– Пятьдесят? – нахмурился парень, растеряв свое веселье. – Ну… дам, конечно. Куда я денусь.

Я расслабилась, наконец. Ненавижу быть должницей. Вот только мажор как-то странно отреагировал. Так бы я на его месте расстроилась, потому что для меня это – сумма, а для него – расходы на день. Может, считает, что не заслужила пока, потому и напрягся?

– Слушай, больше не повторится, – затараторила я. – Я кое кому задолжала, и деньги нужно вернуть сегодня. А остальную сумму уже в ноябре. Больше не попрошу, ты не думай…

– Эй, расслабься, – Горин рассмеялся, и остановил машину у дома-интерната. – Какая ты нервная, ужас просто. Нужны деньги? Будут, не вопрос. Я не из бедных, ты ведь помнишь.

Я взяла папку с нашими паспортами, мед. справками и свидетельством о браке, и мы с Гориным вошли в унылое серое здание, в котором содержат изъятых детей. И мне, разумеется, пришлось подсказывать Леше, что нужно позвонить инспектору, чтобы нас пропустили. И самой заполнять журнал посещений. Сам он, как я успела понять, в таких ситуациях теряется – там, где по правилам нужно играть, а не банально доставать кредитку.

– Девочка в игровой, – сказали нам. – У нее сейчас посетительница, присоединяйтесь.

– Какая посетительница? – встревожился Леша, и мы пошли прямо по коридору.

Парень шел быстро, размахивая розовым рюкзаком, в который мы сложили мелочи для Марьяны. И выглядел Горин при этом уморительно: высоченный парень, маленький розовый рюкзак со значками из мультиков, и страшноватый плюшевый заяц явно сложной судьбы, до того он потрепанный.

– Может, мать? – шепнула я, и мажор скривился.

– Эта с-с-с… гадина вряд ли знает, как ее дочь зовут. А больше у Марьяны никого нет.

Я пожала плечами, и мы, свернули влево – туда, откуда слышался детский смех и шум от показываемого мультфильма. Кажется, «Холодное сердце» малышня смотрит.

Едва мы вошли, мы сразу увидели недовольную, надутую Марьяну, которая сидела за круглым столиком. Рядом с ней возвышалась чуть ли не гора игрушек, и сладостей. А рядом, на соседнем низком стульчике сидела…

– Диана! – прорычал Леша, и девушка обернулась. – Ты что здесь забыла?!

– Дядя Леша, – Марьяна спрыгнула со стула, и понеслась к нам, раскинув руки.

Горин подхватил ее у своих ног, и поднял на руки, переключив свое внимание на малышку.

– Я соскучилась! А где папа? Ой, а что ты мне принес? Тут эта Дуня пришла, а она мне не нравится, а Таня нравится, – затараторила Марьяна, перескакивая с одной темы на другую.

Невозможно не улыбнуться, глядя на непосредственную малышку. Я знала пятилетних малышей, сама няней подрабатывала, да и у моих учеников есть младшие. И часто они картавят, плохо выговаривают длинные слова. А с Марьяной видно, что занимались. Рычит она и правда, как настоящая тигра.

– Я не Дуня, Марьяночка. Я Диана, – пропела рыжая, плавно подходя к нам. – Мы ведь подружились, милочка, зачем ты говоришь, что я тебе не нравлюсь?

Очень плавно. Так плавно, что на ее покачивающиеся бедра и вываливающуюся из декольте грудь, желательно прилепить значок цензуры. Вот ведь вырядилась!

– Не нравишься, – прогудела Марьяна в шею Леше. – А где папа?

– Диана уходит, – надавил Горин, в упор глядя на рыжую. – И больше не придет, ясно тебе?

– Ну Алекс, – мурлыкнула девушка, подошла к нам ближе, и ласково взъерошила пушистые волосы на голове малышки, – не будь таким букой. У меня был плохой день, я накосячила, сейчас пытаюсь все исправить. Признай, что ты тоже был не на высоте? Ну же, подумай, любимый. Вот представь, что ты бы пришел ко мне домой, а у меня ребенок, и я бы огорошила тебя: «Вот, Лешенька, воспитывай, вперед и с песней. Сиди с ребенком, пока меня носит не пойми где»

– Я не развлекался, и ты это знаешь.

– Да ничего я осознать не успела, – округлила она глаза. – Ты вывалил мне на голову ворох проблем, и да, я растерялась. Затем приревновала, и тут ты не можешь меня осуждать. Любая бы вспылила на моем месте. Но я ведь поняла, что натворила, и пытаюсь все исправить.

