Не успев обменяться со своим гостем даже ледяным приветствием, он сразу же привычным движением руки вытащил из ящика стола жалобную книгу и выжидающе воззрился на журналиста.

— Скажите, пожалуйста, — неожиданно любезно спросил Краверс, — продавщица фруктов на стадионе выделяется от вашего магазина?

— Да, — хмуро буркнул завмаг, подавая ему жалобную книгу, — пишите.

— Нет, я буду писать в газету.

— Так я и знал, что с этой неугомонной. Мартой добром дело не кончится. Но расскажите все-таки, в чем дело?

— Она проявила…

— Вот еще не было несчастья на мою седую голову! Поверьте, я тут ни при чем… приму все меры… молода еще… строго внушу…

— Что вы, что вы, — заулыбался Краверс, — она проявила ценную инициативу. Продавала во время матча яблоки, предварительно промытые ею в кипяченой воде. Ее так благодарили! Собираюсь писать об этом новом методе культурного обслуживания…

— Ради всех святых, не надо! — прервал его завмаг. — Очень прошу вас. Жалоб у вас нет?

— Нет.

— Ну и прекрасно. Не надо нас хвалить и не надо нас ругать.

— Но ведь хорошая инициатива!..

— Инициатива? — иронически усмехнулся заведующий. — Расхвалите нас за эти дополнительные хлопоты: дескать, превосходно, дескать, отлично. А потом что будем делать? Попробуй только во время следующего матча продавать немытые яблоки, б-о-о!.. Народ к хорошему быстро привыкает. Жалобы посыплются, требовать будут… Нет, нет, я с этой «инициаторшей» сам разделаюсь! Больше не повторится.

Ошарашенный Краверс пошел домой и вместо хвалебной статьи написал гневный фельетон о людях, жаждущих тихой жизни и поэтому боящихся проявить инициативу.

— Это не просто фельетон' — воскликнул приятель, прочитав творение Краверса. — Это чудесный сплав гражданского гнева, сарказма и блестящего остроумия. Это твой лучший фельетон!

— То-то будут удивлены в редакции, — сиял Краверс. — А то все время критикуют. Но уж на этот раз…

Он заранее предвкушал радость безоговорочного признания.

Уже в трамвае, по дороге в редакцию, Краверсу пришла в голову неожиданная мысль.

«Получив такой самородок, — подумал он, — редактор, пожалуй, и в дальнейшем потребует, чтобы я писал на таком же уровне. К хорошему народ быстро привыкает. Стоит ли ради одной похвалы создавать себе дополнительные хлопоты? Надо подумать, надо подумать…»

СОСЕД ПОКУПАЕТ ТЕЛЕВИЗОР

Болезни и соседи, как известно, не выбираются. Несмотря на это мне повезло: я доволен своим соседом. И более того, Петр Петрович доволен нами. Вот уже который год почти каждый вечер, за исключением понедельников, он вместе с женой, двумя детьми и свояченицей проводит у нас. Вернее сказать, не у нас, а у нашего телевизора.

Года четыре тему назад я купил «КВН».

— Что вы делаете! — воскликнул Петр Петрович. — Вы же сами должны понимать, что «КВН» — это не вершина техники. Я лично подожду, пока в магазине появятся телевизоры «Авангард» с большим экраном. А пока что будем коротать вечера у вашего лилипута.

Приблизительно через месяц, возвращаясь с работы, я увидел в витрине телевизоры «Авангард». Когда я вбежал к соседу, мое сердце стучало, словно машина, потерявшая управление.

Петр Петрович, к удивлению, весьма хладнокровно выслушал мое сообщение и, вместо того чтобы сейчас же помчаться в магазин, спокойно произнес:

— Нет, «Авангард» я покупать не буду. Я читал в газете, что в скором времени будут выпущены телевизоры с гораздо большим экраном. Не то «Знамя», не то «Рубин».

«Что ж, — подумал я, — пожалуй, он прав».

Прошло несколько месяцев, и в универмаге появились аппараты «Знамя».

