– Мне подсказали способ, как можно одалеть Хенорпа и отомстить ему за все, что тот сделал, но для этого мне потребуется кое-что у тебя забрать. Если это недостаточно веская причина для столь неожиданного появления, то я не знаю, что может таким стать, – сказать зачем он пришел сразу не получилось, язык действительно не поворачивался. Судя по вздоху, раздавшемуся откуда-то сзади, вестник оказался не в восторге от такого диалога.
– Вот если бы это был безболезненный способ победить в войне и втолковать жителям Апатии, что Ника не богиня, тогда это могло бы того стоить. А то, как можно победить Хенорпа я знаю еще с исследования головы Джораха и если бы ты так не спешил неизвестно куда, а подождал и поговорил со мной минуту после смерти Ники, то не пришлось бы тратить столько времени, – недовольно пробормотал Виктор, поправляя маску на глазах и явно проверяя даром помещение, но так никого и не нашел. Его положение сейчас, как и положение страны не предполагало мести богам. Мысли и опасения насчет легенды о конце и ее последствий вылетели у него из головы, ведь ничего не случится раньше рождения ребенка сосуда, до которого еще есть много месяцев. Война же с соседями и настроения людей, неожиданно нашедших в своих сердцах веру в богиню Миаленику встали на первое место, сдвинув оттуда все остальные заботы. Ребенок сестры будет законным и в его претензиях на трон никто не будет сомневаться, а уж если ее считают богиней, то всеобщая любовь народа у него определенно будет. Где бы Ника сейчас не была, за нее король нисколько не волновался.
– Она вышла замуж…– спокойно проговорил Венториэль, и по звукам негодования из-за спины понял настроение вестника бога смерти, следящего за диалогом. Когда они отклонялись от важной темы, тот считал это тратой времени и надеялся поскорее убраться отсюда.
– Потому что я настоял на этом. Она сестра короля, на текущий момент наследница трона, так было необходимо. Правда я надеялся, что она выберет тебя и мы пошлем за тобой гонца, но она не захотела обрекать тебя на повторные страдания в случае ее повторной смерти. Она открыла глаза, лежа на костре, Вент, и они оказались фиалковыми. Мы не знали к кому привязали ее жизнь, и кто воскресил ее вообще, слишком много неизвестных и слишком высока вероятность, что очень скоро она снова умрет, – перебил лидера совета Виктор, выложив то, что посчитал нужным. Он точно не был тем человеком, который должен сообщить лидеру совета о беременности Мии, и на самом деле сейчас очень разрывался между одинаковым желанием все рассказать и сохранить в секрете одновременно.
– А еще вы уберегли меня от тяжелого выбора и решения, ведь я должен был бы убить ее. По правилам, воскрешенных людей следует немедленно устранить из-за их….– после его слов Венториэль многое понял, и ему на самом деле даже полегчало. Конечно возникло много вопросов, но сейчас не то время, чтобы их решать. Времени и так в обрез, если верить вестнику и даже этот разговор сейчас мог оказаться лишним.
– Из-за их влияния на других людей. Я пусть и скверно учился, но мне кое-что успели рассказать. На членов совета воскрешенные оказывают самое большое влияние, затуманивают им разум и влюбляют в себя с первого взгляда. Они не могут противостоять им и моментально попадают под контроль, из-за чего все воскрешенные подлежат уничтожению сразу по их обнаружению. На остальных людей их влияние тоже распространяется, но куда в меньшей степени и только при поддержании физического или зрительного контакта. Я предупредил всех, кто должен был бы с ней хоть как-то контактировать, – спокойно проговорил Виктор, словно читая лекцию на уроке группе студентов, чем на самом деле поразил Венториэля. Тот не думал, что предатель совета осведомлен о таком, но теперь у него на душе полегчало. Хоть не он один беспокоится о вещах, пережитках совета, и кто-то еще пусть и частично, осведомлен о последствиях нарушения устоявшихся правил и обычаев. Почесав висок и проведя этим же пальцем по вышитому на плаще имени, лидер совета отогнал все мысли о Миаленике, навеянные разговором. Сейчас не время и не место, все что касается ее – это лишь причина мести Хенорпу, ничего больше. Кашель раздался позади него, заставляя вернуться обратно к действительности и снова сменить тему на необходимую.
