Половцы, или кипчаки, как их иногда называли, тоже с нетерпением ждали приказа, чтобы пуститься в набег. Они с большим наслаждением предвкушали во время бешеной скачки сжигать жилища, убивать непокорных, грабить приглянувшееся им добро, забирать животных и уводить в полон невольников.

Князь Всеволод, погружённый в тяжёлые мысли, не сразу услышал скрип открывшейся двери. Вымуштрованный слуга князя, изогнувшись в низком поклоне, ловко открыл дверь перед Даниилом и тут же закрыл за его спиной. Посмотрев на вошедшего тысяцкого, князь промолвил:

– Давай, Даниил, рассказывай, с чем пришёл, какие вести принёс?

Тысяцкий в знак приветствия склонил голову перед князем и произнёс:

– Этим летом Шарукан всем своим войском идёт в поход в византийские земли воевать с печенегами, булгарами да прочими врагами Константинополя. Потому как их об этом просили византийские посланники, посетившие Шарукань с караваном купцов. Привезли они для Шарукана множество серебра, золота, оружия и других ценных вещей. Обещали щедрую плату после похода. Шарукан не отказался от этих щедрот, поэтому большого похода на русские земли не будет, но отдельные отряды степняков вряд ли откажутся напасть на поселения русских, и где их ожидать – неведомо!

Князь немного помолчал, посмотрел на тысяцкого и произнёс:

– Откуда такие вести, верны ли сведения, не вражьи ли это козни, чтобы нас ввести в заблуждение?

Даниил немного помолчал и сказал:

– Сведения получены от одного из приближённых людей византийского посланника, которому можно верить.

Князь посмотрел вновь в окно, затем повернулся и произнёс:

– Надо быть готовыми ко всему, доверять кочевникам нельзя. Собирайте дружину, укрепляйте крепость, усиливайте охрану.

Затем улыбнулся и добавил:

– Впрочем, ты и сам, Даниил, знаешь, что делать, я тебе вверяю охрану границ наших земель.

Даниил поклонился князю и вышел, а Всеволод проводил взглядом тысяцкого и про себя подумал: «Сработал наш план, хотя и нехитрый, всё же пришёл в действие».

Византийские посланники, перед тем как договориться с половцами о совместном походе против врагов Византии, обращались за помощью к триумвирату братьев Ярославичей, но в этом посланнику Константинополя было отказано. Братья опасались разорительного набега кочевников на их княжества, когда дружины отправятся в поход, а русские земли останутся беззащитными. Да тут ещё князь Полоцкий Всеслав Брячеславич, или, как его ещё называли, Всеслав Чародей, набрал силы, вышел из подчинения триумвирата и решил, что он достоин киевского престола. Подговаривал князей Смоленского и Владимиро-Волынского пойти войной на братьев Ярославичей, захватить и разорить их города и земли.

Глава 3

.

Поход

Родовое селение половецкого бека Таркана располагалось в двух днях пути от Шарукани, на левом берегу излучины Северского Донца. Поселение называлось Тарканерт, что означало «земля Таркана». Его древний род, обзаведясь обширными пастбищами, границы которых обозначались каменными статуями, жил оседло, как и большинство половецких родов, в отличие от других степных кочевников. Пастбища простирались вокруг поселения, с левой стороны вдалеке виднелся лес, в котором кипчаки заготавливали дрова на долгую зиму, а с правой – протекала река, где в изобилии водилась рыба. Они были язычниками, поклонялись солнцу, небу, волку и разным идолам. В их жилах текла кровь кочевых разбойников, взывая к постоянным набегам и грабежам.

Таркан, прибыв в родовое селение, вошёл в свою юрту, умылся с дороги, сменил пыльную одежду на свежую и не удержался, чтобы вновь не полюбоваться приобретённым чудесным мечом. Взглянул на византийский меч, висевший на стене юрты, который всегда был с ним в походах, и решил, что новый меч также будет ему служить верой и правдой и принесёт удачу в предстоящем походе.

Затем вставил новый меч в ножны и повесил на стену юрты, где уже красовалась целая коллекция богато украшенных мечей и луков.

