На этой мысли я прервал рассуждения, так как в комнату вошел дед.

Дедок прошел в комнату вместе с еще одной кружкой полной ароматного чая и вскрытой упаковкой печенья. Оно даже на вид было старым, таким же, как и жители этого домика.

— Вот чай, печенье. Завтра постараюсь истопить баньку, — он усмехнулся. — одежды к сожалению, подходящей нет, но можешь переночевать в одной свободной комнате, там укроешься одеялом.

— Хорошо, — я покорно кивнул и обхватил двумя руками теплую кружку.

Когда сделал глоток, пришлось признать, что чай очень хорош. Надеюсь то же относится и к печенью, и я не слягу с отравлением.

— Так откуда ты? — спросил дед, как только я подхватил печеньку, оказавшуюся твердой как кирпич.

— Я случайно упал с моста в реку, там неподалеку, — я махнул рукой указывая направление, — выбрался из воды и пошел через лес.

— А сюда как попал? — вмешалась бабка.

— Шел, шел и вот пришел. — я пожал плечами и прекратив попытки отгрызть печенье макнул его в чай.

Дед с бабкой как-то странно переглянулись, поэтому я поспешил их успокоить:

— Если вы не против, то я завтра с утра уйду отсюда. Вы мне только покажите дорогу до города.

— Хорошо, ты прав. Утро вечера мудрёнее. Но учти, мы встаем рано. Свободного времени у нас тоже не очень много, так что отведем тебя только вечером.

Я проглотил вопрос: "а чем это вы занимаетесь до вечера?" и просто молча кивнул, пробуя печенье. Не растаяло.

Подержав еще немного его в кружке, я смог откусить маленький кусочек. На вкус вышло отвратно. Пришлось просто допить чай и отпросится поспать.

Бабка поднялась со своего места и провела через весь дом на второй этаж, где нашлась махонькая комнатка с низенькой кроваткой, тонким одеялом и скромным окошком.

Поблагодарив бабку, я снял верхнюю одежду и постарался устроится на кровати. С трудом, но мне это удалось, но уже через пять минут мой желудок начал выводить очень мелодичные рулады. Простого чая явно не хватало.

В добавок к этому, спать в "стремной" деревне, было не самым интересным завершением выходных. Чудились какие-то скрипы, подозрительные шепотки, страшные завывания.

— Да чтоб тебя, — мне в конец надоело прислушиваться к каждому шороху, и я откинул одеяло, поднявшись с кровати, чтобы размяться.

В этом был один единственный плюс — меня перестали терзать мысли о прошедшей погоне. Хотя это и спорное преимущество.

Сделав пару вялых взмахов руками и ногами, я подошел к окну, чтобы приоткрыть его для свежего воздуха. Заболеть от мокрой одежды и сквозняка не боюсь, видимо опять вторая молодость взыграла.

Окно было мутноватым и его протирания дали совсем немного, но позволили увидеть две переговаривающиеся фигуры. В первой, я узнал деда, дом которого занял, а вот вторая была мне совершенно не знакома.

Второй человек тоже оказался стариком, но гораздо более низеньким и хилым. Он носил что-то похожее на плащ поверх горбатой спины и небольшую шляпу. Опираясь на трость, он внимательно слушал нагнувшегося хозяина дома, периодически кивая.

Быть может это староста деревни и дед (кстати, он не представился), сообщает о новом "жителе"? Версия была бы рабочей, если бы на дворе не стояла поздняя ночь.

Я уже хотел отмести все эти бредовые мысли о какой-нибудь жуткой деревне убийц, как вспомнил, что теперь это не такой уж и фантастический вариант. Мир другой, а значит, здесь возможно все. В конце концов я сам прямое доказательство этого!

Так что не стоит сбрасывать со счетов стариков-маньяков. Все бывает, так сказать.

Старики закончили свой разговор и одновременно повернулись в сторону моего окна. Я не двигался, надеясь, что сквозь мутное стекло и тьму меня не видно. Но одно теперь стало ясно точно — они обсуждали меня-любимого.

Из этой деревни надо валить, причем срочно. Нельзя дожидаться вечера, это может быть слишком опасно. Бежать на ночь глядя глупо. Постараюсь отказаться от бани и завтра лишь перекусив отправлюсь через лес сам. Не буду никого предупреждать.

