Глава 5
В тот же день отправился Лучезар к Микуле, за челобитной к царю. Слышал он, что дочь Микулы Искра гостит у отца, и это было на руку Лучезару. Ворота у дома купца были приоткрыты и, войдя на двор, Лучезар увидел, что подручные купца укладывают товары в очередной обоз. На первой же телеге сидела Малаша, помогая укладывать особо хрупкие вещицы. Лучезар, сам того не замечая, остановился как вкопанный. Малаша сидела к нему вполоборота и парень, как завороженный рассматривал девицу. Сколько раз она снилась ему в холмах! Вроде та же самая Малаша, да не та… Ту Малашу можно было подхватить на руки и закружить, весело смеясь, пошутить о чем-то и говорить обо всем на свете. А на эту хотелось любоваться, и жалко было даже на миг взгляд оторвать. Русая коса, перехваченная бирюзовой лентой, толстой змеёй спускалась до пояса. Тонкий завиток щекотал ухо девушки. Пышная грудь, обтянутая сарафаном, вздымалась при каждом вздохе. К босым ступням прилипли соломинки, которые упали с телеги, где в охапках сена и соломы покоились хрупкие вещицы.Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, Малаша подняла голову, чуть повернулась. Глубокий вздох вырвался из груди девушки от неожиданности. Зарделась, как рябина на морозе. А в груди-то все словно жаром обдало.- Будь здорова, Малаша!- выдавил из себя Лучезар. Куда девалась та непринужденность, с которой они болтали вечерами у ворот, уплетая моченые яблоки?- И ты не хворай, Лучезар…- пролепетала девица.- Вот и свиделись, наконец.- Свиделись…- А ты еще краше прежнего стала,- слова, словно сами, сорвались с губ Лучезара.Малаша опустила голову. Глаза защипало, словно кипятка в них плеснули. Тут и подоспел Дрон. Увидев молодца, он радостно раскинул руки для объятий:- Лучезар! Неужто ты! Говорил мне Микула, заходил ты на днях. Так меня не было. Ну и богатырем ты вымахал!Лучезар, обнимая Дрона, шутя, приподнял его, и старик испуганно заохал.- Силен, силен ты парень!Тут из амбара вышли двое работников, неся тяжеленный тюк с товаром. Лучезар подойдя к ним, легко поднял тюк на спину и словно пушинку отнес к телеге. Малаша незаметно наблюдала за парнем, любуясь его силой и сноровкой. А Лучезар, вспомнив время, проведенное на службе у Микулы, легко перенес из амбара все тюки, приготовленные для обоза. Дрон одобрительно покрякивал.- Дрон, я вообще-то к Микуле. Дома он?- А где же ему быть? Он завсегда дома, когда обоз снаряжают. Пойдем, провожу тебя к нему.Лучезар оглянулся на Малашу и успел поймать смущенный взгляд и заметить, как прикусила девица в смятении нижнюю губку.Радости Микулы не было предела. Лучезар даже побоялся - вдруг не получится у царевича помочь князю Всполоху, а он обнадежил своей вестью семью князя. Челобитная была написана, а из амбара выбран дорогой подарок - заморский ковер красоты неописуемой. Причудливые узоры были вытканы неведомыми мастерицами на ковре и мягким он был, словно пух лебяжий. Лытко только с сожалением посмотрел на такую красоту - столько золотых монет можно было получить за такой товар! Но Микуле ради зятя ничего не было жалко.Милонег, цокая от удовольствия языком, ходил вокруг ковра. То проведет по нему ладонью, жмурясь от удовольствия, то рассматривает причудливую работу и качает головой.- Угодил Микула! Ой, угодил! За кого говоришь, он просит?- Милонег обернулся к царевичу, протягивая руку за челобитной.- За князя Всполоха. Зятем он ему приходится, батюшка…Милонег, нахмурившись, пробежал глазами по челобитной, потом откинул прочь пергамент.- Ладно, ступай, Есислав.Царевич послушно вышел из палаты. В сенях его поджидал Лучезар.- Ну, что он сказал, царевич?- нетерпеливо спросил воин. Есислав пожал плечами:- Подарок ему по нраву пришелся. Может, окажет милость…Тут в сенях раздались торопливые шаги, и царевич с Лучезаром увидели князя Гордыню, который без доклада зашел в палату.- Видал, Лучезар, как торопится? Знать, уже доложили подслухи о подарке, да о челобитной…Гордыня и впрямь, уже прослышал о ковре необычной красоты. Падок он был на все заморское, а тут такая диковинка и мимо него прошла! Завистливо рассматривал он ковер, прикидывая, как бы смотрелся этот подарок в его горнице. Потом, поворотясь к Милонегу, делано равнодушным тоном сказал:- Царь батюшка, не пора ли решить судьбу князя Всполоха?