Человек рассказал ему, что потерял жену год назад, она умерла от старости, а дети пали при кораблекрушениях за последние десять лет. Благодаря жизни на острове, их жутко тянуло к морю и все сыновья выбрали судьбу пиратов или матросов на торговых судах, что обычно под собой подразумевало именно первое. Будь они живы, лидеру совета могло достаться больше божественной силы, но пришлось обойтись тем, что есть. На удивление вестника бога смерти, никто не отказывался отдать свою способность и силы изгнанному богу тьмы хаоса и разрушений, тем более, что он озвучивал им для каких целей она будут использоваться. Слушая и наблюдая за общением Венториэля с этими людьми он все сильнее убеждался, что не ошибся в выборе и представлял долгожданную победу. Самое сложное, но в тоже самое время главное он приберег для парня на последок, и чем они ближе, тем волнительней становилось с каждой поглощенной силой. Он ощущал, как внутри спутника начинала бушевать эта энергия и скоро ее будет достаточно для подавления Хенорпа и его заточения.
Венториэль между тем стоял посреди дороги и даже не замечал, как сквозь него проходили крестьяне, спешащие по своим делам и не предполагающие, что здесь вообще кто-то есть. При прежнем визите он плохо запомнил местность, но все равно узнал ее. Больше всего конечно внимание заострилось на знакомой девушке с уже отчетливым животом. Пытаясь мысленно посчитать на каком она должно быть месяце, лидер совета попробовал не думать об этом, как и о том, что они с Виктором обсуждали ее убийство. Даже зная, что смерть этого ребенка остановит конец эпохи и в каком-то мере защитить Миаленику, пусть только в Апатии, он не смог этого сделать.
– Она тоже может меня видеть? – на всякий случай поинтересовался он у вестника, на что тот стремительно дал отрицательный ответ.
– Нет, она сама больше не обладает божественной силой, после того, как освободилась от воскресителя, Алерия стала обычным человеком, даже больше не сосудом. А вот ее ребенок, зачатый еще в те времена, перенял силу и энергию некоторых важных людей и силой обладает. Он-то и представляет опасность, ведь неизвестно на чью сторону встанет. Из-за него легенда о конце может исполнится и ты знаешь это, – голос звучал как обычно, без намека на дрожь или волнение, но сам вестник на самом деле нервничал сильнее Венториэля.
– И если я заберу у него божественную силу – он перестанет быть таким особенным и уже никак не повлияет на легенду о конце? – на всякий случай поинтересовался лидер совета для собственного успокоения, наблюдая за тем, как женщина стирает белье в огромном деревянном корыте. Ее руки покраснели от холодной воды и мыла, а кожа на лице обветрилась, да и сама Алерия внешне сильно постарела. Видимо сказался образ жизни и беременность.
– Он родится и вырастет обычным человеком, в нем не будет ничего божественного или судьбоносного. Да, его не будет смысла убивать. Я уже знаю, что ты хочешь спросить, но нет, тогда я не мог тебе этого сказать или посоветовать так сделать, – сразу опередил вестник вопрос Венториэля, заставя того еще больше задуматься о происходящем, чего спутнику не нужно.
– Почему не мог? Ах да, потому что в мире было недостаточно божественной силы для борьбы с Хенорпом. С чего ты это взял? Может у меня все получилось бы, а Миаленике не пришлось бы умирать. Ты просто мог все сказать в любой из моментов моего воскрешения, я уж не говорю о том, что ты мог рассказать все ей, – разразился злобной тирадой лидер совета, обводя местность вокруг взглядом и пытаясь представить, где сейчас находится собеседник.
– Доверься мне, Виндед, когда дойдем до конца, ты все поймешь и без не своевременных ответов. Просто забери силу у ее ребенка, это точно так же, как и у всех остальных, – вопросы начинали раздражать, их слишком много и слишком рано. Нахмурившись, Венториэль сорвался с места, подошел к женщине и без лишних церемоний просто дотронулся до ее плеча. Едва заметная молния силы в очередной раз ударила парня, а внутри него уже бушевала настоящая гроза. Лидер совета ощущал покалывание на пальцах, когда приближал их друг к другу, а временами и то, как пробегают разряды по коже, заставляя все волоски на теле встать дыбом.