– Я забрал божественную силу у ребенка Алерии, он родится простым человеком и никак не сможет исполнить легенду о конце или тем более погубить богов. Ты можешь отозвать тех, кто следит за ней, это теперь не имеет смысла. Победа над Хенорпом зависит только от меня и твоего решения, – лидер совета замолчал, давая Виктору возможность осмыслить услышанное, но быстро продолжил, надеясь на его сообразительность, – Чем больше божественной силы у меня будет на момент встречи с Хенорпом, тем определенней будет исход. Мне нужно забрать твой дар, чтобы усилить свои силы, – сказать это оказалось труднее, чем можно себе представить, но он все же смог сформулировать максимально доступно. Замолчав в ожидании ответа, Венториэль наблюдал за изменениями в лице собеседника.Какое-то время Виктор просто сидел не шевелясь. Будь у него глаза, то и смотрел бы король исключительно в одну точку, как статуя. Подав наконец признаки жизни, он вздрогнул и провел рукой по зеленым волосам, ставшим значительно длиннее с их последней встречи.
– Ты пришел забрать мое единственное преимущество в борьбе с врагами Апатии ради своей мести? Мало того, что ты так торопишься, что не можешь оказать мне помощь в которой я нуждаюсь, так еще и хочешь лишить меня всего, что я могу сам? Сделать меня полностью слепым? – злость ощущалась не только в словах, но и в тоне, каким Виктор произносил слова, в его позе и костяшках пальцев, вцепившихся в подлокотники кресел. Именно такой реакции от него и ожидал лидер совета. Вестник был готов и не издавал ни звука, но он все еще был здесь и нервничал, Венториэль ощущал исходившее от него волнение затылком.
– Он убил твою сестру, Виктор, он убил людей в последнем замке совета. Он заслуживает моей мести, как её заслуживаешь ты. Либо я заберу то, что мне нужно силой и убью тебя за все, что ты сделал, либо ты отдашь дар добровольно и сохранишь хотя бы свою никчемную жизнь. Не стоит тебе напоминать, что ты даже не знаешь, с какой стороны я стою, – лидер совета поднялся из-за стола и невольно нащупал рукоятку кинжала на поясе, удивительно что он оказался там сейчас. Тяжело вздохнув, Виктор встал с трона, словно догадываясь о действиях собеседника, но вместо принятия оборонительной позиции, аккуратно подошел к окну и замер там, словно рассматривая улицу по ту его сторону.
– Если ты убьешь меня, королевой станет Миаленика, а если умрет она из-за своего неопределенного состояния, на трон взойдет ее супруг, генерал Келион Аравейл. Он слишком молод и глуп для этой роли, даже глупее меня. Я успел это понять за время военных действий. Нет, в плане тактик и подготовки он конечно способный генерал, но он не умеет правильно использовать разведданные и не пользуется преимуществом, если такое есть. Быть королем ему определенно не по силам. Я не могу подвергнуть Апатию такому выбору, к тому же, подданные не будут знать о моей беспомощности, какое-то время точно, – он словно рассуждал вслух, надеясь, что Венториэль передумает, убедившись в несправедливости и неправильности такого решения, но у лидера совета не было выбора на текущий момент.
– А если я не одержу верх над Хенорпом, то он и другие боги продолжат попытки исполнения легенды о конце и рано или поздно добьются своего. Апатия станет вотчиной богов и он уже на ее территории будет забирать жизни всех людей с зелеными глазами, в том числе нерожденных потомков семьи Кленских или ты забыл, что в вашем роду рождается только один ребенок без зеленых глаз, остальные будут обречены на смерть, – лицо Виктора побелело, он услышал то, о чем ни разу не задумывался в последнее время и только сейчас многое осознал. В голове короля сразу всплыли слова Аарисы Больто о происходящих в ее стране событиях и Кленский представил это же в Апатии. Ему хватало представлений на площади перед дворцом и молитв в честь сестры. Слышать и переживать такое же только в отношении других богов ради их милости он был определенно не готов. К тому же, если Венториэль одолеет Хенорпа, некому будет забирать жизни у детей в стране Больто и если принцесса права насчет причин, то войну точно можно будет закончить.
