканд.)

За две недели до этих событий. Паннонская степь. Неподалеку от развалин римского городка Виндобона (совр. Вена).

Щуплый мужичок из словен стоял на коленях перед ханом Турсуном. Раб как раб, ничего примечательного. Он был полуголый и босой. Спутанные, неровно обрезанные волосы закрывали уши и лоб. Нос, похожий на сосновую шишку, покраснел и облупился на жгучем степном солнце. Порты из холстины были истрепаны до того, что мужичок даже на колени становился с осторожностью, как будто боялся прорвать их. Рубахи на нем и вовсе никакой не было, хозяин не баловал своих работников. Лишь оберег на шее остался с прежних времен. Медальон из дерева, украшенный резными узорами, не стоил ничего, а потому на него никто не покусился. Раб не смел поднять глаза. Говорить без разрешения он тоже не мог. Это было бы просто немыслимой дерзостью, и спущенная кнутами шкура – самое малое, что ему за это грозило. На спине его виднелись застарелые рубцы, что уже успели побелеть. Видно, поначалу рабская наука давалась ему плоховато. Новый тудун гостил в племени кочагир, которое обосновалось на берегу Дуная. Мужичок был из новых рабов, которого привели сюда полукровки. Работник, по словам хозяина, он был никудышный, а потому его и послали на тот берег. Убьют, не жалко. Тут в заложниках осталась его жена, свояченица и теща, что как бы должно было гарантировать его верность. Хотя, тудун видел его жену… И почему этот парень не убежал? Нет, хан никогда не поймет этих словен.

– Говори! – бросил Турсун.

– Великий хан, – начал раб, – Я переплыл Дунай и поговорил с тамошними жителями. Я притворился, что бежал из плена и пробираюсь домой. Они мне все и рассказали. На том берегу вас ждут. Князь Самослав привел туда все свое войско. Мораване присягнули ему на верность, полукровки тоже.

– Вот как? – удивился хан. – Резвый паренек. Решил еще раз в ловушку нас заманить? Хм… Я награжу тебя, раб.

– Если великий хан позволит, то я продолжу, – негромко сказал мужичок.

– Дозволяю, – удивленно сказал Турсун, как бы по-новому разглядывая невольника. Ишь ты, и так бесценные сведения принес, так еще и что-то предложить хочет.

– Я могу провести вас вглубь владений хорутанского князя. Я знаю дорогу до самого Новгорода. Я там бывал. Если вы ударите по их землям, то возьмете богатую добычу. Это не нищие мораване. Там же торг, каких в этих землях больше нет.

– Ах, ты ж, – крякнул Турсун, почесав вытянутый уродливый череп. И впрямь, месть подождет. Они могут сначала разграбить богатый город, а потом вернуться и наказать мораван. Да, раб прав. Но у хана оставались сомнения. – Дороги завалены деревьями, а за ними – волчьи ямы и засады лучников.

– Я знаю обходные пути, – все так же, не поднимая глаз, ответил раб. – Я охотник и, чтобы добыть зверя, иногда приходилось идти почти до самых предгорий. Я знаю такие тропы, которых пришлые вои знать не могут. Лес большой, везде ям не накопаешь. Я проведу вас.

– Что ты хочешь за это? – впился в него глазами хан.

– Мой тесть был владыкой большого рода, – прямо ответил раб. – Я хочу встать на его место. Я буду верно служить вам. Меня зовут Сегеня, о великий.

– Сделай, как обещал, и ты станешь главой рода, – кивнул после раздумья Турсун. – И я отдам тебе жену и родственников. И мне плевать, как там тебя зовут.

– Как прикажет великий хан, – сказал зять покойного владыки, глядя на сапоги обрина. – Но, я не просил вернуть мне жену. Пусть остается здесь. А ее мать тем более.

– Я доволен тобой, раб, – в голосе тудуна послышалось удовлетворение. Он опасался людей, чьи мотивы были для него загадкой. Тут же ему все было ясно, как белый день. – Скажи хозяину, что я забираю тебя. Ты уходишь с войском. Эй, кто там! Позовите мне Батбаяра. И, побыстрее!

Неделей позже отряд из пяти тысяч всадников скакал на восток. Сегеня трусил на маленькой смирной кобыле, и уже на второй день стер себе ляжки в кровь. Задница и вовсе превратилась в сплошной синяк, и на привалах парень не слезал со своей лошадки, а буквально падал на землю. Ноги сводило судорогой, и авары, видя его мучения, потешались над ничтожеством, который даже на коне ездить не умеет. Им, привычным к лошади с малых лет, не дано было этого понять. Раб сильно пожалел, что не пошел пешком, все боялся отстать. Если не нести груз, то он бежал бы наравне с неспешно трусящим конем. Ему ли, охотнику, бояться долгого пути.

До границ княжества было пять дней неспешного ходу, и вскоре армия аваров встала в часе пути от лесной чащобы, зайти в которую было невозможно. Все привычные тропы завалены, а кустарник и молодой подлесок и вовсе превратились во что-то странное. Деревца людской волей были наклонены в разные стороны и переплелись между собой, закрывая своей уродливой порослью вход в лес. Засека тянулась на многие мили, и авары знали, что за ними засады и волчьи ямы. Несколько воинов, из тех, кто не понимал намеков, уже погибли здесь. Либо стрелу поймали, либо умерли на кольях ловчей ямы. Без проводника было не обойтись никак, ведь привычные дороги стали непроходимы.