Алерия ничего не почувствовала, она не заметила прикосновения и для нее ничего не изменилось. Вероятней всего, женщина очень расстроится, когда узнает, что ее ребенок больше не вестник конца эпохи и все, что ей рассказывал о нем Джорах не случится. Представив ее лицо в момент осознания этого, Венториэль невольно улыбнулся. Ну хоть одно полезное дело ему удалось сделать благодаря этому сомнительному замыслу, уже не в пустую потраченное время и силы. Заметив надвигающийся на него туман, лидер совета невольно задержал дыхание. Он делал так последние несколько раз, сам не знал почему, получалось инстинктивно. Не имея не малейшего представления о том, где окажется в следующий раз, он был сильно удивлен при виде герба и флага Апатии на стенах.
Сразу догадавшись о намерениях вестника, Вент отрицательно замотал головой и осмотрелся по сторонам, для подтверждения догадки. Небольшой кабинет, очень мало мебели, письменные принадлежности хаотично разбросаны. В остальном чистота и порядок. За большим столом в кресле, откинувшись на спинку сидит он, бывший советник с повязкой на глазах и слушает чтение письма стоящим напротив него молодым парнем лет пятнадцати.
Обессиленно рухнув на ближайшее кресло, Венториэль провел пальцем по вышитому имени и напрягся каждой клеточкой тела. Сказать человеку, что ты пришел забрать у него то единственное, благодаря чему он хоть что-то может видеть язык определенно не повернется. Пытаясь рассмотреть лицо собеседника, он старался не забывать, кто перед ним, и в каких преступлениях повинен этот человек. Только за них его можно с чистой совестью казнить, а не просто лишить дара и сделать беспомощным, слепым человеком.
За прошедший месяц с последней встречи, или сколько там на самом деле прошло времени, Виктор заметно осунулся, он выглядел уставшим и плохо походил на того самого советника, что погубил весь орден. Сейчас его было даже жалко, и лидер совета просто не находил для него слов. Стоит ему заговорить и Виктор узнает об их присутствии, какова будет реакция? Что в первую очередь придет в голову нынешнему королю Апатии? Может расскажет ему, что случилось с Миаленикой, и почему она вышла замуж за другого. Огромный вихрь вопросов и мыслей крутилась в голове и Венториэль на самом деле запутался в них, не представляя, что сейчас следует сделать в первую очередь.
“Мы не можем забрать у него дар, это единственное, благодаря чему Виктор может хоть что-то видеть”, – подумал он, надеясь, что вестник услышит мысленное предложение среди прочего хаоса в голове, лидер совета. Тем временем чтец закончил очередное письмо, сложил их все стопочкой и замер в ожидании приказов короля. Махнув головой в сторону двери, Виктор недовольно причмокнул и постучал пальцем по поверхности стола.
– Свободен, – тихо произнес он и словно проследил взглядом за тем, как парень поклонился и покинул кабинет. Теперь они остались здесь одни, вот только король пока не знал о присутствии потусторонних сил в помещении.
“У тебя осталось очень мало времени, если ты не соберешь всю запланированную силу, то того, что есть может не хватить для победы над Хенорпом. Если ты облажаешься, я ничем не смогу тебе помочь”, – голос вестника раздался в голове так, словно прозвучали собственные мысли. Вздрогнув от их неожиданности, Венториэль набрал в грудь воздуха и откинулся на спинку занятого им кресла. Заговорить с предателем совета придется, если он хочет сдержать договоренность с вестниками бога смерти и отомстить за Миаленику.
– Привет, Виктор, – устало проговорил лидер совета, наблюдая за тем, как выпрямился и сразу насторожился король Апатии. Даром он все еще не мог засечь его, что позволяло тому слегка расслабиться, – у меня к тебе дело, не терпящее отлагательств и нет времени все объяснять…
– После всего случившегося, в разгар военных действий, ты сваливаешься мне на голову, совершенно неожиданно появляешься в кабинете и заявляешь, что нет времени все объяснять? Уж будь, пожалуйста, любезен потратить свое драгоценное время, раз ты нашел его на визит сюда в такое время, – прервал его король, выставив руку ладонью вперед прямо перед собой. Виктор не знал, где именно находится собеседник, и жест получился не совсем в его сторону, но выглядел вполне сурово. Прикусив губу от досады, Венториэль сжал руки в кулаки, стараясь не воспринимать собеседника, как ненавистного массового убийцу советников. Стоит снова начать думать об этом, и чувство совести заглушается и забрать у Виктора дар кажется уже не такой плохой мыслью.