Может я конечно зря паникую и просто-напросто напугаю бедных стариков, но своя жизнь мне как-то ценнее, а потому отставить сомнения. Сделаю самый мудрый и хитрый тактический прием — стратегическое отступление. Ну, или на крестьянском (а я теперь аристократ, если не ошибаюсь): побег сверкая пятками.

На этой важной мысли я добрался до кровати, чтобы сразу же уснуть и проснуться не от криков петуха, а от солнечного луча в лицо и традиционного солнечного приветствия. Это было бы почти приятным пробуждением, если бы не легкая ломота в мышцах.

Кроме неприятных ощущений, это утро так же принесло новые мысли, и далеко не все из них противоположно приятные.

В прочем я решил не зацикливаться на этом и сделал разминку поборов лень и боль. Никогда не отличался любовью к утреннему виду спорта, но сейчас пришлось, если я не собирался весь день потом бродить с лицом и ощущениями неприкаянного призрака.

Зарядка закончилась уже через минуту и открыв дверь своего ночного жилища, я спустился на кухню, где по идее должны быть старики.

Там их не оказалось. Утро в деревне, даже такой странной, далеко не праздное, чтобы засиживаться на кухне. Ну, на самом деле, я просто надеюсь, что у них здесь самые обычные деревенские дела.

Не найдя чего перекусить на столе, я выбрался на улицу и огляделся в поисках хоть одной живой души. И мне повезло, ведь я увидел жену хозяина дома.

Старушка копошилась возле забора, как будто пытаясь что-то достать оттуда. Сразу вспомнился знаменитый стишок про репку, и я даже в шутку пригляделся, а нет ли там еще и деда.

На самом деле оказалось, что бабуля гладила черного кота, который ласкался под ее сухими пальцами.

— Доброе утро! — бодро поприветствовал я парочку.

Бабушка обернулась и вежливо кивнула в ответ, отпуская кота. Тот махнул черным хвостом и скрылся среди зарослей не стриженой травы.

— Доброе, милок. Как спалось?

— Нормально, — я пожал плечами. — а скажите, я могу чем-то вам помочь?

Сначала я хотел спросить насчет еды, но передумал. Это будет не вежливо. Прилипший к позвоночнику желудок подождет, а так я помогу им и получу свою порцию еды честно. Это если с деревней все в порядке.

— Нет, не думаю. Разве что помочь деду перетащить мешки. Он скоро вернется из леса.

— Хорошо, — согласился я и подумав спросил, — а пожевать у вас чего-нибудь не найдется?

— Сейчас картошку приготовлю. — вздохнула бабка и ушла в дом.

Я живо представил себе это восхитительное блюдо, жаренная в деревенской печи, картошка. Аппетитные мысли заставили заурчать живот, и чтобы ускорить приготовление я решил помочь.

— Бабуль, бабуль! Давай помогу, — ввалился я в комнату куда она шла.

— Чем ты там поможешь? — посмеялась бабулька. — Иди, там дед вернулся, потом можешь и мне помочь.

— Ладно, — нехотя кивнул я.

Вернувшись на улицу, я тут же увидел деда, который ехал на телеге запряженной лошадью. Сначала я даже не придал этому значения, потому что антураж обязывал, но через несколько секунд от этого зрелища у меня начал дергаться глаз.

На лошади? Почему не какой-нибудь трактор? У нас же не глубокое средневековье, чтобы использовать бедное животное.

Оставив свои рассуждения при себе, я несколько рассеяно поприветствовал старика и предложил помощь. Он указал на мешки, сказал взять один и идти за ним.

Я перекинул через плечо хрустнувший мешок и спросил:

— Что в нем?

— Хворост.

— А зачем?

— Печку топить.

Дед выглядел слегка хмурым, и я решил не приставать с расспросами. Молча мы перетаскали десять не самых тяжелых мешков и свалили их в угол кладовой. Не удержавшись я тайком распустил узел одного из мешков и проверил что внутри. Действительно, хворост.

И печка у них была. А электричества не было. Куда же это интересно меня занесло? Хотя, нет, не интересно, я жить хочу. Поэтому мне стоит покушать и свалить отсюда в лес на дорогу и оттуда добраться до города.