— Стану я покупать это вчерашнее слово техники, — кипятился сосед, — когда только лишь сегодня я сам слышал по радио, что завод запустил в серию телевизор «Янтарь»!

Будучи в командировке в Ленинграде, я узнал, что в продаже имеются эти самые «янтарные» аппараты, и тут же телеграфировал Петру Петровичу, чтобы он выслал деньги и я ему привезу не телевизор, а чудо. В ответ я получил телеграмму: «Буду покупать «Беларусь».

— Вы понимаете, — говорил мне уже дома сосед, — в этом аппарате не только экран, но также приемник и проигрыватель. Одним махом трех покупахом.

Через месяц сосед раздумал покупать «Беларусь». Знакомый продавец сказал ему по секрету, что ожидается партия телевизоров с выносным экраном, чуть ли не метр на метр.

— Уж если падать с коня, — гордо заявил Петр Петрович, — то только с хорошего.

В ожидании этого телевизионного «рысака» Петр Петрович, небрежно помешивая чай с клубничным вареньем, которое, к слову сказать, моя супруга готовит мастерски, и снисходительно поглядывая на экран моего жалкого «КВН», однажды произнес:

— Вы знаете, я вообще решил не покупать черно-белого телевизора. Сегодня только слушал лекцию. Ученые разработали прекрасную систему цветного телевидения. Представляете это буйное волшебство красок на экране, розы натуральной расцветки… Нет, лучше я потерплю еще немного, говорят, подобные телевизоры скоро поступят в продажу.

Через некоторое время неугомонный Петр Петрович разузнал, что в научно-исследовательском институте испытывается, и весьма успешно, система объемного телевидения.

— Наконец-то дождался, — торжественно заявил сосед, — комбинация цветного и объемного телевизора — это как раз то, что мне нужно!

Но у меня уже есть опыт. Я уверен, что, когда в магазины завезут и такие аппараты, Петр Петрович вычитает где-нибудь о разработке еще более совершенных телевизоров, скажем, таких, которые позволяют обонять натуральные запахи.

Я, признаться, даже рад, что сосед никак не может приобрести самое последнее слово техники. Это значит, что мы не стоим на месте.

Милый Петр Петрович, приходите, когда вам угодно! Мой старый, испытанный «КВН», безотказный, как самовар, всегда к вашим услугам. А клубничного варенья у нас хватит.

БЕССТРАШНЫЙ

Укротитель внешне ничем не выдавал своего волнения. Но это была только видимость. Недаром же его верный помощник тревожился больше обычного.

— Чем черт не шутит? — сказал он. — Может, мне все-таки приготовить брандспойтик?

— Брандспойтик? — нерешительно переспросил укротитель. Он задумался, затем тряхнул головой и, видимо, окончательно решившись, твердо произнес:

— Нет, обойдется.

— Может, хотя бы обвяжетесь тросиком и оставите дверь приоткрытой, чтобы я мог… в случае чего…

— Не надо, — отрешенным голосом сказал укротитель, — но будь начеку!

Он подтянулся, сосредоточился, открыл дверь и вошел… в кабинет директора жилищно-ремонтной конторы.

ЭДИАГ

Прихожу это я в поликлинику. Батюшки! Двери передо мной сами распахиваются, а навстречу выскакивают две симпатичных электронных секретарши.

— Прошу ко мне! — щебечет одна.

— Извини, дорогая, но этот пациент мой, — чирикает другая, кокетливо ероша мелкие завитки антенн.

Усаживает она меня в мягкое кресло на эскалаторе и привозит прямо к двери с табличкой:

ЭДИАГ-121

(электронный диагност)

Прием круглосуточно

Эдиаг в сверкающем халате из нержавеющей стали внимательно обшарил меня своими рентгеноглазами.

— Больной такой-то, — доложила приятным голоском красотка. — Температура 36 целых, 5 десятых и 35 тысячных, давление верхнее столько-то, нижнее такое-то, лейкоцитов па процент выше, а эритроцитов на полпроцента ниже нормы и т. д. и т. п.