Скосила глаза на Горина, и… ей Богу, треснула бы его, если бы не Марьяна у него на руках. Стоит, и чуть ли не кивает этой стервозине. Повелся что ли?!

– А как ты сюда попала? Нас впустили после того, как инспектор сообщил, что мы – претенденты на опекунство, – вступила я в разговор, который мне ой как не понравился.

– А тебе-то какое дело? – Диана посмотрела на меня с неудовольствием.

– А мне до всего есть дело. Видишь ли… – начала я, желая сообщить о нашей свадьбе, но замолчала.

Еще один скандал при Марьяне? Да еще и в доме-интернате, чтобы малышку нам не вернули, будто мы – маргиналы из репортажей НТВ?! Но Горин решил все сам.

– Мы поженились. И тебе и правда пора. Ты достаточно сделала для того, чтобы уже ничего нельзя было исправить, – жестко произнес мажор, и Марьяна чмокнула его в щеку.

А я рассмеялась от этого зрелища, позабыв про Диану.

– Ты колючий, как папа, – надулась девочка, видимо уколовшись о щетину.

А Лёша растерялся. Мимолетно улыбнулся, поплыв от ласки девочки, которая вряд ли уяснила суть беседы, но тон она уловила. Да и я сама, хоть еще минуту назад хотела огреть его чем-то тяжелым, сейчас бы тоже не отказалась поцеловать Горина… но не в губы, конечно.

В щеку самое то!

– Ну нет, ребята, – Диана неожиданно улыбнулась уже мне, – я уйду только после того, как вас поздравлю.

– Что, прости?

– Я серьезно. Ты ведь Таня? Я вовсе не такая стерва, какой могла показаться, – весело произнесла она. – Поверьте, совесть меня мучила. Я приплатила кому надо, и пришла извиняться перед девочкой. И вас… вас я поздравляю со свадьбой. Алекс, если ты разлюбил меня, это ведь не повод врагами расставаться? Позвольте мне вам помочь, загладить вину? У моего отца связи, – напомнила девушка. – И я попрошу его их задействовать, чтобы помочь вам с Мариной.

– Ее зовут Марьяна, – поправила я, вглядываясь в лицо Дианы.

Улыбается, говорит так мило, а в глазах нездоровый блеск. Вроде, зеленые, но сталью отдают. Или мне это мерещится?! Может, она и правда поняла, как гадко себя повела, напакостив маленькому ребенку, и хочет исправить ситуацию?

– Я помогу, честно. Помогу ускорить процесс, – Диана говорила, обращаясь то ко мне, то к Леше. – И если у вас любовь, то я отойду в сторону. Хотя… это ведь фиктивный брак, так? И, Алекс, – девушка опустила глаза, – если вы расписались по дружбе, и у вас нет ревности друг к другу, я готова все вернуть. Можем встречаться тайно, больше никаких истерик. А с Таней мы подружимся, ведь так?

Что, блин, происходит?

Давненько я не теряла дар речи, но сейчас я просто не знаю, что ответить. Диана играет? Или правду говорит? И что значит «все вернуть, встречаться тайно»? В голове зашумело, едва я представила, что Горин сейчас возьмет, и согласится.

– Если можешь помочь – буду благодарен, а сейчас тебе и правда пора.

– Да! Уходи! – буркнула Марьяна, не оборачиваясь к Диане.

Та пожала плечами, провела ладонью по плечу Леши, и пошла к выходу.

А мне снова захотелось ударить мажора. Он не согласился вернуть отношения с Дианой. Но он и не отказался!

– Марьяна, а мы с Таней поженились, – весело произнес он вместо того, чтобы догнать Диану, и сказать, что не станет крутить с ней любовь-морковь. Подкинул весело взвизгнувшую малышку на руках, и направился к низкому столику. – Я постараюсь отпросить тебя на свадьбу, мы устроим крутую тусу!

– Большой праздник, – поправила я косноязычного парня.

– А еще нам нужно заехать к моим родителям, – вдруг сдулся Горин. – Сегодня. Но об этом потом. Рассказывай, мелкая, как ты тут?

Марьяна забралась ко мне на колени, устав висеть на Леше, и принялась болтать. А я зачем-то раз за разом прокручивала в голове образ Дианы, предлагающей Леше тайные отношения. А мне – дружбу.

***

– Пчелка, ты чего такая надутая? Не жужжишь даже. Непривычно.