На лекции по английской литературе я почти забываю о нелепом случае в кофейне. Но только почти.

Я все время отвлекаюсь от философских рассуждений лектора о сильных женских характерах в мировой литературе. Что заставило парня, нечаянно прихватившего мой латте, вернуться и молча на меня пялиться? Я заново собрала пучок, но приглаженные волосы не помогли пригладить мысли. Пришлось приложить намного больше усилий, чтобы я наконец сосредоточилась на выдуманной жизни Джейн Эйр.

Даже в кафетерии я не могу отделаться от воспоминаний об этом необычном столкновении. В какой-то момент мне кажется, что краем глаза вижу красно-желтую куртку, но стоило повернуть голову – ее уже нет.

С подносом в руке я направляюсь к столику у окна. В кафетерии нет закрепленных мест, но я знаю, где найти своего братца Бо. Сегодня с ним сидит Хэйли – ей приходится сдвинуть в сторону ворох разноцветной пряжи, чтобы освободить пространство на столе. Трудно найти более разных людей, чем Хэйли и Бо, но все же есть одно, что их объединяет: оба второй семестр изучают медицину.

– Что ты делаешь? – недоумеваю я, пытаясь примостить поднос.

– Вяжу, – кратко отвечает Хэйли.

Совершенно очевидно, что она вяжет, но я не могу поверить своим глазам. Хотя чему я удивляюсь… До сих пор не понимаю, зачем она в прошлом году появилась на отборочный просмотр группы поддержки. От скуки, что ли? Мотивацией для моей подруги Пенелопы, например, был определенный образ, представление о чирлидерше в окружении самых популярных парней. Для меня чирлидерство – чистый спорт. Но чем же тогда руководствовалась Хэйли? Леопардовые легинсы и голубые волосы, кончики которых она накручивала на палец, придавали ей вид заблудившегося пришельца. Через полчаса она распрощалась с нами без лишних слов, и с тех пор никто не видел ее занимающейся спортом. Наверное, на этом наши пути могли разойтись бесповоротно, если бы она не выбрала Бо партнером по лабораторной работе. Из партнеров по лабораторке они стали хорошими друзьями, теперь же мы великолепная троица. Каким-то образом мы с Хэйли сразу нашли общий язык, несмотря на совершенно различные интересы. Мое сердце принадлежит спорту, а Хэйли увлечена пошивом модной одежды. Скорее всего, для какого-то следующего проекта ей нужно умение вязать, иначе я не могу объяснить, почему она так сосредоточенно провязывает петли, что аж губу прикусила.

– Это будет юбка. Догадайся, кто первый ее примерит, – не глядя на меня, бормочет она.

– Ура?! – только и приходит на ум.

– Погоди, недорослик, вот стану знаменитым модельером, будешь мне ножки целовать за то, чтобы и дальше моей моделью оставаться, – заявляет она.

«Ни за что», – решаю я для себя, бросив беглый взгляд под стол. По крайней мере, пока она носит эти поношенные конверсы, купленные еще в школьные годы. У них камуфляжный вид, которого кеды первоначально явно не имели.

Бо, с удовольствием за нами наблюдающий, дожевывает бургер. Тарелку с недоеденной картошкой фри он пододвигает к нам. Бо вызывает у меня восхищение за многое. В частности, за то, что он может есть у всех на виду бургер – пусть и с закатанными рукавами толстовки цвета лосося – и не терять при этом элегантности. Бо вытирает руки салфеткой и обращается к Хэйли:

– Ты будешь модным дизайнером, Джулс – твоей моделью. А что со мной?

Со стаканом воды в руке он сидит в расслабленной позе. С такой довольной улыбкой он всегда напоминает мне котяру. Возможно, это его манера тянуть уголки губ вверх или одним движением головы откинуть светлые волосы назад, чтобы челка не закрывала глаза.

Хэйли поднимает глаза и пожимает плечами:

– Ты выйдешь замуж за богатенького футболиста.

Я пинаю Хэйли под столом. Бо, поперхнувшись водой и откашлявшись, начинает искренне смеяться.

– Это же шутка! – Хэйли смотрит на меня с упреком и потирает ушибленную коленку.

– Не смешная! – парирую я.

Я запихиваю в рот большой лист салата и начинаю энергично жевать.