Милонег нахмурился:- Я тут подумал Гордыня, не ошибся ли ты? Мог ли князь задумать такое черное дело? Сомнения меня одолевают. Все же родной мне человек. В детстве, помню, бывало…- Царь батюшка, когда я тебя обманывал? Люди проверенные указали на князя! И сомнений быть не может! А как выпустишь его, а он за старое возьмется? Я бы казнил князя для острастки! Другим не повадно будет, - и Гордыня выжидающе уставился на царя. Милонег же все не мог решиться. И не доверять Гордыне не было причин, да и Всполоха было жалко. Ну не мог он на такое решиться!- Вот что князь. Давай обождем немного. Переведи Всполоха из темницы в терем, стражу хорошую поставь. Да смотри, не усердствуй мне наперекор! Чтобы ни один волос с головы Всполоха не упал без моего ведома. Обождем пока.Гордыня разочарованно сморщился. Кто же постарался, да принес челобитную Милонегу мимо Гордыни? Кто посмел?! Уж не царевич ли тут замешан? Ну, ежели так, не сдобровать Есиславу!Крыльцо горницы, в которой поселились богатыри, выходило на задний двор. Здесь в отличие от хором, жизнь кипела. То из погребов бочки с медом катят, то девки сенные сядут ягоду перебирать для царского киселя, то сонные мамки да няньки на солнышко выйдут погреться. Вот и Дитята решил выйти во двор да узнать последние слухи да сплетни. Сенные девки по своему обычаю перебирали ягоду, да песню пели. Это чтобы рот у них занят был и они меньше ягоды съели. Хороши сенные девушки, да только уж больно грустные песни поют. Приглядел Дитята одну девицу, самую пригожую, да и подсел к ней.- Девицы красавицы, а что песни у вас грустные какие? Нет бы, потешить молодца песенкой задорной?- Что мы тебе шуты что ли, веселить тебя?- ответила самая бойкая девица.- Это ты к Гороху Гороховику ступай, он тебя быстро раззадорит!- вторила другая девица.- Ну, а ты что скажешь, красавица?- обратился Дитята к девице, что сидела подле него. Девица смутилась поначалу, а потом улыбнулась грустной улыбкою:- А мы бы и рады, добрый молодец, повеселее песню затянуть, да не велено. Царица сегодня плакать изволит, а веселые песни мешают ей.- А почто царица матушка плакать изволит?- удивился Дитята.- А это нам неведомо, это ты у мамок да нянек выпытывай.- Ну а как тебя звать-величать, красавица?- А тебе зачем?- девица бросила лукавый взгляд на Дитяту.- Понравилась ты мне. А к кому сватов засылать не знаю!- Елень меня кличут.- И имя у тебя красивое. А дай-ка мне, Елень, платок твой.- А это зачем?- А это чтобы завтра снова тебя повстречать. Ты же придешь за платком?Зарумянилась девица. А подружки хихикают, ждут, что дальше будет. Неужели откажет молодцу. Каждая сейчас завидовала Елень - уж больно хорош молодец! Кудри пшеничного цвета, да глаза голубые как небо. А что силен да удал, то любому понятно.- Платок не дам, заругаются.- Так как же я тебя завтра повстречаю?- огорчился Дитята.- А ты выйди поутру на крылечко, авось и повстречаешь,- Елень загадочно улыбнулась.
Гордыня нетерпеливо ходил по горнице. Наконец, дверь скрипнула, и в горницу вошел худощавый мужичонка с плешивой головой.- Звали, хозяин?- заискивающе спросил он.- Звал. Шуша, узнал ты, что я велел?- Узнал, князь! Не много, ну что уж есть.- Говори!- Две зимы назад служил Лучезар у купца Микулы. Это тот, что дочь за князя Всполоха отдал.- Ну а до Микулы что? Откуда явился?- Из дальнего села, что по дороге на Старый Город.- Далече. Ох, не нравится мне этот Лучезар! Чует мое сердце неладное! Да только в толк не возьму, откуда ветер дует! Да и не бывал никогда я в тех краях. Вот что, Шуша. Кликни ко мне Загляду.Мужичонка убежал. Князь уселся на широкую лавку, укрытую ковром. Вскоре дверь тихонько скрипнула, и Гордыня почувствовал, как его за шею обняли ласковые и проворные ручки. Ласковый голос прошептал на ухо:- Звал, Гордынюшка?Гордыня улыбнулся и тут же на его колени села девица. Гордыня обхватил ее за тонкий стан и притянул к себе. Загляда тут же прильнула к князю. Гордыня не мог налюбоваться девицей. Черные как смоль волосы, брови соболиные. А глаза, словно изумруд - зеленые. Пухлые губы цвета спелой вишни так и манили к себе. Загляда запустила свои пальчики князю в волосы.- Обожди, Загляда. Не до любовных утех мне сейчас.- А ты разве не соскучился по своей зазнобе?- девица продолжала ласкать князя.- Обожди, говорю! Помнишь, кем ты была до встречи со мной?- А как же, Гордынюшка! Век не забуду доброты и ласки твоей!- Так вот. Вспомни свое ремесло. В дружине царевича воин есть молодой. Лучезаром зовут. Займись им.- Не печалься, Гордынюшка. Все сделаю, как надо.Князь с сожалением отстранил от себя Загляду.- Ступай. Вечером жду тебя в своей опочивальне!
