За два часа, когда мы уже были с ног до головы пропитаны потом, наконец-то все операции были завершены, и счастливые обладатели новых нейросетей присоединились к нам. Еще немного физической подготовки и мы дружной толпой бежим в столовую, наконец-то мы поедим, вернее пожрем, потому что едой ту бурду, которой нас потчевали из местного синтезатора пищи, назвать можно только с очень большой натяжкой.

Войдя в столовую, мы выстроились в очередь к одному из двадцати окон для выдачи пищи. Как только до меня дошла очередь, я прислонил свой ЛМК к считывателю, и мне выдали поднос с двумя тарелками и одним стаканом. Сзади уже напирали следующие в очереди, а я подхватил поднос и направился к свободному месту за одной из стоек, сидеть в столовой курсантам не предполагалось. Время на прием пищи было тоже очень ограничено. Об этом нас сразу предупредил ухмыляющийся ротный. Пришлось в темпе вальса заталкивать в себя эту смесь, в обоих тарелках она была одинаковой по консистенции, но разной по цвету, в одной синяя, а в другой розовая, на вид она больше всего напоминала переваренный геркулес или что-то подобное, жидкость в стакане имела белый цвет и по вкусу напоминала мел. На вкус обе каши оказались омерзительны, но, как ни странно, съедобны. По-быстрому пропихнув в себя свою пайку, я посмотрел куда другие курсанты выкидывают свои подносы и, скормив утилизатору остатки обеда, вышел на улицу. Там уже стоял один из парней моей роты, и я присоединился к нему.

«Что, тоже не смог проглотить это дерьмо?», – поинтересовался парень.

«Смог, – просто ответил я, – или ты думаешь, что тут где-то есть ресторан, и там тебе деликатесов отвесят?».

«Не знаю, меня, кстати, зовут Клод Мусэ», – представился он.

– Джон Сол.

– Лихо ты вчера тех ребят вырубил. Как думаешь, они сегодня опять придут?

«Вполне возможно, – буркнул я, – если из медицинских капсул вылезут. Но врагов мы себе заработали, по любому».

«Ха-ха. Это точно», – нервно хохотнул Клод.

«Тут, главное не прогибаться, иначе придется постоянно под них подстраиваться, дело-то обычное», – счел нужным я прояснить свою позицию.

Парень с уважением посмотрел на меня, но от дальнейших вопросов он благоразумно отказался и разговоров со мной больше не заводил.

Как только весь личный состав нашей роты закончил прием пищи, нас погнали на занятия. Физическая подготовка, мать ее. Мне кажется, пока все мы не выучим базы знаний, которые нам скинули, ничего другого нам не дадут делать. Мысли мои оказались пророческими, весь день мы в разном режиме занимались различными упражнениями, хотя, целый час мы потратили на то, чтобы научиться шагать строем. Тут для меня нового ничего не было, видя, что мои навыки в строевой подготовке достаточны для того, чтобы подтянуть остальных, с легкой руки Керна я был назначен временно исполняющим обязанности заместителя командира роты, нештатным.

После ужина, который ничем не отличался от обеда, мы вернулись в расположение роты и начали приводить себя в порядок, после напряженного дня хотелось смыть с себя грязь и пот. И плевать на то, что в душевых кабинках нет перегородок, что рядом на дючке может заседать сокурсница. Все были настолько вымотаны, что не обращали абсолютно никакого внимания на вторичные половые признаки других курсантов, хотелось поскорее раздеться, встать под ледяные струи и хоть так охладить воспаленные мышцы.