– Да ладно тебе. Люди подумают, что ты против геев, – качает Хэйли головой.

– Ничего не имею против гомосексуалистов, просто не считаю смешным, когда про них шутят! – поправляю я. Более того, совсем не считаю смешными шутки про Бо.

– Все равно никто не услышал, – уверяет она меня и снова берется за спицы.

Да, скорее всего, никто и не услышал. На перемене стоит такой гул, в котором слышно друг друга в радиусе двух метров.

– Разве не сегодня тренировка для отбора в команду чирлидинга? – вклинивается Бо, чтобы сменить тему.

Точно. Сегодня нам предстоит в первый раз увидеть девушек, которые хотят пройти отборочный тур и стать членами команды чирлидинга Сент-Клэр.

– Надеюсь, там будут подходящие девочки. Нам нужно подкрепление, – подтверждаю я и смотрю на часы.

Надо отсидеть еще одну лекцию.

Чирлидинг словно создан для меня. Это мой спорт, моя мечта. К тому же стипендия от чирлидинга финансирует большую часть моей учебы. Но я помню, как нервничала год назад, когда сама ходила на тренировки для отборочного тура. Сразу же от покалывания в кончиках пальцев не терпится хлопнуть в ладоши. Внутри что-то бурлит, отчаянно желая взорваться ликованием.

– Лучше бы ты промолчал, – стонет Хэйли и тащит с полупустой тарелки Бо картофелинку. Неосознанно вытирает жирные пальцы о свою вельветовую юбку горчичного цвета, прежде чем взяться снова за пряжу. – Джули опять фантазирует о национальном первенстве чирлидерских команд среди колледжей.

Наверное, она права. Наверное, это всего лишь мечты – быть участницей команды чирлидинга Национальной футбольной лиги. И пусть это работа с неполной занятостью, подчиняющаяся строгим правилам, и продлится она не более четырех сезонов, все равно мне бы очень хотелось там побывать. Да хотя бы на один год после колледжа. Некоторые мечтают играть на этом дурацком футбольном газоне, ловить и бросать мяч, а я хочу стоять там и от души кричать во весь голос! Знаю, звучит не совсем благоразумно, но почему мечты должны быть благоразумными? Вязать юбку – благоразумно? Кто знает ответ? После чирлидинга я всегда могу пойти работать учителем. Или выбрать что-то другое, такое же благоразумное, ведь за плечами у меня будет высшее образование по литературе.

С тех пор как мама умерла, кажется, весь мир ждет, что я и Бо в поддержку отца настроим компас в направлении «Благоразумие». Но прежде, чем я бесповоротно подчинюсь ожиданиям общества, я хочу хоть ненадолго стать по-настоящему свободной и следовать зову своего сердца. Оказаться подальше от внимательных глаз отца. Быть частью команды, в которой каждый разделяет мою страсть. Ну хоть на короткое время… такие небольшие каникулы перед жизнью… Я сделаю все возможное, чтобы добиться этой цели, потому что такой шанс выпадает раз в жизни.

– Земля вызывает Джули! Ты снова на газоне, который тебе заменяет мир? – Хэйли ехидно выставляет спицу, словно хочет уколоть меня.

О да! В этом она не ошибается. Я на игровом поле. Я буду кричать, я буду хлопать, я сделаю великолепный флик-фляк [1], а стадион будет приветствовать мою команду.

Что толку в мечтах, если вселенной нет до них дела?

Я стою перед трибуной в спортзале и испытываю кратковременное желание положить конец мучениям – просто проткнуть ручкой глаз до мозга, чтобы не видеть фиаско.

Уже пятнадцать минут Пенелопа пытается организовать толпу девушек, разучивая с ними кричалки и хореографию для отборочного выступления… Но терпит отчаянный крах. Вместо грациозных движений, которые надо повторить за Пенелопой, у претендеток получаются упражнения по хаотичному кунг-фу. Они точно уверены, что хотят в чирлидинг? В этом году нашу команду покидают сразу три девушки, и нам срочно нужно найти замену. Но просвета я не вижу… Может, кто-то из кандидаток занимался в школе балетом или гимнастикой, но даже с такой подготовкой акробатика требует больших усилий. Не похоже, что кто-то из них способен сделать флик-фляк. Н-да, предстоит тяжелая работа…