В это время в юрту вошла жена, он её обнял и поделился радостным известием, что предстоит поход, в котором он будет сам себе хозяин, сам будет решать, куда направить своего коня и своих воинов. Он был в хорошем расположении духа, размечтавшись о большой наживе, но, заметив, что жену что-то беспокоит, спросил:

– Здоровы ли дети?

На что супруга ответила:

– С детьми всё хорошо. Старший хочет отправиться с тобой в поход! А ему только двенадцать лет, пусть ещё немного подрастёт, очень тебя прошу, оставь его дома!

Таркан улыбнулся и, нежно глядя на жену, ответил:

– Мальчишка, а уже мечтает о подвигах! Похвально, когда вырастет, будет настоящим воином! А пока, ты права, рано ему со мной в поход.

Он хорошо знал причину своего отказа. Таркан в семье был третьим ребёнком, а значит, вслед за своими старшим и средним братьями был третьим претендентом возглавить род Эльбуров. Это его не устраивало, в честолюбивых мечтах он видел себя единственным предводителем рода. С малых лет он выделялся среди братьев изворотливым и хитрым умом, стремлением добиваться своей цели любым способом, не щадя никого на своём пути. Кроме того, Таркан был прирождённым воином – физически вынослив, быстро усваивал боевое мастерство как битвы на мечах, так и виртуозную скачку на коне, при этом метко стреляя из лука и разя копьём.

Возмужав, Таркан становился всё более амбициозным, считал, что он создан для великих дел и свершений, возможно, даже стать Великим ханом! Но сначала надо убрать с дороги братьев и стать беком своего рода.

Старший брат безоговорочно видел себя после отца предводителем колена, для этого, как он считал, у него имелись все предпосылки. Он действительно был хорошо развит физически, прекрасно владел оружием, даже считал, что обладает полководческим мастерством. Но, как заприметил ещё с раннего детства Таркан, у старшего брата помимо всех плюсов был один большой минус. Он в своём храбром безрассудстве во имя совершения какого-либо подвига и стремления выделиться во время поединка терял всякую осторожность и чувство опасности. Всё это могло привести к нелепой гибели, чем и решил воспользоваться Таркан, пока брат, повзрослев, не стал более осторожным.

Воины отца готовились к очередному походу, и Таркан, играя на слабостях брата, посоветовал ему уговорить отца взять его с собой, чтобы показать свою удаль и наследственное право на роль бека своего рода. После долгих уговоров отец взял старшего брата с собой в поход, где тот в одном из сражений решил проявить удаль и, несмотря на запрет отца, безрассудно бросился в самую гущу сражения, где и нашёл свою погибель. Таркан после этого известия погоревал со всеми для вида, хотя в душе ликовал – ведь он теперь стал ближе к заветной мечте.

Со средним братом Таркан поступил не менее жестоко. Во время рыбалки с лодки на быстрой и холодной речке в безлюдном месте, которое Таркан заранее присмотрел, он толкнул брата за борт. Быстрое течение подхватило растерявшегося юношу, он просил помощи, протягивая руку к брату, но Таркан равнодушно наблюдал, как тот барахтается в ледяной воде, пока несчастный окончательно не исчез под водой.

Стоя в лодке, Таркан издал победный клич: «Теперь я бек рода, сама судьба мне благоволит!»

Обставляя смерть брата, как случайность, недалеко от берега, он топором пробил дно лодки, она заполнилась водой и стала уходить под воду, а Таркан благополучно доплыл до берега. Дома родным рассказал, что лодка перевернулась на середине реки, и они оба оказались в ледяной воде, он сумел выбраться, а брат утонул мгновенно. Объясняя это тем, что во время опрокидывания борт лодки ударил по голове брата, и он сразу пошёл на дно.

Детально продумав весь план похода, теперь он был спокоен в ожидании прихода своих кошевых и глав семейств рода.

Воспоминания не тревожили его совесть и душу, но, помня, как безрассудно погиб в походе его старший брат, решил своего сына, стремящегося показать свою удаль, пока не брать в набеги, пока тот не повзрослеет и не наберётся ума. У Таркана было три дочери и сын-наследник, который возглавит род, поэтому он оберегал его от ненужных рисков.