Бутылка была запечатана. Никаких признаков вскрытия или повреждения крышки я не обнаружил. Махнул рукой, выдавил таблетки на ладонь, закинул в рот и сделал большой глоток воды.

— Присядьте, вам нужно немного отдохнуть. Скоро станет легче, — губы незнакомца тронула улыбка.

Я присел рядом, откинулся на спинку, прикрыл глаза. Так прошло несколько минут, и боль стала тише: аспирин начинал действовать. За всё это время мой нежданный помощник не издал ни звука, вроде как и не было никого рядом. Может, привиделось? Открыл глаза — нет, не привиделось. Странный человек по-прежнему сидел рядом, его руки лежали на набалдашнике трости, а подбородок на руках. Он задумчиво смотрел вдаль, как будто позабыв обо мне.

— Спасибо. А то уже думал, что помру.

Боль понемногу отступала, а я только сейчас понял, что даже не поблагодарил неравнодушного ко мне человека.

— Непременно помрёте, — ответил собеседник, не поворачивая головы в мою сторону.

— Это как? — встрепенулся я.

— Это само натурально, — собеседник убрал подбородок с трости, повернул ко мне голову и улыбнулся, обнажив зубы, покрытые с одной стороны платиновыми коронками, а с другой — золотыми. И, глядя на моё замешательство, добавил. — Все помирают. И вы, безусловно, помрёте, когда придёт время, — и снова улыбнулся.

Поняв смысл сказанного, я облегчённо выдохнул.

— Хууух… вы опять меня испугали.

— А вы так боитесь смерти? — спросил он с лукавым прищуром.

— Не то чтобы боюсь, но… никто же не знает, что там будет после смерти? Да и будет ли хоть что-то? А мне и здесь вроде неплохо. Ну, по крайней мере, когда голова не болит, — я вернул собеседнику улыбку.

— Да, я с вами согласен. Никто не знает, что там будет, и будет ли что-то. Я слышал много разных теорий, впрочем, все они стоят одна другой. Но есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Вот вы во что-нибудь верите?

Я замялся от неожиданного вопроса. Верующим себя никогда не считал, но и доказывать обратное тоже всегда считал глупым. Можно сколь угодно убедительно опровергать любые доказательства бытия божия, чудеса, эзотерические практики и прочее, но пока нет неоспоримых доказательств полного отсутствия вероятности обратного, этот спор лишён смысла и бесконечен.

— Да вроде ни во что особо и не верю, — развёл я руками. — Вообще нахожу веру крайне деструктивным фактором. Вот не поверите, сегодня заигрался и не заметил, как поверил, что я в руках самого настоящего умертвия, и что сейчас оно сделает со мной что-то ужасное. И вот результат — мучаюсь от головной боли.

— Отчего же не поверю? — собеседник немедленно повернулся ко мне, а его глаза заметно оживились. В моей голове даже шевельнулась крамольная мысль: «А не сектант ли какой?».

— Простите, а вы случаем не проповедником будете? Ни за какого бога не агитируете? — покосился я с недоверием.

— Нет, но я много с ними общался. Знаете, я люблю собирать разные истории. Жаль только, не удосужился поинтересоваться, что такое мёртвые души. Так что вы уж как-нибудь сами у них спросите.

— Так, выходит, вы историк? — позволил я себе ироничную усмешку.

— Да, можно сказать, историк. И буду очень вам признателен, если и вы расскажете мне свою историю, — заулыбался в тридцать два зуба собеседник.

— Ээээ… какую историю?

— Ту, которая началась с того, что вы поверили, и у вас разболелась голова.

— Ах, эту… Эта история совсем короткая. Собственно, она продолжается и заканчивается тем, как я встретил странного незнакомца, который выручил меня водой и аспирином.

— Нет-нет-нет! — собеседник схмурил брови, и протестующе замахал руками. — Я буду рад услышать вашу историю, когда она закончится. А в том, что уже конец, вы, молодой человек, сильно заблуждаетесь. И не вздумайте пытаться кого-нибудь в этом убедить, а то над вами ещё и потешаться будут.

— А вы так уверены, что у этой истории будет какое-то необычное продолжение? — разговор начал доставлять ощутимый дискомфорт.

— Безусловно будет! Безусловно!

— Послушайте, я вам искренне благодарен за помощь, но я очень не люблю всяческие истории. Нельзя ли сделать как-нибудь так, чтобы эта история нашим разговором и закончилась?