Большая часть курсантов чувствовала себя гораздо хуже, чем я, действие утреннего стимулятора давно закончилось, и всех потряхивало. Помывшись одним из первых, я вышел в коридор неся с собой пропитанный потом комбез. Благо хоть стирать его было не нужно, тут местные мучители все продумали за нас, в одном из помещений казармы находилась автопрачечная, заходишь и засовываешь грязную одежду в приемное отделение, а через три с половиной минуты забираешь абсолютно чистый и сухой комплект, эти знания я тоже почерпнул из плакатов, висевших на стенах. Только вот не все мои сослуживцы удосужились изучить данную информацию, и в помещении казармы имело место довольно ощутимое амбре. Пришлось объяснять нерадивым товарищам с применением изящных и не очень словесных оборотов, что такое поведение в армейском коллективе недопустимо, вонять ты можешь где угодно, но в казарме должно всегда пахнуть весной и цветами. Самым труднопроходимым пришлось объяснять всю глубину их заблуждений при помощи рук и ног. Мои усилия имели положительный эффект, в казарме перестало настолько сильно вонять потом, и я с чистой совестью завалился на кровать. Вымотанные курсанты один за другим присоединялись ко мне, только один раз в санитарной комнате раздался девичий визг, никакого желания выяснять, что же там случилось, у меня не было. Как оказалось, кибернетическая рука брюнетки, имени которой я так и не узнал, коротнула и жахнула электрическим разрядом всех, кто в то время принимал душ. Троица девушек голышом выскочила из санитарной комнаты и, отвесив виновнице по затрещине, удалились стирать свою одежду.

В этот вечер никаких гостей к нам не наведывалось, то ли ритуал прописки новичков был признан свершившимся, то ли участники неудачного похода к щенкам еще не выбрались из медицинских капсул. Заснул я практически моментально. А проснулся от уже знакомого сигнала тревоги, мне показалось, что я спал всего минуту, потому что отдохнувшим я себя не чувствовал ни капельки. Так начинался второй день обучения.

Месяц спустя.

Ровно через месяц, все курсанты выучили первичный набор баз и все мы прошли повторный медицинский осмотр. Хотя, даже визуально можно было заметить разницу во внешнем виде недавних новичков. Те, кто выбрал для себя путь тяжелого десантника значительно увеличились в размерах, от бесконечных занятий по физической подготовке и получаемой терапии нарос мышечный каркас, черты лица огрубели и стали более квадратными. К сожалению, нас осталось пятьдесят шесть человек. Четверо курсантов, не выдержав морального напряжения, на одном из занятий по огневой подготовке, разнесли себе головы из стрелковых комплексов. Нашему командиру роты влепили выговор и снизили размер жалования на три месяца, что не повысило его любви к нам ни на йоту. Проклиная нас, на чем свет стоит, он повысил контроль над нами и начал придумывать все более изощренные способы как повысить нашу психическую устойчивость.

Надо сказать, что помогало это слабо, скорее несло совсем даже противоположный эффект, но нашего предводителя невозможно было переубедить. Он смотрел в красные от недосыпания воспаленные глаза курсантов своей роты и только сильнее мордовал нас. Признаюсь, несколько раз мне очень хотелось направить на стрельбах ствол в его сторону и нажать на спуск, но что-то постоянно останавливало. Я неуловимо начал меняться, оказалось, что моя прежняя подготовка ничто по сравнению с тем, к чему меня готовили тут. Проглотив начальный набор баз знаний, мы принялись посещать отдельное здание, в котором располагались тренировочные капсулы. Там, переодевшись в специальные костюмы, мы проходили тренировки приближенные к настоящим боевым действиям и учились отражать и наносить удары как в одиночку, так и малыми группами, в космосе, на космических объектах и на поверхности планет, причем Керн постоянно норовил увеличить уровень гравитации, при которой мы должны были действовать. Я стал сильнее физически, даже подрос на несколько сантиметров и раздался в плечах, не думал, что в своем возрасте продолжу расти, однако же вот.

Как только нами были изучены базы по скафандрам, мы открыли для себя еще одну функцию наших кроватей, оказывается, это был специальный бокс для индивидуального учебного десантного скафандра. При объявлении специального сигнала тревоги в дневное или ночное время, ящик открывался, и достаточно было просто упасть в уже открытый скафандр, загерметизировать его и встать в строй, очень удобно. Теперь часть своей жизни мы проводили именно в них, необходимо было довести навыки управлением индивидуальным средством боевой мобильности и бронезащиты до совершенства. Теперь, после изучения соответствующей базы знаний я прекрасно понимал, насколько ограничен был я при ношении своего черного арварского скафа.