Странный незнакомец окинул меня оценивающим взглядом, что-то невнятно забубнив себе под нос, из чего я смог уловить только «…луна ушла… шесть — несчастье… вечер — семь…», и уверенно ответил: — Нет. Так сделать никак нельзя.

— И почему же? — появилось ощущение, что я где-то это уже слышал, но никак не мог вспомнить, где именно. Я не был суеверным, но в душу начал уверенно заползать страх.

— Потому что не только аптека ещё закрыта, но и метро всё ещё работает, — процедил собеседник с какой-то мрачной уверенностью.

Голова почти прошла, но желание разговаривать пропало начисто.

— Извините, мне пора идти, — я подскочил со скамейки. Господин с тростью кивнул в ответ и снова устремил взгляд куда-то вдаль.

Отойдя на несколько шагов, оглянулся. На скамейке никого не было, только ветер грустно крутил вокруг сухие листья. Дорожка тоже была пуста. Может, всё-таки привиделось?

Через несколько минут спешного шага я был у метро. Аптечный киоск действительно оказался закрыт.

— Чёрт побери!

Метро же, что логично, работало.

Ладно, на соседней станции, в пяти минутах, аптека. Головная боль была уже вполне терпимой, но раз уж выбрался, то возвращаться домой, не исправив ошибку по запасу медикаментов, было бы странно. Спустился, встав почти у начала туннеля и зайдя за ограничительную линию на краю платформы. Всмотрелся в уходящую вдаль темноту, где почудились два вспыхнувших кошачьих глаза.

— Мяяяяяяяуууу…

В этот момент тьму развеяло мощным потоком света. С противоположной стороны выскочил поезд, гремя и гудя, следуя, не сбавляя скорости. Я дёрнулся, в висках снова застучало, картинка перед глазами поплыла, ноги подкосились и свет померк.

***

Ощутил себя лежащим на чём-то жёстком и холодном. Чертыхаясь, поднялся на ноги. Я стоял посреди полутёмного туннеля, прямо посреди путей. Сделал шаг вперёд на негнущихся ногах. Нога как будто провалилась в ледяную воду, и я плюхнулся в тёмный колодец.

— Откуда здесь колодец? — промелькнула мысль, и я начал уходить в тёмную глубину, быстро набирая скорость.

Уже не тонул, а летел, окружённый непроглядной тьмой. В какой-то момент вокруг вспыхнули далёкие звёзды. Ощущение падения пропало, почувствовал себя невесомым, плавающим в открытом космосе. Потом опять темнота, будто попал в чёрную дыру. Снова стою в каком-то тёмном коридоре. Всё, что успел запомнить, — что-то огромное, бьющее в лоб, и снова полёт. Периодически что-то мелькало, что-то внезапно вспыхивало и так же внезапно затухало.

Я всё время куда-то проваливался и куда-то падал. Сознание уже начинало гаснуть, растворяясь в окружающей меня пустоте, когда я понял, что лежу. Что я больше не падаю, а просто лежу на чём-то холодном и каменном. Сил не было, желания делать хоть что-то — тоже. Впрочем, даже желание думать отсутствовало. Наверно, я спал. То находил себя по-прежнему на чём-то лежащим, то вновь проваливался в беспамятство.

Наконец я открыл глаза. Это опять был туннель. На расстоянии вытянутой руки от меня был выход, закрытый циклопической ржавой решёткой. С трудом приподнялся на локте и положил руку на прут решётки, тут же её отдёрнув.

— Ой! — было единственным, что я успел произнести.

Это была не моя рука! Снова вытянул вперёд руку и несмело перевёл на неё взгляд: крепкая, узловатая, с толстыми пальцами, и при этом слишком короткая для моего роста. Посмотрел на вторую руку — та же картина. С ногами ситуация была аналогичная. На лице нащупал густые усы, уходящие в стороны и спадающие до уровня подбородка, и оказавшуюся белой бороду, доходившую до груди. Тело было голым, если не считать серую набедренную повязку, которую было невозможно снять. При попытке за неё ухватиться пальцы просто соскальзывали. Это было не моё тело, но что-то во всём этом было до боли знакомо: маленький коренастый крепыш, неснимаемая набедренная повязка и ощущения… Ощущение тела было знакомыми, но какими-то не совсем реальными.